Теплые уверенные ладони легли на плечи, вызывая новую волну мурашек, развернули. На миг мелькнули синие глаза, а потом Ника повалили на кровать, и Костины, такие знакомые, умелые пальцы грубо вошли в анус.

- Оборзел, Бельчонок?

Схватив за правое запястье, Железнов завел его руку далеко за голову и крепко прижал к матрасу, пока его пальцы без всякой смазки растягивали для галочки.

- Костя, я… - промямлил Ник, извиваясь, потому что Костины пальцы как раз-таки отлично знали, где простата.

С пошлым хлюпающим звуком, он вытащил их из Белкина, и кое-как надев резинку, пристроил ноги на плечах и резко вошел, разрывая всё нафиг. Парень взвыл, пытаясь выскользнуть из-под него, но Джонни держал и трахал. Скоро Белкин затих. Осознавая, кто заполняет его своей плотью, обнимает и успокаивающее целует в живот.

Неужели это произошло? Спасибо тебе, Боже.

***

Ник лежал на плече у любимого, мечтательно глядя в потолок и болтал, болтал, боясь остановиться. Константин лениво перебирал его белокурые волосы и смотрел в том же направлении.

- Он притащил меня в аэропорт, даже не дал собраться. У него уже были все документы. Даже загранпаспорт, представляешь. Как он это устроил? Я когда узнал, что летим в Париж… А потом… В этом отеле еще другой люкс снят, мы там сначала были. И он, короче, мне сказал, чтоб я к десяти вечера шел сюда и ждал, пока он позовет. Рассказал, зачем я должен сюда идти тоже незадолго…

- Ты испугался?

- А что, зря? – огрызнулся Ник, намекая на первый жесткий секс. – Рекомендации мне какие-то давал, сказал, что я – это, типа, будет он. Ну, вроде ты так думать будешь. Я так надеялся, что ты не поймешь. Думал, сделаю по-быстрому и свалю, разбирайтесь сами…

- Я понял, едва ты порог переступил.

- Но как? Я же его парфюм, его…

- Никусь, - Железнов притянул его к себе, поцеловал в висок, - неужели я способен с кем-то спутать тебя? Я тебя изучил всего, солнце: твои руки, твою кожу, запах, твой член. А отца я знаю еще дольше.

Ник неожиданно резко поднялся на локте, поворачиваясь к Косте.

- Ты собирался спать со своим отцом?

Историк фыркнул на его пронзительно-ревнивый взгляд.

- Это было очередное пари. Я его проиграл.

- Вы с отцом спорите на твою задницу?

Константин неопределенно взмахнул бровями и завалил Белкина на спину, приникая губами к его затвердевшему соску, облизывая его, прикусывая зубами. Ник застонал, цепляясь руками за изголовье, поднимая бедра с зарождающимся жаром, чтоб потереться им о тело бойфренда.

Не хотелось отрываться от него ни на секунду.

- Я люблю тебя, - прошептал Ник.

Костя поднялся над ним, заглянул в глаза.

- И я тебя всегда любил. Прости, что оставил тебя одного. Без тебя мне было очень больно.

- Кость, ну зачем ты так. Это я виноват, я… с Сашкой…

- Нет, мой бельчонок, нет, - Железнов склонил голову к его шее, щекоча его дыханием. – Измена – это ерунда. Трахнул бы тебя от души, вытрясая всю эту дурь, чтоб ты и думать забыл.

- А что тогда…

- Когда… - Константин сделал паузу, чтобы признаться, глядя в глаза, - ты сказал, что был активом с этим парнем… И потом ушел… Наедине с собой, осмысливая… я вдруг понял, что хочу попробовать себя пассивом… Понимаешь? Безумно захотел этого. Так, что возбудился. И… В общем, я испугался… Нет, счел это неприемлемым для себя и сбежал. Под предлогом твоей измены.

Ник захлопал ресницами, просто не знал, что сказать.

- Ну, ты и скотина! – выдавил, наконец, он, но без злобы, а, скорей, с облегчением и восхищением. - Теперь получил, чего хотел, да? Поэтому ты меня сразу вчера не прогнал?

Константин наклонился к нему, завладевая губами. Он ужасно хотел этого парня, и плевать, что Белка еще неделю будет ходить враскорячку.

20

***

Костя отвез Ника к себе в квартиру и вернулся в отель. Надо было закончить начатый разговор.

- Привет, сынок, я уже тебя не ждал.

Евгений отошел в сторону, пропуская парня. Константин направился за ним на тускло освещенный пятачок перед большим беззвучно мерцающим телевизором, но остановился, как только отец повернулся к нему.

- Я пришел извиниться и сказать «спасибо».

- Ой, да не за что, - отмахнулся мужчина, забирая со столика свой бокал. – Виски будешь?

- Нет. Видеокамера тоже не работала, никакой записи разговора не существовало. Ты меня развел.

- Просто вы с этим Белкиным такими упертыми ослами были. Пока вас не заставишь, так и будете ходить и истерику разводить.

- Я рад, что ошибался в тебе…

Железнов-старший бросил на него изучающий взгляд, потом осушил свой стакан, вернул его на столик.

- Надеюсь, Николай не слишком налажал и тебе понравилось.

Костя пожал плечами, отводя глаза к ночным окнам.

- Мы помирились. И не испортили отношения с тобой. Хотя мне до самого последнего момента казалось, что ты без зазрения совести трахнешь меня. Быть первым – такой соблазн.

Он поднял на отца взгляд. Евгений потупился, но подошел чуть ближе.

- Если бы ты знал, - тихо проговорил он, - как я хотел сделать это…

Теперь у Кости сбился голос:

- Если б ты знал… как я хотел, чтобы… ты сделал это…

Женя встрепенулся, поднимая голову, чтобы узнать, правильно ли он понял… Их глаза встретились и…

Одежда полетела в разные стороны. Они отрывались друг от друга только, чтобы снять майку или футболку, избавиться от брюк. Никто не хотел уступать инициативу и терять драгоценные секунды. Мысли кончились, копившееся годами желание вырвалось наружу, сметая всё на своем пути. Они топтались по ковру, прижимая к стенам, обнимая, целуя, исследуя. На пол падали диванные подушки, вещи, сувениры с полок…

- Костик…

- Женечка…

Добираться до кровати было долго, они завалились на широкий диван, будто специально имевшийся посреди комнаты. Евгений навис над сыном, властными поцелуями лаская его тело, спускаясь от ключиц к животу. Костин член стоял колом и, Железнов не медля взял в кольцо губ темную головку. Парень выгнулся, застонал, вонзаясь пальцами в мягкую ткань дивана, словно это был первый минет в его жизни. Подался бедрами вверх, требуя более глубокого заглатывания, но Женя не поддался, отпустил и начал языком щекотать уздечку, заставляя Костю изнывать и извиваться.

- Пожалуйста… - из-за частого дыхания он не мог говорить… - Возьми меня…

От осознания, что такая просьба произнесена впервые в жизни, крышу снесло у обоих. Константин сам с огромным усилием воли убрал член от искусных губ и подвинулся, подставлясь. Но Евгений сначала дотянулся до его губ и сорвал долгий поцелуй.

- У меня нет с собой смазки, - объяснил он.

- У меня тоже… Хрен с ней… Давай, я хочу тебя… в себе…

- Тебе же будет больно… Ты еще не восстановился там…

- Я хочу боли… Сделай мне больно… Ну же!

Железнов-старший лизнул палец и сразу втиснул его в неподатливый сфинктер.

Константин хватанул ртом воздуха, закричал, радуясь этому несдерживаемому выходу эмоций. Женя раздвигал стенки, тяжело дыша сыну в шею, иногда посматривая на его преображенное болью и наслаждением лицо, слушал биение его сердца и звуки сглатываемой слюны. Костя помогал, насаживался, размеренно надрачивая себе. Он знал весь процесс и ждал момента, когда…

- Сейчас… Или я кончу…

- Хорошо…

Но Костя внезапно вылез из-под отца, встал, потянул его за собой к стене.

- Хочу так…

Он встал лицом к стене, уперся в нее предплечьями, чуть выставив зад. Евгений быстро растер по головке естественную смазку и слюну, и толкнулся в упругую дырку, медленно, но неотвратимо протискиваясь в самую горячую тугую глубину.

Вскрики блаженства и облегчения вырвались одновременно. Пот катился градом, и было больно обоим, но эта боль сполна компенсировалась возбуждением и эйфорией, воспринимаясь, как неотъемлемая часть неземного кайфа.