Было непонятно то, что он собирается делать дальше, ведь атаковать ему было проще всего, и сдерживающих факторов в роли Рена больше не было, но он почему-то стоял, с превосходством и наслаждением смотря на шатенку, которая была ниже него и сейчас собиралась с силами, чтобы поднять голову.
Нервно сглотнув и лишь своим громким дыханием разрушая гробовую тишину, Юи чувствовала, как из груди отчаянно пыталось вырваться сердце, словно хотело убежать в страхе, но разум, а точнее его ничтожные остатки заставили её медленно поднимать голову и взгляд на самого страшного, опасного и безумного Учителя лагеря «Дорэи».
Дойдя до белоснежной шеи и края острого подбородка, Юи застыла в нерешительности, сделав глубокий, словно последний, вздох, после чего резко, как снятие пластыря, подняла глаза, встретившись с раскалённой медью, которая тут же сверкнула огнём.
Не успев и понять, что к чему, шатенка ощутила на своей шее мёртвую и крепкую хватку паучьих пальцев, которые впечатали и её саму в землю, вжимая в грунт с явным наслаждением, до того момента, пока не начал слышаться исходящий от неё хрип задыхания.
То, как в ужасе завизжали абсолютно все зрители, абсолютно не шло в то сравнение, как протяжно закричала златовласка, которая испытывала это доводящее до безумства чувство боли, утопающее ещё в мощном треске разрушения грунта, когда Рен не смог сдержать атаки, увидев, что происходит с его подругой.
– Господин Йо, мы должны что-то сделать! – отпустив Сели, так как он и сам уже практически был готов слететь вниз на помощь к друзьям, испытывал ужасную панику Рио, не зная за что хвататься и как помочь.
Но такая реакция, как у байкера, была не только у него и златовласки, но и у всех остальных зрителей, которые кричали о прекращении этого боя, потому что кто-то думал, что это нечестно, вот так голыми руками душить противника, а кому-то было так жаль девушку, что они были готовы выпрыгнуть и оттащить от неё этого монстра, который с садизмом наблюдал за тем, как она задыхается. И именно из-за такого волнения массы, а также принципов и правил турнира о невмешательстве, пока не кончится фурёку, Голдва, сидящий в центральной ложе, был вынужден дать отмашку членам совета, которые создали из своего фурёку непроницаемый барьер прозрачного розового цвета, который никого не пускал и не выпускал с арены.
– Прекратите, пожалуйста! – утопала в слезах Сели, сидя на коленях и понимая собственную беспомощность. Она так надеялась на то, что этот Повелитель Ночи сжалится, услышав её крики. Но разве такой монстр может знать слово «пощада»? Конечно, нет. А посему он с каждым новым вскриком, доносившимся с трибун, начинал вдавливать на горло девушки ещё сильнее и сильнее, наблюдая за тем, как её глаза закатываются, но ещё и то, что было незримо для всех остальных.
С первым же прикосновением цепких и длинных пальцев к её телу, в его голове, подобно компьютерной системе, начали обновляться данные, состоящие из её воспоминаний.
– Этот барьер никого не пустит, Рио, – останавливая порывы Умемия, сказал Йо, бросая взгляд то на уже теряющую душу Юи, то на байкера.
Он и сам хотел что-нибудь сделать. Но что? Что в такой момент можно? Трей держится из последних сил, сгибаясь под саблей своего противника, который вселил в оружие фурёку, заставляющее северянина прогибаться назад, вот-вот грозясь сломаться пополам. Рен был по уши в земле из-за точно такого же давления его соперником, а разрывающее сердце звуки шатенки, доносившиеся до его слуха, били по психике так, что он просто не мог собраться. А сама же Юи уже была готова через пару секунд отправиться в мир духов, из-за нехватки воздуха и онемения всех конечностей.
Но неожиданно, когда ситуация доходила до предела, а все шаманы хотели несмотря на барьер проломиться на арену, Повелитель Ночи резко отпустил мёртвую хватку своих цепких пальцев, разогнув спину и вдохнув свежий воздух от наслаждения, которое формировалось под звуки кашлявшей и безудержно глотавшей воздух ртом шатенки, валявшейся у его ног.
Медленно повернув голову к Господину, который сидел на трибунах, уже зная ответ, но желая удостовериться в этом, он медленно и с хищной улыбкой помотал головой из стороны в сторону, что означало враньё Юи насчёт своей принадлежности к Рену.
Резко встав, вслед за чем и повскакивали сидящие вокруг него Учителя, ждущие приказа, Господин показал чирканье себе по горлу, что означало о немедленной ликвидации серьёзно провинившейся дорэи, после чего, не имея ни малейшего желания следить за ходом боя, и так зная ответ на этот вопрос, все эти монстры, облачённые в багряные плащи, словно в воздухе, испарились, заставляя Повелителя Ночи расплыться в маньячной улыбке удовлетворения.
– Что ж, – впервые заговорил на этой арене мужчина, ходя вокруг всё ещё хватающей ртом воздух шатенки, у которой не было сил на то, чтобы подняться. Но тут его мысль, которую он хотел озвучить, прервал мощный выброс фурёку, заставивший соперника Рена откинуться назад.
Злость Тао была не только его врагом, но и силой, если в правильном русле её применить. Он знал, что ему нельзя терять внимание, но это было так тяжело, когда сердце разрывалось, видев то, как Юи причиняют боль. То, как он откинул своего соперника, дало ему лишь время на то, чтобы встать с земли, но в ту же секунду он снова попал под давящую атаку дорэи с гильотиной.
– Они нас лишь сдерживают! – откинув от себя соперника, прокричал Трей Рену, но дорэи, как на пружине, возвращался обратно, пытаясь держать и северянина и китайца подальше от Юи и Повелителя ночи.
Убедившись в том, что эти двое товарищей Юи не помешают его коварным планам, Учитель-дисциплинатор снова присел перед ней на одно колено, смотря, как она дёргается в судороге не только страха, но и боли, что пронзала всё её тело.
– Знаешь, я даже рад, что ты не защитила своего хозяина, – туманно произносил Повелитель Ночи, проводя по волосам шатенки своими длинными пальцами и откидывая лезущих в глаза пряди назад, чтобы видеть её мучавшееся от боли его прикосновений лицо. Он увидел абсолютно всю её жизнь после лагеря буквально за несколько секунд и теперь знал, что она не сумела спасти, да и даже не пыталась Шинджо Фа, – иначе бы мы никогда не встретились снова. А я по тебе так скучал, – изобразив наигранную тоску, которая была подкреплена нетерпеньем расправы, облизнул губы мужчина.
Юи практически не слушала его, ведь единственным желанием для неё был воздух, которого было в лёгких так мало, что её аж выворачивало изнутри.
– Мне только вот, что не понятно, – покачав головой, словно анализируя увиденную жизнь дорэи после заключения, продолжил растягивать ожидание Повелитель Ночи. – На что ты рассчитывала? Он ведь даже в первую вашу встречу не обратил на тебя внимания. Неужели ты думала, – усмехнулся он этой нелепой и абсурдной, по его мнению, мысли девушки, – что ты сможешь его завоевать? Чем? Глупостью? – рассмеявшись от своих же слов, встал с колен мужчина, смотря сверху вниз на Юи, которая хотела встать, уже опираясь на коленки и ладони, но он резко оскалился, сделав поворот кистью, вытянутой по направлению к девушки, и в ту же секунду Вэй повалилась на спину, разрывая атмосферу стадиона звенящим в ушах, режущим по сердцу криком такой адской боли, что заставила всех схватиться за уши, чтобы не слышать этого.
И снова мощный взрыв, и снова Рен потерял контроль не только над вниманием, но и частью своего фурёку, что заставило его отлететь от противника, сильно ударившись спиной о борт, сжимая зубы не столько от боли, сколько от огненных мук, исходящих от крика шатенки.
Говорить о том, что златовласка уже и сама испытывала адские боли в сердце от нескончаемого потока слёз, которые текли на протяжении всего боя, не нужно. Она молила всех о помощи, кричала, пытаясь вырваться из крепких рук Асакуры, но никто не мог ничего сделать, главным образом из-за барьера. И Йо, и Рио сжимали плотно зубы, когда их ушные перепонки нещадно рвали вопли боли, исходящие от Юи. И единственный, кто хоть как-то сдерживал себя, просто плотно сжимая глаза, был Лайсерг, испытывающий ужасное чувство беспомощности, отчаянно пытаясь достучаться до своего разума, который мог подсказать ему выход.
