Постройка - дело трудное.

Насильны облигации.

И зэками, и трупами -

Индустриализация!

3.

Война. О ней написано.

И славно так, и больно так.

Прочитаны чекистами

Все письма треугольные.

"Родная Мама присная,

Пишу тебе, пораненный.

Вернусь - скажу, а письменно...

Прости меня заранее".

Солдатскими могилами

Земля дымилась-парилась.

И взяли верх над Гитлером,

Да проиграли Партии.

4.

Похоронили Сталина,

Росталью огорошили,

Гремя стальными ставнями

Петровкого окошка, и

Аккордисто, и гаммисто

Размашисто, эпошисто,

И с Кузькиною мамою

Все космосы ерошили.

Летали кукурузники

За океан за зёрнами.

Но снова - дело трудное,

И снова опозорило.

И целина распахана,

Да грунт украден ветрами.

Мышлению папахами

Прорывам соответствовать,

Желая, Моськой писая,

Перветь систематически,

А "сиськами-масиськами"

Возглавить исторически.

Запыхавшись, устали и

В забеге, и так далее.

Хватало танкам стали, но

На рельсы не хватало ведь.

Не ездили за жертвами

На воронках заутрених,

Но знали о брожениях

Кухонных и прокуренных.

И слушали внимательно

О чём общались трубками -

Что в анекдотах матерных.

Впервой ли дело трудное?

5.

Но время перестроило

Нежданно, как-то сразу так -

Умы, страны раскройку, и

Топило жизнь указами.

Гэбешники и выплыли

Плавучими чекистами.

Хоть бизнес - дело липкое,

Но ведь ладони - чистые.

Не упустили, верные

Дзержинскому и Ленину,

Переосмыслив термины

В котором покoлении.

Мордастые, плечистые,

Плешивые умеренно

И правильно речистые,

Укравшие доверенность.

И на Афон полковники

(iPhone на "mute" - заранее)

Восходят и спокойно так

Стоят по-импереторски.

Смотреть на это радостно,

Но хочется и колется

Спросить: "Ебёте граждан - нас,

Но где же удовольствие?

Трудясь непривередливо,

Мы доим. Где надои те?

А - нет (слова Медведьевых)

Держитесь, люди добрые!

Но Крым же наш? Где пенсии?

Немного нам - не гордые.

Ну - ваш, а нам по пенису,

Нам - Средиземноморие.

И от Находки к Питеру,

От Якова до всякого

Авоськами с поллитрами

Несите крест, не вякая.

Слова так мягко стелятся,

Да как-то жёстко дрочится

Голодному у телика

С величием. И прочее...

Вот вам хохлы с Европою,

Куда они намылились.

Обидно! Сердце, лопаясь:

"А как же мы? а мы-то как?!!"

А вам - запреты, штрафы вам

За слов произнесение.

Вам запретили радуги

И таянье весеннее.

И Дума думой парится:

Не запретить ли к лешему

И Гоголя коварного,

Про Украину певшего?

Олимпиады золото?

Запрет на толкование.

А пукнуть - от проктолога

Представьте основание.

Виолончели жирные.

Ролдугин, ты прославился

Панамою, Пальмирою.

Пили для друга-лапушки.

И шамкает на лавочке:

"Вот, вам бы, суки, Сталина!"

Бабуля, что ж ты лаешься

На вертикаль сакральную?

Меняется мелодия,

Но не чекисты с дудочкой,

Бредёт за ней отродие

И дурачков, и дурочек.

6.

Три тысячи и -надцатый.

Мычание двурогое.

Чекисты - облигацией,

И дураки с дорогами.

Никто ни в чём не кается,

Не учится и вторится.

И выиграли Каином,

Но проиграв истории.

All inclusive

Эта жизнь закусила удила,

За текилой поспеть торопясь

В restorante, где canto бродила

Между столиков в красном до пят.

И свела бы глаза с этой девы

Да с её шоколадки-спины,

Но сводили с ума орхидеи

Над копною волос вороных.

Эта жизнь - словно отпуск с оплатой

Непомерной, но всё включено -

И мулаткa в пылающeм платьe,

И старушьего тленья рядно,

Звук паденья цветов на могилу,

Цвет триольный венчальных гирлянд,

И улыбки вселенская сила,

И бессильная в злобе земля,

Этот берег и пальмовый зонтик,

Горизонт и отелей стада

За оградами - хмель горизонта

От похмельной тоски ограждать,

От отчаянья нищей печали

Местной жизни, дешевле гроша,

Что меж прутьев глазами торчала

И пытала меня не спеша.

Оплачу ли, заплакав салфетку

Осознанием чуждой вины,

Но глаза за оградою этой

Навсегда будут в счёт включены.

"Авроре" и Петру

Стоит император Петр Великий

...

Ах, мой Ленинград, колоннады и арки

Ты как-то сегодня особо угрюм

А в наших каютах сидят олигархи

И девушек наших ведут в темный трюм.

Они пьют вино и ругаются матом,

Их бабы визгливы, грубы мужики

Скажи мне, 'Аврора', где в черных бушлатах

Грозно шагают твои моряки?

(Всеволод Емелин)

Здравствуй "Аврора" - легенда-крейсер!

Ты славно отремонтирован.

Продезинфицирован. Грей же

В прожекторах

До утра

Палубу для корпоративов

С застрявшим презервативом

На якоре -

Символом якобы

Холостого бесплодного выстрела,

Что дырку в истории высверлил

Размером c Зимний.

(Холостые с презервативом неотразимы!)

Пётр, ты прорубил окно,

"Аврора" захлопнула его изнутри.

История - нетонущее говно,

И нюхать не надо, чтоб повторить.

Ах, братки, вы ж - наши предки!

Комиссары и полпреды,

Мэры, губернаторы

Сцут в иллюминаторы.

Правда, бабы в кринолинах

Что румяны красной глиной,

На дубовых каблуках

В европейских париках,

Панталоны свои и рвоту

Не оставляли на палубах флота.

Ты, Петя, по верфи бегал сам

С топориком, выстругивал реи.

Теперь на них место лифчикам и трусам,

А тебя доконала-таки гонорея.

Пожил бы дольше, к Европе склонный,

Может, всё бы иначе и кончилось -

Дверью, а не заблёванным подоконником