— Как его зовут?

Я невольно усмехаюсь от приятного ощущения дэжавю и впервые снова могу ощутить знакомое тепло в груди:

— Засранец, — отвечаю тихо, чтобы не вызвать головную боль громким голосом, и внимательно смотрю на Хоуп, говоря про себя: «Не сильно ты его жалуешь», — и:

— Не сильно ты его жалуешь, — Эмили мельком смотрит на меня, смущенно опустив голову, и уже уверенней гладит котенка, сжав мокрые губы:

— Я… — она с волнением в голосе вновь смотрит мне в глаза, в которых я утопаю. — Я — Эмили, — неуверенно шепчет. И мне охота сказать: «Я знаю», — но… Мы ведь начинаем всё сначала, поэтому я не могу сдержать улыбки, и протягиваю ей руку:

— Дилан, — еле борюсь со скачущим от безумной теплоты сердцем, когда девушка, не опуская глаз, пожимает мою ладонь, улыбаясь:

— Приятно познакомиться.

========== Эпилог. ==========

Теплое солнце ещё невысоко успело подняться над горизонтом. Чистое голубое небо гораздо светлее, чем днем. По пустому вагону носится прохладный, но приятный для кожи ветер. Аромат хвои, соленой воды и сухой листвы. Эмили сидит на сидении, держа в руках котенка, и смотрит в окно, повернув голову. Её волосы убраны в хвост, красная кофта расстегнута, а из-под неё выглядывает ткань голубого легкого платья, что не скрывает голые коленки. На ногах всё те же привычные кеды. Девушка сидит близко к Дилану, который дает ей больше места, отодвигаясь, но она всё равно двигается ближе, чтобы касаться своей коленкой его.

Прошло два месяца с тех пор, как Хоуп выписали из больницы. На дворе морозный январь без намека на снег и холод в целом. По ночам пускаешь пар и кутаешься в одеяло, а утром спокойно выходишь в футболке на улицу. Терпимо. Первое время было тяжело: Дилан никак не мог прекратить наблюдать за Эмили, ведь перед ним был иной человек, и парень пока не знал, как относится к этому, но позже понял, что эта та же самая девушка, только не боящаяся смотреть в глаза. Она, как и прежде, любит пить кофе, встает рано и пахнет морем. Ей понадобилось больше недели, чтобы, наконец, покидать комнату Дилана без усилий (и самого Дилана), ведь она чувствовала себя крайне неловко, встречаясь в коридоре с Джойс или отцом парня. И те реагировали на неё нормально, правда, слишком часто спрашивали о самочувствии. Для Эмили общение с Джизи вовсе не прерывалось, поэтому рыжей бестии пришлось привыкать к тому, что Хоуп здоровается с ней по утрам и желает спокойной ночи вечером. Изабелл оказала настоящую услугу, буквально привив Эмили доверие к Дилану, ведь та пытается держаться рядом с ним. Бывает, после тревожного сна, она заваливается к нему ночью и начинает говорить, заставляя парня проснуться. А тот и не против. Просто ему ещё предстоит привыкнуть к такой «открытой» Хоуп. Даже доктор Харисфорд удивлен явной разнице, ведь шесть лет назад после срыва она замкнулась, но этот случай объясняет тем, что тогда у Эмили не было друга. А теперь в любой непонятной ситуации — начиная от неработающего душа, заканчивая ночным кошмаром — она мчится к нему, ища поддержки.

Как-то утром Дилан сидел за столом в своей комнате и разбирал бумаги о переводе их в другую школу, что находится близ дома Софии. Он вновь осекся, взглянув на Эмили, которая стояла возле зеркала и собирала волосы в хвост, что уже было поразительно, если вспомнить, какой раньше на голове у неё был беспорядок.

— Что? — девушка вопросительно подняла глаза, завязывая волосы резинкой.

— Ты никогда раньше не собирала их, — для Дилана это удивительно, а вот Эмили пожимает плечами:

— Так удобнее, — вот только парень уже не слушает, взглядом изучая её тонкую шею, после чего отворачивается, решая не стеснять девушку, которая не была столь глупа, поэтому внимательно наблюдала за ОʼБрайеном, когда тот задерживал на ней свое внимание. Ей казалось, что это… Что это правильно. Будто так и должно быть.

И сейчас её хвост из волос весело колеблется из стороны в сторону, пока девушка шагает по неровной тропинке, с восхищением в голубых глазах изучая окрестности. С одной сторону лес, с другой — морской горизонт. Именно поэтому Дилан и решился поехать своим ходом, ведь тогда эта дорога безумно понравилась Хоуп. И сейчас он видит то же самое в выражении её лица.

— Мне неловко, — вдруг произносит Эмили, ровняясь шагом с Диланом, который хмурит брови, взглянув на неё. — Мы не потесним твою бабушку? — поднимает голову, смотря в глаза, и парню это нравится. Он усмехается:

— Поверь, её потеснить нельзя. Дом большой. Тем более, она рада, что ты снова приезжаешь и уже надолго.

«Снова». Дилан не любит произносить это слово, а Эмили не нравится его слышать. Девушка начинает только больше нервничать, напрягаясь:

— Я не могу вспомнить, чтобы ездила сюда, но, думаю, это место так же сильно понравилось мне в тот раз, — вдруг улыбается. — И мне посчастливилось влюбиться в него во второй раз, — вот так просто. Хоуп сама же вытягивает себя из напряжения. Она стала мыслить позитивнее, а это именно то, что ей нужно. Девушка вновь шагает вперед с котенком в руках, и Дилан не может не наблюдать за тем, как забавно дергается её хвост из волос.

Они вновь добираются до улицы города, и в глазах Хоуп всё то же знакомое любопытство. Она осматривается, внимательно изучая взглядом каждое здание, каждого прохожего, пока не моргает, удивленно спросив:

— Пахнет чем-то сладким…

— Тут парк аттракционов неподалеку, — ОʼБрайен дает ответ, и дергается от неожиданности действий девушки, которая пальцами сжимает его предплечье, заставив остановиться:

— Тут есть колесо обозрения? — глаза горят, и Дилан набирается сил, чтобы не натворить лишнего, ведь Хоуп, может, и не сторонится его, а вот некоторые её выходки порой заставляют парня нервно прикусывать язык: первое время девушка не могла принимать душ, чувствуя себя небезопасно, поэтому ему приходилось торчать в ванной, пока она моется. Или, например, ночью, приходя к нему из комнаты Джизи, Эмили даже не задумывается, что это само по себе странно — спокойно забираться в кровать к парню и начинать болтать, пока тот растирает глаза и пытается понять, что происходит. Дилану самому нужно держать себя в руках. Точнее, держать руки при себе, ведь порой так и охота коснуться Эмили, вот только она этого не поймет. А ОʼБрайен боится оттолкнуть её.

— Да, — кивает, а Хоуп отпускает его руку, говоря то, что парень и так прекрасно знает:

— Обожаю. Всегда хотелось прокатиться, вот только никак не удавалось, — они продолжают идти.

— Прокатишься после того, как школу закончишь, — шутит с равнодушным лицом Дилан, и Эмили бьет его по плечу:

— Через год с лишним? Зануда ты, — идет вперед, продолжая с интересом осматриваться и изучать «новые» места.

Осталась одна вещь, которая беспокоит доктора Харисфорда — это температура тела Эмили. В жару она носит кофту Дилана, ведь ей холодно. В мороз она начинает сильно болеть, ведь быстро простужается. С её организмом явный непорядок. Девушка постоянно жалуется на открытые окна в доме и спит под несколькими одеялами.

Кофта.

Да, ОʼБрайен с облегчением наблюдает за тем, как она носит эту вещь каждый день. Он всё хочет спросить, с чего она к ней так привязалась, но пока держит в себе, не рассчитывая, что получит ответ. Ведь даже доктору Эмили не смогла этого объяснить. Просто носит. Вот и всё.

— Надень шарф, — Дилан просит, видя, что нос у девушки уже красный. Она трет его ладонью, кивая, и дергает ремни своего рюкзака:

— Достань, пожалуйста.

Парень выполняет просьбу, с улыбкой укутывая её шею и половину лица, пока Эмили тихо ворчит в шерстяную ткань, дергая головой:

— Нам ещё долго идти? — смотрит на яркие вывески магазинов.

— Немного, — неоднозначный ответ.

Всё это… Это настолько «правильно» и поэтому странно.

В ванной комнате душно, но Дилан продолжает сидеть на коврике, спиной опирается на поверхность ванной, в которой сидит Эмили. Она по шею в горячей воде, окунает голову, и возвращается в нормальное положение, чтобы отдышаться, после чего с интересом смотрит на парня, который что-то печатает на ноутбуке. Хоуп садится ближе, убирая локоны волос с лица, и капли падают на плечо Дилана, когда девушка упирается в него подбородком: