Выходит либо Хайда не хотел её смерти, что как-то не вяжется с угрозами, либо просто решил попугать...
Светлинка поморщилась - рука болела чересчур сильно для такого ранения; ни чего кроме смолы (зубцы срезали ветку сосны) на лезвиях заметно не было, но кто знает, какой отравой располагают местные умельцы. Времени до темноты оставалось не так много и стоило поспешить. Тайер шагнула на тропу, по которой не так давно сломя голову удирал Вел. Парень смутился, вспоминая своё позорное бегство, узнай о нем Талас и на берегу будет не спрятаться от неминуемого зубоскальства.
- Может, ты поторопишься? - наёмница уже изрядно обогнала его и нетерпеливо махала рукой издали. Велдар плюнул и заспешил следом за ней...
***
Ранние сумерки подобрались к землям Горячих озёр, когда наёмники, наконец, спустились по, утыканному древесной молодью в рост высотой, косогору к песчаной тропе, петляющей по крутому, обрывистому берегу Малого озера. Тусклые лучи умершего на западе солнца скользили по уже успокоившейся водной глади, путаясь в мутных струйках остывающего на вечернем ветру пара. Вел краем глаза отметил эту, в другое время надолго бы увлекшую его, картину. Но нужно было поторапливаться - Тайер время от времени доходчиво напоминала ему об этом. Хотя, по правде, и любоваться сейчас какой угодно красотой у мальчишки не было желания. В голове прочно поселился мутный туман усталости, а ноги не каждый раз слушались - мягкая подошва сапог легко скользила по, не успевшей просохнуть от недавнего ливня, глине.
***
Старая калитка хрипло скрипнула, взбудоражив стонами, с трудом доживающих свой век, навесов теплую темноту осенней ночи. Вел вздрогнул и поспешил прижать раздрызганные, насквозь проржавевшие петли, мимоходом отметив, что тяжелый кованый засов не был закрыт. И вздохнул, приготовившись услышать отповедь наставника - уходя, они как-то позабыли его предупредить...
Покуда мальчишка плёлся к крыльцу, Тайер брякнула засовом, запирая калитку от непрошеных к ночи гостей. Потянув за железный крючок, Велдар нерешительно шагнул в дом. А войдя, плюхнулся на лавку у стены, вздохнув с невероятным облегчением - ни Лана, ни знахарки дома не оказалось. В тесной, захламленной кухне старухи Нарги его поджидало привычное зрелище спорящих попутчиков. Река Границ потечет вспять, если охотник признает правоту стража, а тот не заметит его промаха.
- Что случилось? - увидав Вела, поинтересовался Талас, он сидел на корточках у начинавшего разгораться очага и обернулся, услышав скрип рассохшихся досок на крыльце. Ответить Велдар не успел - вошла Тайер; молча смахнув со стола полотняные мешочки со сборами, наёмница брякнула на него свою находку.
Афгар, до этого сидевший на столешнице, сполз на лавку рядом с мальчишкой. Переглянувшись с подошедшим северянином, он подцепил остриём ножа край "когтя" - стальные отточенные зубцы, отпружинив, звякнули по лезвию, ощетинившись угрожающим оскалом.
- Так ли можно верить старшине? - подозрительно охрипший голос стража заставил Вела насторожиться.
- Можно и не верить... - пожал плечами охотник - Только всё равно деваться сейчас особо не куда...
- Не причем старшина, думается мне. - Поморщилась светлинка, стаскивая куртку, все-таки рана серьёзней, чем Велдару показалось поначалу.
- Ты жив? Или душа уже отбыла во мглу? - обратился к мальчишке Талас - Что там за сбор у Лана против ядов?
- Дорожный лист и огонь-трава. - Ответил охотник вместо него.
- От них толку чуть! - мотнул головой Вел.
Афгар покрутил в руках сарзасский коготь и швырнул его в стену. Крутанувшись несколько раз, нож воткнулся в бревно в точности над головой, не успевшего толком испугаться, мальчишки. Тайер, укоризненно подняв брови, глянула на него.
- Не понадобится противоядие. Эти ножи, как правило, смертельны и без отравы. Да и хозяин их в любой момент рискует порезаться сам. - Объяснил наёмник, вытащив "коготь" из бревна. За шиворот Велдару сыпнулась моховая труха и мелкие ощепки древесины. Поднявшись с лавки, он стянул на затылке повисшие мокрыми "сосульками" волосы и принялся копаться в запасах знахарки в поисках нужных трав...
Глава Х "Горячеозёрский дозор".
В ночь снова захлюпал дождь. Неожиданно, словно и не собирался. Крупные капли в унисон затарабанили по доскам крыши, мигом вымочили рубаху, волосы и струганые половицы крыльца, открашенные временем в красноватый оттенок. Тайер, присев на перила, задумчиво смотрела на горящий вдалеке, у городских ворот, огонь. У главных, больших, ворот, в которые въезжали торговые повозки и прочие редкие, к слову, гости, стояла сторожевая вышка. Там круглую ночь горел костёр, и ошивалась пара дозорных, призванных, в случае чего, поднять горожан на оборону. Костёр этот не тух даже в дождь. В караулке, боком лепившейся к опорам вышки, стояла бадья с вонючим тёмным маслом, что горело в любую сырость, даже если плеснуть в огонь воды. О том проболтался старшина, когда, в очередной раз, под вечер, проклятые притащили его с кувшином местной сивухи (видно старейшина пить уже не мог), перекинуться словом со следопытом. С этим пойлом не могли сравниться даже помои из трактира Гоблина. Но одуревшие от скуки наёмники поспешили не отказываться. А Тайер поспешила убраться с глаз. Мархал вызывал у неё, с трудом подавляемое, желание приложить его мордой об пол. Наёмница зуб давала, что остальные, во всяком случае, Талас уж точно, думали о том же. Северянину, в отличие от неё, воспитание и долг кордонного стража не позволяли осуществить желаемое без веского повода. Хотя, надо было признать, Мархал был в своём прав - его дело беречь город и не допускать нарушения веками непреложных правил. Но светлинка считала, что гораздо больше шансов отстоять город при нападении врага, если за оружие возьмутся все его жители, а не только дозорные-мужчины.
Неожиданно сменившийся ветер хлестнул девушке в лицо дождевыми струями, Тайер поёжилась, поспешив прижать рукой повязку на плече. Мутно-зелёный отвар Велдаровых травок помогал как мертвому кольчуга. Рана зверски болела и не спешила затягиваться, наёмница которую ночь торчала на крыльце, пережидая муторное нытьё в плече.
- Тайер? - скрипнув перекладиной расшатанной лестницы с чердака, куда по причине тесноты, спровадила всех мужчин Нарга, спрыгнул охотник.
- Никудышный тебе лекарь попался? - с усмешкой поинтересовался он.
- Думаешь, клятый старшина не догадывается, что кто-то из его молодцев Бараголу кланяется? - словно не расслышав вопроса, поинтересовалась девушка.
Афгар, так же как недавно она сама, глянул на отсветы дозорного костра, но лишь молча пожал плечами.
- Я тоже не могу понять. - Задумчиво проговорила наёмница. - Вроде и должен, но все свои, от роду знакомые...
- Один тут, думаешь, кланяется? - усмехнулся охотник - Может и старшина сам...
- Нет, стали бы "коршуны" нас по лесам дожидаться? Впустил бы старый пёс втихую. - Тайер спрыгнула с перил и, ругнувшись, схватилась за плечо.
- Ты б у Нарги снадобье попросила. - Заметив это, посоветовал наёмник.
- Коль охота про снадобья говорить, ты Лана растолкай - побеседуйте. - Фыркнула светлинка.
Афгар, брякнув дверной щеколдой, молча вошел в дом. Потом наёмница расслышала, как он вполголоса окликает старуху.
- Чтоб ты сгорел! Чума овражная! - зашипела она. И подумала было убраться, покуда бабка разводит свои порошки. Но торопясь выйти из дому, девушка позабыла обуться, а тащиться босиком по раскисшей глине до тошноты не хотелось...
***
За границами горячеозёрских земель лёг снег. Дозорные, посланные Мархалом к реке, вернулись накануне с дурными вестями. Тяжёлые лодки сарзасцев прошли вниз по течению к вековым каменным пристаням поганого города. Покрытые куцей зелёной шкурой водорослей, вечно склизлые камни причалов помнили те времена, когда великая река границ текла к Северному, холодному морю. Разграбив прибрежные поселения пограничных земель, бараголовцы спешили до становления льда доставить добычу в крепость. Едва кованые подошвы воинов успеют коснуться камней пристани, в Сарзас потянется караван животорговцев Фарната, спешащий за пленниками.
