Мне стало скучно в образе садиста, я черканула на бумажке и протянула несчастному ручку:

- Вы мне вот что скажите: у вас тут можно поменять профессию или, скажем, сменить специальность?

- Вам-то зачем? Такая удача: квартира в старом городе, место в лучшей клинике, приличный оклад! Вы что, хотите все испортить?

- Да я не про себя! Мой новый знакомый Матвей, извините, не знаю фамилии...

- Матвей Двадцать Третий.

- Простите?

- У нас номера, у нас нету фамилий.

- Час от часу не легче! А я у вас кто?

- Вы - Номер Восемь.

- Ну, прямо концлагерь!

С минуту я перебирала в уме варианты: "Мадам Арина Номер Восемь" или "Доктор Арина Восьмая", потом вернулась к теме разговора:

- Так вот, мой приятель, Матвей Двадцать Третий, собрался выучиться на врача. Выходит, он может сменить профессию и место работы?

- В принципе, это возможно, - толстяк наморщил лоб, слегка надулся. - Если ваша старая специальность в избытке, а новая в дефиците. Иногда мы рекомендуем пройти дополнительный курс обучения или даже сменить род занятий.

Интересно, как у них обстоят дела с психиатрами? В моей клинике полный комплект. Если в других местах такая же картина, значит, Макса отправили за окружную, а там - в научный центр, а там - на курсы переподготовки.... И где теперь его искать?

- Желаете сменить обои или шторы? - толстяк уже пятился к выходу, обозревая мой убогий интерьер.

Почти отеческая забота о жильце! Похоже, я тут действительно важная птица!

- Обсудим это в следующий раз!

Я вытолкала толстяка за дверь, вернулась в комнату, уселась на диван, и просидела несколько минут, анализируя наш странный разговор, потом сняла трубку, позвонила Матвею:

- Привет, Двадцать Третий!

- Вижу, времени зря не теряла! - ответил мне веселый голос.

- Да, пообщалась тут с одним из местных.... Скажи, у тебя есть выход на центр по переподготовке?

- Не телефонный разговор! Вопросы завтра и при личной встрече! - ответил Матвей и отсоединился.

***********************************************************

На набережной было пусто. Ни одного отдыхающего на обозримом пространстве, ни загорающих, ни пловцов. Казалось, море здесь является объектом антуража и чем-то вроде надоевшей до смерти гигантской панорамы. Вполне логично - туристов здесь нет, а местные наплавались до судорог, пресытились пейзажем побережья в вечнозеленом обрамлении пальм.

- Нет, море надоесть никак не может! - нарушил ход моих мыслей Матвей. - Когда сезон, мы каждый день проводим здесь уроки физкультуры: учимся плавать и держаться на воде.

- Значит, детей вывозят на море?

- Всех, начиная со второго класса.

- А чем же первые не угодили? - С досады я пнула ни в чем не повинный песок. - Им что, не обязательно учиться плавать?

- Я этого не говорил, - усмехнулся Матвей. - Всех первоклашек раз в неделю водят к морю. Никаких там особых нагрузок, барахтаются у берега, загорают, набираются опыта общения с водой.

- Что, прямо здесь? - мой голос сорвался от возбуждения.

- У школы есть собственный выход на пляж, небольшая акватория за сеткой. Попасть за ограждение невозможно - детей охраняют самым тщательным образом.

- Кто охраняет?

- Ваш покорный слуга.

Впервые за последние несколько дней в моей душе зародилась надежда. Что-то теплое, доброе заструилось по венам, и на секунду дышать стало легче, будто тяжесть упала с уставшего сердца, давая ему кратковременный отдых.

- Ты выведешь Ваньку ко мне? - спросила я дрожащим шепотом.

- Я сделаю все, что смогу.

- Постой - постой! Я ведь еще не отыскала Макса.... даже на след его не вышла. - В голове началась суматоха, мысли спутались и загудели. - Нет смысла похищать Ваньку, пока не готов план побега, пока мы не выяснили, где Максим....

Я лихорадочно сжимала кулаки, нервно топталась на месте и даже не замечала, что стою на ноге у Матвея.

Тот приподнял меня и аккуратно отставил в сторонку:

- Теперь успокойся и внимательно слушай: тебе придется сделать выбор и выбор очень непростой. Купальный сезон скоро закончится, и нет гарантии, что ты успеешь отыскать своего Макса. Скорее всего, он уже не Максим и даже не помнит, что им когда-то был. Вчера ты спросила про центр переподготовки, из чего я сделал вывод: ты подозреваешь, что ему меняют специальность. Это еще больше усложняет дело. Боюсь, с таким объемом информации мы его не найдем. Относительно Ваньки: теперь его имя Филипп, он в памяти, слегка подавлен, но держится бойцом. С этой недели он вне картина. Вчера у них был урок физкультуры, и я водил их на море. Следующее занятие через неделю, и за эту неделю мы должны подготовить побег.

- Ты разговаривал с подружкой с КПП?

- Здесь не КПП, здесь блокпост-изолятор, - поправил меня Матвей. - Да, разговаривал, она выходит вечером во вторник.

- Какая жалость!

- Но может поменяться сменой. Мне это будет стоить..., а впрочем, тебя это не касается!

И тут мне стало действительно не по себе:

- Послушай, ты ведь жутко рискуешь. Во-первых, Ванька исчезнет с твоего урока! Во-вторых, они свяжут это дело со мной и снова выйдут на тебя! А в-третьих, тебя может сдать твоя же подружка. Так что прижмут со всех сторон.

- Тут ты права на все сто, риск очень велик, но я подстраховался. В следующий понедельник у нас с Ванькой урок физкультуры, а после него назначена плановая диспансеризация. Дети у нас невыездные, поэтому врачи приедут в интернат, начнется суета, хождение по классам... пропажу заметят только под вечер, а точнее, за ужином, когда пересчитают всех детей.

- Да, это может сработать.

- Мне присутствовать необязательно, так что все это время я буду вас сопровождать.

- До какого момента?

- Я еще не решил...

И в этот миг я поняла, что ничего о нем не знаю. Что движет этим человеком? О чем он думает? Кого оставил в прошлой жизни?

- Скажи, а у тебя есть дети в нашем мире?

Матвей отрицательно покачал головой:

- Нет у меня никаких детей.

- А жена?

- Была, пока не превратилась в монстра.

- Это как?

В нахлынувших сумерках его глаза блеснули желтым светом, а может, это был оптический обман?

- Моя бывшая поставляет сюда новобранцев. Так часто ходит через Грот, что окончательно свихнулась.

- С ума сойти, так ты женат на этой гадине из турагентства!

Вот это разворот! Жена Матвея - та самая дрянь, что уничтожила мою семью и еще сотни таких же семей!

- Тебя она тоже сдала под расписку?

- Со временем ей стало все равно, - понуро ответил Матвей, и мне опять показалось, что глаза его вспыхнули желтым.

А может, это были просто слезы? Что-то в его голосе, в самом движении ресниц выдавало вселенскую скорбь. Такую боль скрыть невозможно! Похоже, эта женщина была ему близка, а может, он ее по-прежнему любил.... Как пережить подобное предательство, при этом помнить все и не свихнуться?

- Матвей, ты очень сильный человек! - я крепко сжала его руку. - Прости, что думала о тебе такие ужасные вещи! Я законченная эгоистка: ведь если честно, ты не давал мне никакого повода, а я сама себе внушила, что ты отпетый бабник... и нарцисс...

Матвей расслабился и даже улыбнулся:

- Так вот, за кого меня тут держат: самовлюбленный озабоченный нарцисс!

- Я же сказала, извини!

Мне вдруг сделалось горько и стыдно: все это время я занималась исключительно собой, не замечая, что рядом со мной человек, и человек этот пытается помочь, рискует, тратит собственное время и ничего не требует взамен! В чем только я его не обвиняла, какие эпитеты не сочиняла и только потому, что он хорош собой, что прост со мной и откровенен. Матвей терпел меня все эти дни, безропотно сносил пинки и оплеухи, ни словом не обмолвился о собственных проблемах.

Я посмотрела Матвею в глаза и тут же густо покраснела: "Он снова читает меня как открытую книгу. Как я могла забыть, что передо мной телепат!".