— Энри, покорми малыша, он только с тобой поест, — обычно просила его нянька, которую малыш привычно игнорировал…

— …ну что я могу для тебя сделать?

— Скажи ей, что я буду его уговаривать. Попроси немного времени, ты же знаешь, что она тебя послушает! Для меня каждый день важен!

— Ну, солнце, ты же понимаешь, что чем ближе дата, тем сильнее она будет нервничать. И я тоже не Бог! Она ведь иногда берегов не видит, это только Вальтеру удавалось держать её в руках. Знаешь, я иногда думаю, что они были идеальной парой.

— Сильно сказано. Если бы все пары в мире были бы такими, мне даже страшно себе представить этот мир.

— Не придирайся к словам. В том смысле, конечно, что идеально подходили друг другу. Фашист и психопатка.

— Не говори так про отца! Мне неприятно.

— Тебе легко так говорить. Это же не ты продукт неудачного эксперимента по воспитанию из ребёнка сверхчеловека! — Генри негромко, но весело рассмеялся. Роби поёжился. — Радуйся, что на мне педагогические заёбы Вальтера выдохлись. Если ребёнок хочет жить и остаться психически здоровым, педагогическая наука бессильна.

Воцарилась пауза, в течение которой каждый думал о своём.

— Энри, помоги мне! — наконец нарушил молчание Роберт. В его голосе отчетливо прорезались просящие ноты. — Я дам тебе денег!

— Иди в жопу, Роби. Деньги у меня и так будут. А попытаюсь помочь я тебе и так, бесплатно. Всегда ж помогал.

Роби поёжился ещё раз. Помогал, да. Это слово таит в себе столько оттенков…

… самолёт разбежался по взлётной полосе, скорость вжала пассажиров в спинки кресел. Отрыв! Юлька непроизвольно охнула, до белых костяшек вцепившись в ручки кресла.

Роберт хмыкнул. Ведьма оказалась обыкновенной трусихой. Конечно! Это тебе не на метле летать! Хотел было он поддержать стерву этой невинной шуткой, но потом, покосившись на несчастное бледно-зелёное лицо, пожалел. Это всё равно, что щенка пнуть в мягкий животик кованым сапогом. Он же не какой-нибудь садист-живодёр. Девушка тем временем закрыла глаза и быстро шептала что-то одними губами. Молитву, что ли? Да блять! Это что же, почти что три часа ему терпеть этот дурдом? Какого хера она летает тогда, если каждый раз вот так? Полные штаны ужаса? Есть же на свете поезда? Или ещё пешком можно дойти, туесок на плечо — и вперёд.

— Какого хера летаешь? — не сдержался он всё-таки. Решил всё же приободрить. — На поезде бы вон поехала.

Про туесок он на всякий случай тоже промолчал. Кто знает, как эта дурища поведёт себя в таком состоянии, если её ещё и раздразнить? Вдруг перейдёт в буйную фазу? Придётся смирительную рубашку из подручных материалов сооружать. Дурища, впрочем, была настолько деморализована, что даже забыла укусить его в ответ.

— Я должна себя переломить, — сквозь зубы то ли прошипела, то ли простонала она. — Что я, тварь дрожащая?

«По ходу, сейчас эта бирка тебе больше всего как раз и подходит», — чуть не сорвалось с языка у парня. Он наступил на горло этой колкости в последний момент.

— Не боишься, что совсем шифер слетит от страха? — всё же подколол он трусиху, но по лайт-варианту.

— Боюсь, — неожиданно беззащитно согласилась ведьма.

О господи, ну за что ему это? Даже и стебать-то её не хочется!

— У меня таблетки есть. Хочешь? — сдался парень, ещё пару минут понаблюдав нерадостную картину.

— Наркотики? — подозрительно-враждебный, праведно-негодующий взгляд из-под короткой чёлки.

— Что? — не понял Роберт, а потом заржал во всё горло, так, что толстуха в крайнем ряду вздрогнула, очнулась от дрёмы и шумно завозилась, как медведь в берлоге, собираясь в туалет. — Неет, что за фантазии? Понимаю ваше нетерпение, сударыня, но к сожалению, с наркотиками в самолёт не пускают. Пришлось мне их принять перед посадкой. Шучу! Обычные успокаивающие, фенечка.

— Что? — испуганно шевельнулись белые губы. Самолёт как раз подпрыгнул на воздушной кочке и немного рухнул вниз, тут же, впрочем, выправившись.

— Феназепам. Их даже бабушки принимают. И живут до ста лет без забот. У меня две таблетки завалялось где-то.

Короткая пауза. Потом решительное:

— Давай. Обе.

— Бля, обойдёшься одной. Торчок-недоучка. Девушка! Девушка! — стюардесса, проходящая мимо кресла с готовностью улыбнулась сладкой улыбкой.

— Слушаю.

— Можно воды? Таблетку от головы запить.

Через пятнадцать минут паникёрша спала, безвольно повиснув на ремне, который туго-натуго припечатывал её к креслу. Коротко стриженая голова моталась из стороны в сторону. Толстуха к этому времени вернулась и с неодобрением посматривала на соседку.

— Пьяная, что ли?

— Сами вы пьяная! — отбрил Роберт, — не ваше дело. Лучше вон столик готовьте. Еду вам несут.

Толстуха мигом забыла о том, что нацелилась было на грызню, и переключилась на более позитивную волну. Откинула столик и замерла в радостном ожидании.

Роберт же ещё пару минут потерпев раздражающее его до икоты мотание головы, отстегнул ремень соседнего кресла и, дождавшись вполне ожидаемого результата, а именно, того, что расслабленное тело, лишённое опоры, сползёт вниз и уютно устроится у него на коленях, довольно хмыкнул. Прикооол! Интересно, какое выражение лица будет у этой мелкой ведьмы, когда она продрыхнется и очнётся, увидев, что спала три часа на коленях у своего заклятого врага? Надо будет телефон держать под рукой. В ютубе потом выложить, вот смеху будет!

— Рыба? Курица? — ласково прожурчала над ухом стюардесса и тут же, заметив более чем интимную сцену, резко поменяла тон. — Молодой человек! Вы меня слышите?

— Что? А, да нет, спасибо, я не буду. И девушка тоже, — рассеянно ответил Роберт, которого выдернули из его размышлений.

Толстуха с сожалением проводила взглядом исчезнувшую добавку, открыла рот для того, чтобы что-то сказать, однако тут же вновь его закрыла. Дура, — поругала она себя. Надо было подружиться с соседом, глядишь бы и курица и рыба ей досталась. Эх! Нету в мире гармонии! Вздохнув, она с азартом принялась за еду.

Парень смотрел на проплывающие внизу северные облака. Сверху они выглядели совсем безобидно и даже красиво. Девушка беспокойно дремала у него на коленях, то и дело вздрагивая. Толстуха умиротворённо смаковала не очень съедобный суррогат. Наступило временное мирное затишье. И только стюардесса раздражённо поглядывала на непонятную пару. А пассажирка не такая уж и дура. Вон как быстро сориентировалась. Бедный парень даже квакнуть не успел, а она брык! И ему в колени уткнулась. Стыдобище! Незнакомому парню, можно сказать, носом между ног залезла! Хорошо, что ещё не в штаны! Везёт же некоторым дурам! И как назло зоны турбулентности что-то пока нет. И повода рявкнуть на всех — «быстро проснулись и пристегнули ремни» — тоже нет. Что за жизнь? Нету в ней никакой гармонии!

====== 25. ======

Стоило только рыбацкой лодке отчалить от берега и, набрав скорость, весело запрыгать по некрутым вечерним волнам, как Лео понял, какого он свалял дурака.

«Это, между прочим, становится уже образом жизни», — задумчиво констатировал этот факт внутренний голос. Что-то быстро он отошел от шока в этот раз.

Идиотская просьба высадить их в глухом месте, где никогда не бывает народа, была просто апофеозом глупости. Вещи? Да хер бы с ними! Они, кстати, нетронутой кучкой по-прежнему валялись безмятежно на серой гальке в ожидании хозяина. За почти сутки, прошедшие с того ночного купания, никто ими так и не заинтересовался. Видимо, кроме Лео никто не додумался нарушить запрет и полезть навстречу приключениям в опасную зону.

Вещи — дерьмо. А вот как теперь добираться до базы? Лео бы сам может быть и доковылял бы, несмотря на дрожь в мышцах, жжение в каждом кусочке кожи и головную боль, но с безвольным, словно тряпочка, опустившимся на гальку Аланом, который еще не до конца пришел в себя, об этом не стоило и мечтать.

Солнце уже коснулось горизонта, еще немного — и мир погрузится во тьму южной ночи. Не оставаться же им тут еще и на ночь! Бля, ну что стоило попросить их спасителя высадить их в людном месте, поближе к городку! Это же всего пару километров, на лодке просто лишних две минуты! А ползком можно и до утра не добраться!