Вышло так, что они проспали и завтрак, и утренние занятия, а впрочем, вчерашняя эйфория никуда не делась, поэтому такие мелочи не могли нисколько испортить отличного настроения. Ну, а крупные проблемы Лео предпочитал не пускать в голову. А их между тем было огромное количество. Однако закон перехода этого самого количества в качество работал и тут. Правда, несколько извращенно. Лео давно замечал, что если серьезная проблема одна, то ты грузишься, переживаешь, ищешь пути ее решения, не спишь ночами, ломаешь себе мозг. Если их две, то соответственно и геморрой в два раза больнее. Если три — то в три. Но если уж больше — то извините. Вступает в силу тот самый переход количества в качество. И тогда становится уже настолько похуй, что даже самому смешно. Ну не вешаться же, верно? Хотя по сумме траблов как раз выходит именно так — вешаться — и никак иначе. Однако — закон. Перехода, да…
Встаешь так к примеру утром — и понимаешь, что экзамен завалил, и вчера еще случайно залил соседей снизу, а накануне твоя девушка заявила, что наконец нашла истинную любовь, и извини… и тут же начала кудахтать, закатив глаза, что он такой… красавец, умница, приколист, родители в банке, катал ее на мазде, водил в ресторан, и вообще, это на всю жизнь, ой, извини, тебе неприятно наверное, но мы ж друзья, я думала тебе интересно… Блядь! Не интересно!
И выходишь ты такой этим утром во двор, настроение в говно, солнце в глаза, идешь забирать доки из универа, прикидываешь, долго ли до армейского призыва, и через триста метров пути — вдруг ливень как из ведра! Ты весь обсосанный, мокрый как мышь, прячешься под грибком на детской площадке и не замечаешь, что впопыхах наступил в кучу дерьма. Потом, через пять минут солнце невинно, как ни в чем не бывало, прогоняет тучу, ты выползаешь уже никакой из-под этого *банного грибка и только для того, чтобы через десять шагов почувствовать шлепок у себя на левом плече. Птичка. Ждала, сука, когда ты новехонькую футболку с логотипом любимой команды наденешь. И прицелилась, словно снайпер. И вот ты смотришь на это гуано и начинаешь ржать над всем этим без передыху. Не нервным смехом пациента психдиспансера, а реально здоровым пацанским ржачем. Потому что — ну не бывает так! И потому что это и вправду дико смешно. И тут же, проржавшись и проикавшись, успокаиваешься и машешь рукой: да пох на все! Я живой! Я целый! Я орел! И все будет заебись!
Вот и сейчас, у него проблем было до луны. И следствие. И маячащий за ним суд. И катящаяся в помойку спортивная карьера. И возвращение в «любимый» город под крыло «любимого» отчима. А тут еще и Алан. Подумать только, они переспали! Ну ладно, ладно, понарошку, по-детски, но все ж таки! И Лео его хотел до дрожи в коленках. И Алан, похоже, его самого хотел не меньше! А когда об этом узнает больной на голову его брат? Это же вопрос времени! Лео не сможет скрыть того, что его ненормальность, которую он никак не желал признавать, которую гнал и запихивал назад, на задворки сознания, которая ядовитым растением проросла в его душу и отравила ее, что эта ненормальность вырвалась наконец наружу, и теперь ее не только не придушить. Теперь, пожалуй, на нее даже намордник не наденешь. Он же дурак, это сияние в глазах, кровь в лицо, счастливая морда, их же не скрыть, да и никогда ему это не удавалось. И сейчас не удастся.
Однако — похуй. Ему теперь все было похуй.
Энергия била ключом, и до обеда он успел переделать кучу дел. Даже на пару часов занятий сходить. Педагоги были, разумеется, в курсе покушения и не особенно его мучили, испытывая, видимо, вполне объяснимое сочувствие. Но и злоупотреблять их снисходительностью тоже не стоило.
Вернувшись с занятий, он по-прежнему обнаружил своего нечаянного любовника спящим, словно сурок. Ну ясное же дело, Алан не спал несколько суток, и теперь организм, видимо, добирал то, что ему положено по праву. Он лежал теперь на спине, и Лео невольно залюбовался тонким прекрасным лицом, которое не испортила ни худоба, ни бледность, ни изможденный после потери крови вид, бледной атласной кожей надплечий, точеными ключицами. Все это так хотелось погладить! Легонько так, нежно…
Пару минут он раздумывал, дать ему поспать еще или же растолкать и потащить обедать, но потом решил пожалеть. Да и в конце концов, теть Вику всегда можно уболтать покормить потом в неурочный час, тем более Алана. А вот сон — он же на вес золота! Пусть спит. И Лео поскакал по ступенькам на запах еды, подгоняемый поскуливающим желудком. Душа его с самого утра была немного неспокойна, несмотря на хорошее настроение. Из-за отсутствия Роберта, разумеется. Не укладывалось в голове, почему это он вдруг подорвался, бросил своего обожаемого Берта и исчез. Что за причина? И когда его ждать назад? Если бы он явился прошлой ночью, это был бы безусловный пиздец. Куда там голубю с его дерьмом! Самое невероятное, что Лео в эйфории вчерашнего вечера и ночи и думать не думал о таком раскладе. А ведь стоило бы! Так нет же, беспечно вырубился, даже упустив из вида, что дверь не закрывается на замок.
С этими мыслями он зашел в зал столовой и остановился в дверях, пораженный увиденным. Народу было полно, однако тишина в помещении была гробовая. Ни шума раздачи, ни звякания ложек о тарелки, ни гомона и смеха подростков. Все застыли, словно в гоголевской пьесе, прервав разговоры на полуслове и повернув головы в одном направлении. Нарушал мертвую тишину лишь четкий голос диктора, доносящийся из того угла, где обитал старенький телевизор, в глубине раздаточной. Обычно он захлебывался сериальными страстями, однако сейчас на экране шла сводка происшествий. И после пары фраз, сказанных фирменным напряженно-тревожным голосом ведущего, у Лео подкосились ноги и он опустился на ближайший стул.
«…напоминаем, что жертва нападения, жена известного предпринимателя Свиридова, Амалия, была найдена мертвой сегодня утром приходящей прислугой в гостиной собственного дома, расположенного на берегу Ладожского озера, недалеко от Шлиссельбурга.»
В кадре появился человек в форме.
«Убийство произошло в районе одиннадцати или двенадцати часов вечера накануне. Преступник был, вероятнее всего, один. Мужественная женщина пыталась защититься и успела выстрелить из личного оружия как минимум два раза. Пятна крови на полу ясно указывают на то, что пули попали в цель. Однако ответным выстрелом женщина была хладнокровно убита в упор. Первый выстрел был в грудь, а контрольный выстрел был произведен в голову. Оперативники попытались воссоздать картину происшествия. Вероятнее всего, жертва знала преступника, потому что следов взлома не обнаружено. Машина беспрепятственно въехала во двор, преступник вошел в дом и через короткое время прозвучали выстрелы. Затем, сев в машину, преступник попытался скрыться, покинув усадьбу через ворота эллинга, расположенные на заднем дворе. Вероятно, у него в плане было выехать на заброшенную дорогу, в объезд плотно застроенных и оживленных, даже в этот час, улиц посёлка. Как бы то ни было, ему это не удалось. В километре от места преступления разыгралась еще одна трагедия. Выехав на лед Ладоги, который в этом году необычно рано сковал озеро, преступник сильно рисковал. И просчитался. Ранний ледостав не обеспечил достаточную толщину ледового покрытия и последнее не выдержало массы автомобиля. Автомобиль ушел под воду, проломив собой лед, и сейчас находится на глубине около трех с половиной метров. Спасательные работы ведутся. Однако они осложняются тем, что доступ к машине затруднен. Будем привлекать водолазов и вертолет, иначе достать автомобиль будет невозможно.
Однако личность преступника будет установлена уже в ближайшее время. Нами найдено орудие, это пистолет Макарова, выброшенный неподалеку от места преступления, на берегу озера. Судя по всему, действовал не профессионал, так как орудие сохранило отпечатки пальцев преступника, и я уверен, в ближайшем будущем мы сможем и извлечь тело убийцы из ледяной ловушки, и подтвердить его причастность при помощи идентификации по отпечаткам пальцев.»
