Но показать своё неведение Магирусу он не решился, чтобы не уронить собственный авторитет в глазах приятеля, который и без того изрядно кичился своими знаниями.

   -- Значит, думаешь, астронавты? -- переспросил Леонард, допил остатки пива и поставил кружку на стол.

   -- Ага, скорей всего, -- кивнул Магирус, -- ещё кружечку?

   -- Нет, спасибо, пиво у тебя хорошее... -- сказал Леонард, вставая, -- только крепковато. Небось спирт добавляешь?

   -- Ты шутишь?! -- не то обиделся, не то испугался Магирус. -- Или я не знаю, что это запрещёно Законом? Нет, я чту Закон!

   -- Да ладно-ладно! Я пошутил! Кстати, как работнички -- не жалуются?

   -- А чего им жаловаться? Одеты, обуты, накормлены! -- Магирус вылез из-за компьютера и пошёл провожать Леонарда.

   В своё время Леонард пристроил на пивной заводик Магирусу нескольких сирот, что дало им неплохое обеспечение, ведь пиво марки "Магирус", несмотря на все трудности послевоенного быта, всегда ценилось не только в Эллизоре, но и далеко за его пределами. В принципе Леонард мог бы и не интересоваться "сиротами" -- пусть Магирус чудаковат, хитроват и капризен, но на такую подлость, как продажа работника на сторону, вряд ли был способен.

   Проводив Леонарда, Магирус долго сидел за столом, задумавшись. Со стороны можно было подумать, что этот не очень опрятный с большими залысинами круглолицый добряк задремал за своими учёными занятиями. Однако Магирус не спал, он думал. Наконец встрепенулся и позвал к себе одного из работников, наиболее смышлёного и пронырливого.

   -- Значит так, -- сказал ему Магирус, -- у меня к тебе просьба деликатного свойства. Ты должен в ближайшие дни последить за моим другом Леонардом и его домом.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

НЕОЖИДАННЫЕ

ПОСЛЕДСТВИЯ

НЕОБДУМАННЫХ ДЕЙСТВИЙ

   Яков был не в духе, можно сказать -- страдал. Уже полдня он занимался мытьём полов, и ему казалось, что он обречён драить их вечно. Дом был большой с обширным подвалом, постоянно запертым на замок. За прошедшие годы количество жильцов сократилось. После смерти мужа и старой служанки, Деора осталась одна с сыном, и довольно большая часть хозяйственных забот легла на плечи Якова. Деора почему-то не захотела найти новую служанку, хотя, вполне возможно, что это ей просто не удалось. В первые послевоенные годы слугами, как правило, становились одиночки, прибившиеся к уцелевшим семьям. Они преданно служили приютившим их людям, поскольку вне семьи были обречены погибнуть от голода или быть проданными в рабство. Теперь, когда закончились межклановые войны и определились границы, со слугами стало сложно. Не всякий соглашался работать только за кров и пищу, а рабство в Эллизоре было запрещено.

   Итак, за неимением прислуги помогать Деоре по хозяйству вынужден был Яков, которого это безумно раздражало. Впрочем, у Якова мало что не вызывало досады. Наверное, если бы жив был его отец, почтенный казнохранитель Эллизора, нашёлся бы повод быть недовольным им как родным отцом. Последнее время угнетали не только одни хозяйственные обязанности, но и непонятное поведение матери -- то, что подвал, в котором Деора проводила большую часть своего времени, был всегда заперт на ключ. С ключом этим Деора не расставалась даже на ночь. Зная вспыльчивый характер матери, Яков не рисковал проявлять интерес к подвалу, и неудовлетворённое любопытство рождало в нём бессильную злость.

   Последней каплей, переполнившей чашу терпения Якова, стала дурацкая история с Чужестранцем. Надо же было так вляпаться из-за несносного Оззи, который всегда слишком много о себе мнил! Теперь неизвестно, что ждать. Это история рано или поздно всё равно дойдёт до Высшего Совета! А если Совет устроит следствие, то Оззи не спасёт никакой отец, будь он хоть трижды членом того же Совета. И что хуже всего, ведь могут докопаться и до тех, кто помогал.

   А может быть, всё-таки не дойдёт? Или не докажут? Вряд ли отец Оззи Леонард будет сидеть сложа руки и ожидать обыска. Наверное, он Чужестранца куда-нибудь переправит.

   Яков понял, что ситуация с Чужестранцем его безумно раздражает. Можно даже сказать -- бесит! Оззи втянул его, а Яков ничего не может поделать -- просто должен терпеть и всё! А как Оззи метнул стрелу? Если бы не реакция Якова, запросто мог бы поранить! Ну да, известно, Оззи бывает совсем без тормозов. Когда они были помладше, никто из эллизорских мальчишек не ввязывался в драку с сыном Леонарда. И не потому, что боялись его отца, а потому, что боялись самого Оззи. Хотя он и ростом казался невелик, но если припирало, впадал в ярость: бледнел, глаза сужались в щёлочки, волосы вставали дыбом, как у боевого кота... Нет, лучше на кулачках с Оззи не меряться...

   Так вот, во всём этом есть какая-то мучительная несправедливость, вот что! Почему-то же Оззи слывёт храбрецом, и отец у него герой, и дома слуга, полы небось самому Оззи мыть не приходится!

   В сердцах Яков бросил отжатую тряпку и задумался. Нет, как ни крути, но по справедливости Оззи просто обязан компенсировать ту опасность, которой подверг Якова! Пусть, к примеру, найдёт для него и его матери слугу или служанку в дом. В этом нет ничего невозможного, ведь Леонард не последний человек в Высшем Совете. Яков прекрасно осведомлён, что через отца Оззи идёт распределение большинства людских ресурсов в Эллизоре. Нет, решительно так жить нельзя! Оззи втравил Якова в смертельно опасную историю, так пусть тогда хоть чем-то воздаст за эти страхи и переживания. Что же, сейчас Яков домоет полы и отправится навестить Оззи. Так, невзначай поинтересуется, как здоровье Чужестранца. Яков тоже его тащил несколько километров, из сил выбивался. Плюс к этому ещё и опасность быть обвинённым в нарушении Закона! И всё это забесплатно?!

   В тот же день судьба уготовала Леонарду ещё одну встречу, о которой он потом вспоминал с сожалением. Возможно, что, если бы начальник стражи Корнилий не навязался провожать Леонарда и не оказался бы невольным свидетелем того, что ему не следовало видеть, последующие события не приняли бы столь драматичный оборот.

   Леонард повстречал Корнилия, когда возвращался от Магируса: начальник стражи стоял на углу старой торговой площади и, казалось, кого-то караулил, потому что иначе ему там совершенно нечего было делать -- старую эту площадь под рынок использовали не чаще, чем раз в месяц. А ещё более странным было то, что при появлении Леонарда начальник стражи бросился навстречу ему, как к старому другу.

   -- Леонард, Леонард! -- заговорил он на ходу. -- Мне нужно с тобой кое-что обсудить!

   -- Вообще-то я спешу домой, -- сухо сказал Леонард, недолюбливающий Корнилия.

   -- Ничего, давай поговорим по дороге!

   Корнилий прибавил шагу и завёл разговор о квотах на пополнение стражи, которые нужно будет выделить из постоянных жителей Эллизора до конца текущего квартала. Содержание разговора Леонарда не удивило, поскольку это действительно входило в их с Корнилием компетенцию.

   Однако никогда ранее начальник стражи не решал эти вопросы вот так -- на улице, на бегу. Людские ресурсы -- вопрос во все времена важный, тонкий, это проблема дефицита. Особенно, в Эллизоре, куда за последние годы значительно сократился приток мигрантов. Хотя, утверждают, что не всегда в истории ценили людской материал. До Последней мировой, после которой людей сильно поубавилось, говорят, потери в баталиях вообще почти не считали -- миллионом больше, миллионом меньше. Более того, тогдашние политики были озабочены тем, что людей на Земле слишком много, надо, мол, ограничивать рост! Даже какие-то клубы создавали, международные! Вот и доигрались! Где теперь их тайные клубы? Или они и стали этими самыми Тайными силами, из-за которых переполошился Анасис? И чего же хотят теперь: вместо "ограничить" -- "повысить"? Интересно только знать, каким образом?