— Прости, — сразу же извиняется Дилан, скользнув языком по своим мокрым губам, а Хоуп быстро качает головой:

— Ничего, — со вздохом уверяет, находя боль приятной. ОʼБрайен понимает, что дольше не продержится, вот, почему у него сводит ноги. Еле контролирует свои действия, пытаясь не забывать о партнерше, даже не осознавая, как приятны ей эти болевые покалывания.

— Прости, — ещё раз шепчет, утыкаясь лицом в подушку рядом с головой Эмили, у которой нет сил для ответа. Она сжимает губы, чтобы не стонать слишком громко, и морщит нос, когда Дилан обхватывает её тело одной рукой, а другой опять же зарывается в волосы девушки, с судорогой сильнее вдавливая свои бедра в её. Оба сжимают веки, чувствуя, что подходят к пику удовольствия, так что дыхание становится тяжелее и горячее. Хоуп прижимается губами к шее парня, который продолжает тихо извиняться, вызывая тем самым вибрацию в животе девушки. Она шепчет неразборчивое в ответ, простонав в ухо Дилану, когда тот делает грубый последний толчок, дрожащей рукой схватив её за бедро.

Оба трясутся.

Оба сошли с ума от вздохов, что рвут тишину в темной комнате.

***

Туманное утро. Неприятный холодок касается оголенных участков тела, но девочка продолжает идти к зданию школы, правда, с каждым шагом её голова опускается ниже, не справляясь с давящими взглядами, что сыплются со всех сторон. Девочке охота укутать лицо в шарф, скрыть его, но руки непослушные. Она не может поднять их, не может прекратить шевелить ногами так, словно у неё проблемы с походкой. Слышит пару неприятных слов, брошенных шепотом ей в спину, поэтому ускоряется, в надежде пропасть с чужих глаз.

— Эмили, — знакомый и приятный голос. Девочка оборачивается, невольно отвечая улыбкой на приветливого мальчика, что подбегает к ней. Худой и высокий. Хоуп видит, как все косятся на него, поэтому чувствует вину:

— Привет, Том, — опускает голову, озираясь по сторонам, и немного робеет, когда мальчик всё с той же улыбкой берет её за руку, потянув к школе:

— Знаешь, я вчера такое видел… — начинает о чем-то говорить, явно не ощущая ту тяжесть, что мешками тащит за собой Хоуп.

Но, пока Томас рядом, Эмили может забыть о трудностях.

Пока Томас Сангстер рядом.

***

Бледный свет льется через стекла окон в небольшую комнату, не отражаясь лучами от темных стен и коричневого паркета. Несмотря на поздний сон, Дилан не изменяет своим привычкам, поэтому ближе к восьми уже ворочается на кровати, морщась от света, и трет пальцами сонные глаза, ложится на спину, глубоко и хрипло вздыхает, уставившись в потолок. Не ощущает песка в глазах, но необъяснимая тяжесть имеется в груди. Мышцы рук до сих пор ноют, но это терпимо, поэтому парень, понимая, что время ещё раннее, на редкость радуется, поворачивая голову в сторону стены.

Эмили лежит спиной к нему, уложив голову на ровную поверхность кровати. Видимо, одной подушки для них двоих недостаточно. Одеяло лежит на бедрах девушки, не скрывая оголенную спину, на которой ни одной родинки, только еле заметные шрамы от старых увечий. Темные волосы спутано касаются подушки, с которой парень поднимает голову, опираясь на локоть. Сам-то накрыт практически полностью. Берет одеяло за край, желая натянуть на плечи Хоуп, но останавливается, ведь его взгляд и внимание привлекает одна еле заметная глазу деталь. На животе, ближе к тазовой косточке, что так сильно выпирает, несмотря на то, что девушка вовсе не «худышка», видна небольшая родинка, такая же бледная, как и сама кожа. Дилан долго смотрит на неё, сам не замечая, как растягивает губы в улыбке, касаясь пальцами участка кожи. Проводит по косточке, изучая небольшую, но всё-таки родинку, после чего поднимает взгляд, слегка поддаваясь вперед. Хоуп спит. Неудивительно. Выражение лица её настолько умиротворенное, что Дилан не может отвести глаз, продолжая смотреть, пока не понимает, что это чертовски странно и выглядит со стороны, наверное, жутко, поэтому дергает головой, насильно возвращаясь в реальность, и тянет плотное одеяло на девушку, скрывая голую спину и плечи, хотя всё равно невольно скользит взглядом по ее телу, чувствуя себя неловко.

Этого ОʼБрайен и боялся. В темноте существовать гораздо проще. А теперь, когда на улице светло, он боится, что Эмили начнет избегать его из-за смущения. Дилан и без того с трудом добился её расположения и не хочет терять того, что имеет на данный момент времени. Парень знал, что не стоит оставаться с ней в одной темной комнате. Он понял это ещё тогда, в доме Софи, когда они остались наедине ночью. Но оплошал. Дилану стоило проявить характер и заткнуть свои чувства. Уйти. Но теперь поздно. В этой ситуации нет ничего среднего, промежуточного результата. Эмили либо начнет его избегать, либо примет всё. И ОʼБрайен не хочет сомневаться в ней, ведь за последние несколько недель она сделала настоящий прогресс.

Осторожно приподнимает ладонью голову Хоуп, сунув под неё подушку, и садится со вздохом на кровати, потирая веки руками, прислушивается к ровному и тихому дыханию со стороны девушки. Запускает пальцы в темные волосы, взъерошив их, и переводит взгляд на стол, на котором сидит Засранец. Рыжий комок шерсти внимательно, как-то чертовски «по-умному» смотрит на парня, с интересом в своих темных глазах. И Дилан вдруг чувствует слабое смущение, понимая, что котенок всё это время находился в комнате. Это должно быть странно, но парень, хоть и не признается в такой глупости, но начал считать Засранца членом своей семьи из двух человек. И всё бы ничего, если бы этот гаденыш не смотрел на него с осуждением. ОʼБрайену стоит провериться у психиатра.

«Мне совсем не стыдно», — Дилан сдерживается, чтобы не шикнуть на котенка, который чихает, отвернув мордочку, и ложится на поверхность стола. Парень закатывает глаза, смотрит на мирно спящую Эмили. Девушка выглядит… Нормальной. То есть, с виду, не скажешь, что с её головой что-то не так. Дилан стукнул бы себя по голове за такие мысли, но решает оставить эту честь за Томасом, которому вряд ли понравится то, что ОʼБрайен переспал с его лучшим другом. Да, Дилан заметил это. Сангстер, хоть и не озвучивает, но проявляет к Хоуп особые чувства. Это нельзя назвать любовью, как к девушке, и ОʼБрайен пока не может выяснить, как именно можно охарактеризовать его чувства. Но Дилан уверен — Томас любит Эмили. Просто, немного иначе.

Дилан смотрит на настенные часы. На первый урок они не успевают, а захочет ли Эмили вообще идти сегодня? ОʼБрайен даже не знает, как девушка себя чувствует. Он ни с кем ещё не состоял в подобных отношениях, но точно уверен, что первый раз — не самый приятный для противоположного пола. А в случае с Хоуп, всё намного сложнее. Главное, не заставлять её чувствовать себя некомфортно.

Осторожно покидает кровать, натягивая на ноги спальные штаны, и постоянно оглядывается на Эмили, чтобы убедиться, что девушка проспит ещё какое-то время, и он успеет принять холодный душ. Почему-то уверен, что успеет…

Хватает со стула темную футболку, изогнув брови, когда Засранец вновь поднимает мордочку, окатив его заинтересованным взглядом. Дилан замирает на пару секунд, после чего ворчит:

— Отвянь, — шепчет животному, думая, что тот всё прекрасно понимает, и разворачивается, босыми ногами шагая к двери. Покидает комнату, тихо прикрыв за собой. И вместе с звучанием щелчка Эмили распахивает веки, с каким-то страхом смотрит перед собой, моргая. Резко садится на кровати, сжимая пальцами ткань одеяла, и прижимает его к груди, прикрывая голое тело. Морщится, сгибаясь, и касается лбом согнутых в коленках ног. Делает глубокий вдох, подняв голову, и замирает, не обращая внимания на спутанные волосы, что ложатся ей на плечи. Засранец смотрит на неё, чихнув, и Эмили вздыхает, отвечая с грустью:

— Я сама не знаю, — будто котенок спрашивает её: «Как поступишь теперь?»

Потирает горячими от волнения ладонями лицо, массируя румяные щеки, и сжимает веки, качая головой. Господи. Она вовсе не жалеет о случившимся, просто… Просто, это странно для Эмили Хоуп. Девушка не привыкла просыпаться с теплом в груди. А сейчас внутри пожар, по вине которого во рту сухо.