- А у меня еще ничего не кончилось...

- Че-то ты меня, по ходу, нихера не слушаешь...

Побродив по комнате, он продолжает:

- Тут ведь - пан или пропал, как мне кажется... Бог или лох. - смеется.

- Только пошляки боятся середины... - отбрехиваюсь дальше.

- Тогда он сам же, в итоге, и оказался среди них.

Входит Андрей - весь красный и мокрый и падает неудавшимся полу-кубарем на матрац.

- Ты где был, болезный? - ёрничает Артур.

- Грузил.

- Что?

- Хату. Грузчик. У зека. Есть питишка.

- Я тут, кстати, сообразил, как тебе за хату заплатить. Меня Исакич натолкнул.

- Говори.

- Надо устроить благотворительный бал. Соберем гуманитарную помощь в любом виде - мы без предрассудков.

Андрей резко улыбается:

- Тогда - в магаз.

- Аперитив, легкие закуски... - поясняет Артур, повернувшись ко мне.

Когда мы, наконец, выходим, собрав стартовый капитал снова в том числе и у соседей, уже темнеет. Холодрыга никуда не делась, поэтому быстрым неровным шагом наша кодла преодолевает заметенные тропинки рощи, встречая по пути студентов с печальными витающими взглядами, нехотя бредущих от универа к общагам и наоборот - тем чаще, чем ближе дорога. Редко медленно прошагивают мамы, толкающие перед собой заснеженные коляски.

Вскоре натыкаемся на политеховский бассейн. Во дворе Артур находит перчатку, однако подняв ее - со злостью швыряет прочь, гаркнув при этом: "Сука, опять левая". На входе в супермаркет на ступенях сидит бездомный. Ребята дают ему сигарет. И вот, неужели - тепло, расстегнутые люди, хлюпающие в черной каше по кафелю... химический запах фруктов, невозможно дорогие конфеты, паршивые чаи, сомнительные оливье и прочее отсутствие выбора при условии изобилия... Набрав хлеба и круп, заворачиваем в, как называет этот отдел Артур, "Ссоки-вводы". Потом - душная потная очередь и, наконец, выход. Когда ныряем во двор, Артур вдруг останавливается и, театрально расстегнув свой замызганный пуховик, демонстрирует "пшеничную" и "клюковку" под общий одобрительный смех. "Богу - богово!" - говорит.

***

"Трезвость - это мерзость!"

Серега Чокопай,

июль шестнадцатого,

автобус Красноярск - Томск.

В итоге теснота двусмысленной комнаты вбирает в себя невозможное число людей. Наш благотворительный бал имеет сокрушительный успех - вся масса слов, звуков, улыбок и тоскливых видений образует грандиозный оркестр мыслей и чувств, какого свет не видывал. Сейчас я, к примеру, наблюдаю за тем, как Артур прячется в углу на растелянной куртке с какой-то дамой - оказалось, что он довольно робкий в этом смысле человек и, видимо - доселе не знавший, как к ней подобраться, а когда это случилось само собой - вдруг понял, что манила его банальность.

Вот они сидят вдвоем: она - вся такая модная, беззаботная и безумно красивая, и Артур со своим дырявым свитером и смешными брюками. Я вижу, насколько ему скучно - неловкость и робость уничтожены разочарованием, а она все донимает его:

- Ну, расскажи что-нибудь!

Артур молчит, молчит, а потом начинает откровенно издеваться:

- Могу назвать три вида тоски.

Дама растерянно вопрошает:

- Какие?

- Тоска по бытию, - очень устало, - то есть по тому, чего ты не в силах заполучить, причем - часто даже сам не знаешь - что именно... нечто абстрактно-нематериальное... Потом - тоска в значении скуки... - он замолкает, словно уснув, а дама с дурацкой улыбкой заглядывает ему в рот в ожидании продолжения, Артур очухивается, - А, ну, и... это... тоска по кому или чему-либо - желание...

- Так интересно... - и продолжает улыбаться. - эк-зис-тен-ци-а-лизм... - многозначительно еле выговаривает она - то ли спьяну, то ли сдуру. Артур демонстративно улыбается и встает выпить, дама пытается семенить следом.

Я же - неустанно мыкаюсь от одной компании к другой, привычно отчаливая после того, как, прервавшись на половине витиевато рассказываемой мною какой-нибудь истории, понимаю, что никто не слушает. Ну и ладно.

На подоконнике неожиданно сидит моя одноклассница, подхожу поздороваться, а она такая: "О, Ганьшин, а что ТЫ здесь делаешь?!" Дескать, ты-то, чмошник, как СЮДА попал?! У нее в руках пиво, явно не первое, пепел с сигареты иногда осыпается прямо на юбку, задравшуюся чуть выше, чем нужно. Хотя - смотря кому - нужно...

Подле нее расположился какой-то пухловатый умник, мнящий себя, кажется, режиссером.

- ...летом лежала в психоневрологическом диспансере... - говорит она тянущим, чуть безразличным голосом. - Ставили укольчики, ходила такая расслабленная, вся такая "уа-а-у-у". Галюны видела...

- Галюны-гальюны... А как ты определила, что это галлюцинации? - режиссер.

- Галлюцинации, а не иллюзии?.. ты ведь знаешь, в чем различие?..

- Нет-нет, не отвлекайся... Как ты определила, что это именно галлюцинации, фантом, а не реальный факт? - он разве что не строчит в блокнот.

- Ну ты, например, видишь ауру у людей?..

- Ах-ах, нет!

- ...а я видела... ну это он наркотиков еще, в какой-то мере... У меня дядя сошел с ума...

- А, ну тогда это наследственное. Ну, понимаешь, генетика.

- Я демонов видела, думала, что за мной следят... не была уверена ни в одном своем суждении...

- А, ну это из-за того, что ты не доминант, а вот я...

- Слышь - решают, че как у них там будет, договариваются, кто там у них за главного... - вдруг орет мне в ухо Артур, закуривая. - Он типа классный парень, на "истории кино" учится, даже снимает что-то, фактура ему все не та...

Я улыбаюсь.

- ...О! басня! Я после школьного выпускного нажрался, как скотина, причем - непонятно с кем... И в один прекрасный момент, меня - раз! согнуло пополам - ничего не могу, ни лежать, ни сидеть, ни черта... думал - перетерплю, а хер там был... Но мне даже вызвали "скорую" - она с моим телом в кузове проехала два квартала - вот и больничка!.. Тело - в приемник на стол, там наблевано, нассано - пиздец. Я лежу - подыхаю, по всем признакам - все, пора о боге думать, а врачи такие: "м-м-м... как интересно..." Сначала думали - аппендицит. Сделали УЗИ - хер. А я еще и синий, что, как понимаешь, немного усложняет ситуацию... Я, конечно, протрезвел сразу, но кровь - не очень... Короче, разогнулся только под утро, после того, как изблевался и повалялся под спазмолитиками. Никто так и не понял, что со мной было... Но суть не в этом, а вот в чем: раскосая медицинская сестра стала моей первой... в анальном плане...

Я смутился.

- Хах! Лишь весьма жестко воткнула мне клизму!.. Из чукчей она что ли.. или из нганасанов...

- А я после выпускного в универе, помнится, сразу в Томск уехал.

- Даже не прибухнул?

- Прибухнул я после защиты - прямо там. А на выпускном - диплом забрал, обнял одногруппниц и уехал.

- А зачем? Чем занимался?

- А был вариант уехать, вот и уехал.

Выпускной подвел черту не только моему образованию, но и наметил жизненную перспективу. Это случилось, когда перед тем, как зайти в актовый зал, я решил посетить уборную. В кабинке, в самом разгаре действа, я обратил внимание на торчащую из сорочки нитку и, безо всякого злого умысла, равнодушно за нее дернул, в результате одна из пуговиц полетела в унитаз, звонко гремя о фаянс. Символично, как мне кажется. Доставать я ее не стал - не стоит противиться судьбе и прогибаться под изменчивый мир...