Он отошел от зеркала и рухнул на кровать. Несмотря на то, что сон накрыл его почти в ту же секунду, спал он урывками и очень беспокойно. Пару раз казалось, что кто-то звал его по имени, потом, среди ночи его разбудило тихое поскребывание в дверь. Он тотчас проснулся, однако ничего не услышав в сонной тишине интерната, попробовал заснуть вновь, однако, как он ни старался, это всё же ему не удалось.

В изнасилованном мозгу крутились картинки прошедшего дня, то вспыхивали отдельными фото, то прокручивались целыми эпизодами. «А если бы все пошло не так?» — вдруг залезла в мозг предательская мысль. Если бы он или не выиграл, или отказался бы ехать, или просто ушел бы, как только необходимые по этикету сорок минут были исчерпаны? Или, в конце концов, если бы тотчас после этой окаянной первой затяжки поднялся бы и свалил? Спасибо, мол, все было очень вкусно. И адьес.

И не было бы всего этого ужаса, не стояли бы сейчас у него перед глазами отвратительные скалящиеся морды… с закушенными губами, содрогающиеся в полузабытьи. Незнакомый звериный оскал.

Наверное, нет. Эта уловка не сработала бы. Не сейчас, так через неделю, через месяц, это всё равно бы произошло. С самого начала, с самой первой встречи он чувствовал, что попал в ловушку. Ощущение преследования, словно в кошмарном сне, когда не можешь вырваться, сопровождало его постоянно, и наяву, и по ночам. А вот сейчас оно чудесным образом исчезло. Чувство опасности, с которым он уже почти сроднился, к которому привык, из-за которого врезал замок, наконец, оно испарилось, оставив после себя только ледяную пустыню.

Лео повернулся на другой бок и неожиданно заснул, прямо перед самым рассветом. Ему приснился отчим, он плакал и мазал пьяные слезы по щетине. «Будь ты проклят, Лень, будь ты проклят…»

Потом были какие-то абсурдные обрывки, он засыпал и просыпался несколько раз, не понимая, где он. То ему казалось, что он на кухне в маминой квартире, то спросонок подумалось, что за темным почему-то окном шумит морской прибой.

Потом долго таращил глаза на циферблат будильника, пытаясь сообразить, как так вышло, что он проснулся на полчаса раньше, чем заснул, и довольно долго тупил, прежде чем осознал, что пробыл в постели сутки.

За окном занималась хмурая заря, и он решил поспать еще.

Наутро, после завтрака, который он, разумеется, проспал, да на который бы и так не пошел, он залез под горячий душ и стоял там, под обжигающими струями, пока сердце не забилось как бешеное. Потом оделся в чистую, пахнущую стиральным порошком, одежду и направился к Ковалеву.

— А, чемпион! — обрадовался тот, он правил какие-то списки у себя за столом и оторвался только для того, чтобы скользнуть по Лео быстрым взглядом.

— Что-то вид у тебя не очень, перепил, что ли накануне? Ну ладно, ладно, не зыркай, тебе-то можно. Но только один раз. Обещай…

— Сан Саныч, я спросить хочу, — перебил его Лео, не дожидаясь окончания рулады о вреде пьянства.

— Спрашивай, — сразу насторожился, словно чуя подвох, тренер.

— Арбалет теперь мой? Ну, то есть, я хочу сказать, насовсем, полностью мой? Без всяких условий?

— Конечно, разумеется, твой. Но знаешь, не советую тебе его продавать. Стоит он, конечно, недешево, но сам для себя ты такой вряд ли купишь. Да и надпись с автографом, знаешь ли…

— Спасибо, я понял, — снова прервал его Лео, — я просто так, удостовериться. Я и не собирался продавать.

На этом, по большому счёту, разговор можно было сворачивать. Из вежливости еще похлопав ушами пару минут, Лео невпопад ляпнул:

— Ну, я пошел.

Похоже, он сказал это не вовремя и не к месту, потому что Ковалев будто бы поперхнулся собственным восторгом и обиженно замолчал. Но Лео было уже не до него. Он узнал, что хотел, и теперь дело было за малым.

Арбалет по-прежнему преданно его ждал, притулившись в уголке за столом, куда его отправили накануне.

Хозяин взял его в руки. Приятная тяжесть оттянула руку, ласковый бархат футляра так и просил, чтобы его погладили. Лео не стал. Он даже не открыл футляр, чтобы полюбоваться в последний раз.

====== Глава 2. Неожиданный подарок. ======

Дверь была, разумеется, не заперта. Лео постучался в нее костяшками пальцев и, дождавшись бодрого: «Войди» вошел.

Юля по причине воскресенья, была не на занятиях, а валялась на кровати в длинной майке и носках и читала журнал.

— Ой, а я думала, это Светик. Заходи, Лень. Хочешь, у меня чипсы есть. Ты же на завтрак не ходил, кажется. Проспал?

— Да, вчера поздно лег, да и не хочется есть.

— Праздновал?

— Угу.

— А что это у тебя? А, не можешь никак расстаться? Все с собой таскаешь? — девушка весело засмеялась, и Лео стало немного легче. Его как будто теплым солнечным лучиком погладили.

— Не угадала. Наоборот, хочу расстаться, — решил он сразу к делу. — Юль, я хочу сделать тебе подарок.

— Эка вспомнил! У меня день рождения два месяца назад был!

— Это не на день рождения. Это просто сюрприз. Знаешь, как переводится? Неожиданный подарок.

— О, не пугай меня, неожиданными только неприятности бывают! — мудро отметила девушка, однако тут же, в противоречие своим словам, зажмурилась и протянула руку:

— Ну, давай сюда свой неожиданный сюрприз. Обожаю подарки!

Однако Лео молчал и не шевелился. Юля, недоуменно открыв глаза через полминуты и убедившись, что в окружающем ее пространстве ровным счётом ничего не поменялось, разочарованно протянула:

— Аааа, шутка юмора, да?

— Нет, никто не шутит, — пожал плечами Лео.

— Что? — девушка задохнулась, через пару мгновений поняв, о чем речь, и округлила глаза:

— Нет, нееет! — она замахала руками. — Ты что, больной? Или обкурился вчера и еще не отпустило?

(И то, и другое…)

— И такие дорогие подарки, знаешь… Не хочу тебя расстраивать, но, если это не шутка, то нет. Если шутка — то хаха.

Девушка была скорее напугана, чем удивлена, и Лео ее где-то понимал.

— Юль, ты не отказывайся сразу, понимаешь, я всё равно его себе не оставлю. Подарю кому-нибудь, вот Ковалеву тому же. Бывают же вещи твои, а бывают не твои. Вот это — не моя. Мне неприятно его держать в руках.

(Больно…)

Она помолчала, несколько секунд вглядываясь в лицо Лео.

(Не договаривай, если не хочешь говорить правду, и люди обязательно придумают себе самую правдоподобную версию…)

Так и есть. Юля вздохнула и выдавила:

— Я бы тоже, наверное, не смогла… Ты знаешь, я только вечером, уже после отбоя поняла, что Роб… Он же спецом промахнулся. У него же такого ни разу не было, сколько я его помню. А тут… «Рука сорвалась». — она довольно похоже передразнила ублюдка.

 — Да хрен ли там? Видимо, у него просто что-то на уме было, и вряд ли что-то хорошее, это же Роби… Ты тоже это потом понял?

Лео без слов кивнул.

(Еще как…)

Ну, что ж, если отбросить детали, то в общем правдоподобная версия Юльки выглядела более чем правдоподобно…

— Но если ты говоришь, что вещь не твоя, то не моя она уж тем более.

Она помолчала еще несколько секунд.

— Знаешь, что? Давай сделаем так. Ты мне его не даришь, а даешь на время. Когда почувствуешь, что вещь твоя, ну, что ты готов взять его в руки, тогда я его тебе верну, в тот же день.

(Никогда…)

— Согласен, ты мне очень поможешь.

(Очень…)

— Спасибо за доверие! — девушка шутливо отдала честь и осторожно взяла футляр в руки. — Ого!

— Да, тяжелый.

(Тяжелый…)

Этот разговор дался Лину с огромным трудом. (Не в том смысле, что жалко было расставаться с игрушкой, нет, она жгла руки, и он почувствовал гигантское облегчение, когда девушка убрала ее в глубину шкафа. А шкафы у девушек, как известно, волшебные, в них можно засунуть парочку слонов, три десятка «нечего носить» и полкомнаты мягких игрушек, поломанных девайсов, миллион зарядников от давно пропавших телефонов и столько же «выбросить жалко» всех разновидностей, цветов, размеров и назначений.