— Вшей нахватаешься, — буркнула я, с недовольством наблюдая за его телодвижениями.

Он вернул телефон и подсветил в направлении открывшихся видов.

— Ты прав, — произнес громче обычного, — наркоманы.

На ржавых пружинах покоилось несколько шприцов, а у железной ножки лежало… что-то, до невозможности напоминающее использованный презерватив. Мне сделалось тошно, и я сразу отвернулась, ступая ближе к Тони.

— Эй, я нашел! — голос Брюса, прозвучавший в отдалении от нас, был полон искреннего энтузиазма. Счетчик в его руках трещал.

Тони настолько воодушевился сим заявлением, что в момент ринулся к высокому контейнеру, не обращая внимания на мою выскользнувшую ладонь. Явно не брезгающий всем безобразием в пределах данного жуткого места, с грохотом поднял крышку.

Разочарование захлестнуло с такой силой, что я почувствовала его прежде, чем увидела унылые мины.

Старк с недовольством отряхнул ладонь о джинсы. Лишь Брюс, поймав мой вопрошающий взгляд, со вздохом пояснил:

— Пусто. Если руда здесь когда-то и была, то ее в нем только перевозили. Когда я наткнулся на это место, то в первую очередь нашел точно такой же контейнер на улице. Я думал, что в подвалах может оказаться что-нибудь стоящее, — Брюс выглядел настолько расстроенным, что мне хотелось подойти и использовать все возможные обороты английского языка, пытаясь хоть немножко взбодрить.

— Порядок, — вмешался Тони, рассеянно осматривая помещение. — Шанс был пятьдесят на пятьдесят. Придумаем что-нибудь другое, — он хлопнул Брюса по плечу и двинулся к двери, из которой мы вышли.

Однако не успел сделать и пары шагов. Какой-то шорох за нашими спинами, удар, глухой, отдающийся эхом удаляющийся топот.

Я, не помня себя, вцепилась в локоть Брюса, который так и замер со счетчиком и телефоном в руках.

И только Тони, бес бы его побрал, шагнул в противоположную от выхода сторону.

— Кто там? — он подсвечивал телефоном, но темнота съедала слабые лучи.

Проход дышал холодом и плесенью. Звук торопливых шагов растворялся где-то в глубине, и Тони чертыхнулся, порываясь за неясной фигурой.

Да он совсем спятил?!

— Вернись немедленно! — я прикрикнула, однако эффекта это не возымело.

— Стой здесь, — обернулся через плечо, бросился к старому серванту на тонких сломанных ножках. — Гребаный дубовый гроб! — в сердцах выругался на несчастный предмет мебели, с трудом протискиваясь. — Понаставили тут…

— Если это кого-то интересует, то я поддерживаю Джинни, — он назвал меня по имени. Господи, серьезно? Сердце затопило несвоевременным ликованием. — Тони, дурацкая затея… — спина в черной куртке пропала из поля зрения. — Вот дьявол.

Коридор оказался до того узким, что невозможно было идти, не натыкаясь посекундно то на одну стену, то на другую. Я пыталась не отставать от Брюса, чувствуя, что окончательно ободрала несчастную парку, и теперь точно придется перелезать в пальто. Тони, судя по глухому, отразившемуся гулкой волной эха стуку, врезался в стену на повороте, напрочь забыв об осторожности. Не успевший затормозить Брюс вписался прямо в его спину.

— Ну и какой черт тебя погнал за ним? — запыхавшись, выдохнул он.

— Как ты помнишь, то, чем мы занимаемся, не совсем законно, — Тони прочистил горло, — Я боюсь, как бы это не был кто из копов.

— Копов? — в темноте я не видела лица Брюса, но по голосу могла представить искреннее изумление, соседствующее с душащим сомнением. — Ты сын Говарда Старка, какому идиоту придет в голову и близко к тебе подходить?

Вместо ответа Тони замахал телефоном налево и обратно.

— Там тупик, — это слева; он успешно проигнорировал реплику Брюса. — Значит… люк! — резко протиснулся в правый коридор. — Здесь в полу люк!

— Если тебе так неймется, я иду первым, — проговорил Брюс, загораживая Старку проход. — Спущусь и посмотрю, и, когда ничего не увижу, вернусь обратно, и мы пойдем домой.

— Успеешь еще свернуть шею, — коротко кинул Тони, бесцеремонно отпихнув его в сторону, и в ту же секунду соскользнул в круглый черный провал в полу. — Следи за Пеппер! — голос разносился эхом. — Я быстро.

Удаляющиеся шаги медленно стихали.

Я шумно выдохнула и без сил прижалась к холодной стене, плохо видя, но ощущая сходные движения Брюса рядом. В боку покалывало от быстрого шага, а сердце устало трепыхалось от бесконечных потрясений. С этим человеком свихнуться можно.

Брюс подсвечивал собственные очки и протирал стекла о край джемпера.

— Не хочу показаться бестактным, — начал он разговор после некоторого молчания, — но мне просто любопытно. Вы с Тони… вместе? Как парень с девушкой, — добавил смущенно, а я порадовалась, что в темноте не видно полыхнувших щек.

— Ам, нет, нет, конечно, — нервозность съедала здравые мысли. — Боже упаси с ним встречаться, — попыталась съехать с темы и неловко пошутить.

Брюс, однако, хмыкнул, по всей видимости, думая о событиях текущего дня:

— Солидарен. — Мы около минуты стояли в глухой тишине. — А почему Пеппер, если не секрет?

Я пожала плечами. Затем, подумав, что Брюс может не увидеть этого жеста, пояснила:

— Не секрет, но я и сама не знаю. Он однажды начал так называть, а пояснять отказывается. Я думала, что это из-за его одиннадцатого дня рождения, когда я намешала в его коле соли и перца, пока он отходил, но Тони сказал, дело не в этом, — улыбка против воли растянула губы от нахлынувших воспоминаний.

— Возможно, это из-за веснушек.

— Веснушек? — я вскинула непонимающий взгляд; Брюс подсвечивал себе фонариком из-под низа, что выглядело жутковато, но позволяло наблюдать его добродушное выражение лица.

— Да. И из-за волос. Я просто предполагаю, но это мило, пожалуй.

Я раскрыла рот, но ответить не успела — тишину нарушило громкое, басистое: «Аврал!» и стремительная беговая дробь.

Тони вылетел из люка, как черт из табакерки.

— К выходу, марш! — он довольно грубо схватил нас за плечи. — Твоя взяла, это притон с обдолбанными наркоманами.

Внизу что-то грохнуло; послышались голоса.

От страха волосы на затылке встали дыбом, и, натыкаясь на углы и обломки мебели, сдавленно чертыхаясь, мы бросились к выходу из этого жуткого подвала. Воздуха не хватало, острая вонь плесени била в ноздри…

Я запнулась о подвернувшуюся под ноги балку и непременно бы растянулась, если бы в самый последний момент меня не подхватила сильная рука, обтянутая кожаной курткой. И все же, стремясь избежать падения, я лихорадочно вцепилась в торчащую из стены арматуру. Зря; руку в момент обдало огнем, а от вспышки боли захотелось выругаться.

— Порядок? — голос Тони над самым ухом.

От беготни скручивало легкие, а в голове звенело из-за преследующего напряжения. Какой тут, к черту, порядок?

Я без слов припустила за успевшим оторваться от нас Брюсом, мысленно взывая ко всем сверхъестественным силам как можно скорее оказаться в родном доме.

Наконец, впереди замаячил черный прямоугольник распахнутой двери. Мы с неимоверным облегчением выбрались наружу, в промозглую, ветреную осень. Взобрались по бетонной лестнице, подставляя лицо под мелкий дождик; казалось, от роду не было ничего прекрасней этих ледяных капель, стекавших по покрывшемуся испариной лбу.

Мне хотелось отдышаться, но мальчишки бросились к машине, не оставляя альтернативы. Если бы были силы, я бы их прокляла. И обязательно поклялась, что отныне никогда не стану участвовать в подобном сумасшествии.

Ладонь точно охватило огнем. Я поморщилась, разглядывая разодранную кожу и размазавшуюся кровь, перемешанную с грязью. Выглядело так же мерзко, как и ощущалось. Под кожей будто пульсировало. Не хотелось двигать рукой вообще.

Ряды контейнеров оборвались, выпуская нас за проволочную ограду. Я судорожно глотнула холодный воздух, благодаря Всевышнего за возможность перевести, наконец, дыхание.

Отдых был коротким — затраченное время на то, чтобы Тони открыл машину. Перепачканный золой и пылью, со всклоченными и промокшими темными волосами и совершенно диким взглядом — он воистину напоминал выскочившую из преисподней нечисть.