— Я тебе переслал контакт. Позвонишь, как только окажешься в городе. Думаю, трудностей у тебя не возникнет. И с общагой тоже все будет нормально.
— Спасибо.
— Не за что, Лень. Ты уж это… извини, если что не так. А комиссия-то думаю, что всё же примет во внимание решение суда и не будет особо зверствовать. Выговор там, то-се. Будем надеяться, короче.
— Хорошо, — флегматично отозвался Лео. Если честно, ему было фиолетово на выводы комиссии. Ему было достаточно той мысли, что он все сделал верно, и если бы ситуация повторилась, ничего бы не поменялось.
Следователь оказался прав. Суд прошел быстро, государственный адвокат, молодая девушка, только что закончившая ВУЗ, без труда доказала невиновность Лео. Прокурор даже опротестовывать не стал решение.
Выводы комиссии Лео ждать не стал. Какая разница? Он быстро собрался и в середине декабря уже стоял перед дверью своей квартиры и давил на кнопку звонка. На душе было ясно и пусто.
Безумный вихрь событий, скрутивший его в бараний рог, выжавший все соки и вымотавший душу, пропустивший через адский блендер и чувства и мозг, и завязавший в морской узел эмоции, этот вихрь, подобно морскому смерчу, внезапно распался, оказавшись на суше и оставив на песке почти бездыханное тело. Без сил, без чувств, без единой мысли. Хотя нет, одна мысль всё же была, всё же тлела на донышке, не давала окончательно потерять себя. Я жив. Это была прекрасная мысль, и когда Лео было особенно херово, он думал эту мысль, не особо вдаваясь при этом в детали. Вот так просто. Я жив.
Через день после того, как Алан улетел, со дна Финского залива спасателям всё же удалось поднять автомобиль. Тела в нем не было, он был пуст. Вероятнее всего, за это время его успело унести подводными течениями, и поиски не привели к результату. Однако пятна крови, обнаруженные на сиденье, как показала экспертиза, однозначно принадлежали Роберту. Как и отпечатки пальцев на рукоятке оружия, обнаруженного в снегу на берегу залива. Также свежие отпечатки были зафиксированы и в доме, на входной двери для прислуги, на некоторых вещах в гостиной. Кровь, оказавшаяся на полу и кресле в гостиной, также принадлежала Роби. Таким образом, картина преступления складывалась достаточно однозначная. Дело вскоре было закрыто.
Алан унаследовал все состояние отца. После смерти мачехи наследников больше не осталось, и оспаривать завещание было некому, а поскольку оно было составлено на двоих в равных долях, то доля Амалии перешла к Альберту.
Сразу после похорон Вальтера было оглашено завещание, и оно просочилось в прессу. Разумеется, желтые сайты, так поднаторевшие в скандалах, интригах и кустарных расследованиях, не смогли пройти мимо такого лакомого куска.
Они же и выложили отрывок видео с похорон Вальтера. Несмотря на старания СБ бизнесмена, ролик висел в сети около недели, и Лео успел его посмотреть.
Алан был на этих кадрах зыбкой тенью самого себя. У Лео сжалось сердце, когда он увидел эти бескровные губы, бледное лицо, обрамленное черными волосами до плеч. Алан был с непокрытой головой, несмотря на мороз и ветер. Волосы его трепал ледяной борей, внезапными порывами заставлявший задыхаться младшего Свиридова, который выделялся своей молодостью на фоне небольшой кучки солидного вида мужчин в черном. Алан тоже был в черном пальто и шарфе, он поднял воротник, но, по-видимому, толку от этого жеста было мало. Лео посмотрел этот ролик около двадцати раз, прежде чем его удалили. Сохранить его он не догадался. Да и что бы это изменило?
Новогодние праздники только усилили пустоту внутри. Мысль о старой летней компании неизменно вызывала тошноту. Мама, чувствуя похоронный настрой Лео, даже не стала предлагать ему турбазу, на которую утащила отчима на длинные новогодние праздники.
— Мальчик устал, — говорила она мужу во время их частых споров вполголоса в комнате, когда думала, что Лео их не слышит.
— Уголовник! — неизменно зло шипел отчим в ответ.
Лео с облегчением вздохнул, когда они уехали. Ему было хорошо одному. Никого не надо.
Начинался очередной год.
