Из столовой мы вышли в молчании, провожаемые любопытными взглядами первых лиц Диар-Риеды. Лишь в коридоре Его Величество, взмахом приказав страже держаться в отдалении, пожал дрожащую на его локте ладошку и произнес:
- Не стоит меня бояться, леди Тиана, я хочу с вами просто поговорить. И, если не возражаете, кое-что показать. Много времени у нас это не займет.
И мы снова молчали до самого конца нашей странной прогулки. Мне было не до осмотра открывшихся "локаций", хотя в этой части дворца я еще, кажется, не бывала. Куда больше внимания я уделяла Его Величеству, вполне серьезно полагая, что заработаю косоглазие и нервный тик прежде, чем меня удостоят разговором и покажут таинственное кое-что.
Но шли мы, и правда, недолго. Семейная столовая располагалась в жилой части дворца, принадлежащей только членам королевской фамилии, и мы пределы этой части не покидали - только поднялись на этаж выше и какое-то время шли сквозь анфиладу просторных светлых комнат. Я не была особенно сильна в опознании - с устройством дворцов была знакома только по книгам, и книгам отнюдь не историческим, но кое-что вполне могла обозвать и наверняка угадать. Разве могут быть чем-то, кроме музыкального салона, три комнаты подряд, заполненные различными инструментами? А после наверняка идут обычные гостиные, уставленные столиками, диванчиками и пуфиками, отличающиеся друг от друга разве что цветовой гаммой. А вот это наверняка так называемая картинная галерея, в которой собраны портреты всех великих предков.
Я даже немного отвлеклась от постоянного настороженного рассматривания короля, хотя все равно то и дело косилась на Виран'Дара, надеясь в лице или в глазах найти что-нибудь, что объяснило бы нашу с ним прогулку. Однако Его Величество был абсолютно невозмутим: спокойный размеренный шаг, маска равнодушия, безразлично скользящий по окружающему нас великолепию взгляд. Впрочем, понятно, почему он держался так отстраненно и закрыто: я ведь никто для него. По закону - жена среднего сына, но по факту - чужой человек. Он и не должен демонстрировать теплых чувств или расслабляться в моем присутствии. Достаточно уже того, что стража отстает от нас комнаты на две, не выпуская из виду, но и не приближаясь, чтобы не подслушать не начавшийся пока разговор.
То, что мы остановились в картинной галерее, меня удивило. Я готова уже была пройти к следующей двери, за которой виднелись высокие книжные полки и край массивного стола темного дерева, из-за чего я обозначила новую комнату как малую библиотеку. Но Его Величество остановился именно здесь, и я замерла рядом с ним.
- Выдохните, Тиана, - усмехнулся король, - вас не ожидает ничего страшного. Я всего лишь хочу провести для вас небольшую экскурсию, рассказать о семье, в которую вы попали. И скромно надеюсь на то, что наша беседа принесет потом определенные плоды. Но потом - это потом, а пока я хотел бы уточнить. Я правильно понимаю, что о нашем мире, о нашей стране и о нашей семье вы не знаете ничего?
- Правильно, - едва слышно отозвалась я, опустив взгляд.
- Что ж, вынужден согласиться с супругой, - я невольно дернулась, но окончание фразы было довольно щадящим для меня, - это несколько огорчает. Но не является чем-то ужасным и непоправимым. Более того, исправлять сию прискорбную ситуацию мы начнем прямо сейчас. - Король подвел меня к высокой, метра в два, картине, на которой был изображен... ну, наверное, воин, достаточно молодой. Все тело светловолосого мужчины, не спрятанное под одеждой, покрывали темно-серые чешуйки - даже лицо. Правую ногу в высоком сапоге он поставил на ступеньку замка, обозначенного на заднем фоне каменной стеной с широкими парадными дверьми. В опущенной левой руке держал меч, по которому на дорожку скатывались... да, эти капли определенно являются кровью. Прямо в цвет глаз торжествующе улыбающегося воина. - Это мой предок, Диран'Кон Инневор Первый, объединивший более дюжины самостоятельных княжеств в одно государство. Сами видите, его внешность... ммм... намекает на его предрасположенность к военным действиям. До сих пор неизвестно, его дар обретать неуязвимость послужил толчком к столь рискованной авантюре или же Ролана, увидев начинание Диран'Koна, одарила его своим благословением, но именно с тех времен каждый ребенок в роду Инневоров еще до рождения получает от богини индивидуальную способность. За тысячи лет этот процесс ни разу не прервался.
- Тысячи лет? - эхом повторила я, оглядываясь. Картинная галерея была довольно-таки длинной, и портретов в ней было немало, но для нескольких тысячелетий явно недостаточно. К тому же многие были семейными, нередко встречались изображения детей - здесь просто не могли уместиться все правители Диар-Риеды.
Его величество правильно понял мое изумление:
- Здесь находятся только первые. Эту галерею еще называют Галереей Грустной Славы, потому что каждый, чей портрет в ней висит, довольно рано и при весьма печальных обстоятельствах ушел из жизни. Нашему роду и нашей стране более трех тысяч лет, Тиана, и не всегда внутренние процессы протекали безболезненно. Настоящая судьба первых Инневоров едва ли когда-то станет достоянием широкой общественности, потому что является весьма неприятной и в какой-то степени постыдной для нас. Защитные кольца появились на столетия позже благословений, и безумие рано или поздно настигало каждого члена королевского рода. Жителям страны, естественно, всегда преподносится отредактированная, более чистая и благородная версия смерти того или иного правителя, но на самом деле было многое, Тиана. Диран'Кона, например, отравила его жена, устав от издевательств и избиений. В хрониках говорится, что по вине венценосного супруга она потеряла пятерых нерожденных детей. Нетрудно догадаться, при каких обстоятельствах они зачинались - и из-за чего погибали еще в утробе. Верри'Тин была дочерью одного из покоренных князей, отданных новоявленному королю в качестве жеста доброй воли, и едва ли от этого брака можно было ожидать чего-то хорошего. Но знаете, Тиана, она смирилась и даже полюбила супруга - насколько это было возможно. Однако ни одна женщина, думаю, долго такого терпеть не будет, особенно - аристократка. У нее было два выхода - сломаться или избавиться от становящегося с каждым годом все более неуправляемым, ожесточившегося против всего мира мужа. Она выбрала второй вариант.
Я перевела взгляд на соседний портрет, на котором была изображена темноволосая женщина с резкими чертами лица и властным, тяжелым взглядом. Да уж, от нее трудно ожидать, что она может сломаться - скорее, действительно переломит обстоятельства в свою пользу. В облике - ни намека на легкость или нежность: глухое синее платье, оставляющее открытыми только лицо и запястья, странного вида головной убор скрывает волосы, не позволяя ни единой прядке кокетливо выбиться из строгой прически, даже фон темный и неприветливый - гобелен за спиной, изображающий какую-то батальную сцену из зарождающейся истории Диар-Риеды. А возможно, я к ней слишком сурова. Возможно, к такому результату ее привела долгая жизнь с почти неуязвимым для внешнего воздействия буйным монстром.
- Она не выглядит... способной любить, - заметила я, снова возвращаясь к портрету первого короля. Сложно было представить их вместе: Диран'Кон, несмотря на мрачноватый "окрас" и оригинальный цвет глаз, казался более живым, эмоциональным, способным наслаждаться жизнью. Верри'Тин такого впечатления не производила: из нее все жизненные силы словно выпили, оставив только силу воли и твердость духа. Я не видела в них супругов - настолько разные характеры передавали эти полотна.
- Портрет Ее Величества Верри'Тин был написан через несколько лет после смерти короля. Тогда в ней действительно мало осталось от той девушки, что описывается самыми ранними хрониками. Трудно винить ее за это - в мужья ей достался не самый лучший мужчина. Более того, даже нам, потомкам, сложно осуждать ее шаг после ознакомления со всем тем, что творил Его Величество Диран'Кон. Многое, естественно, не выносилось за пределы не то что дворца - личных покоев супружеской пары, но даже того, о чем мы знаем, достаточно для полного оправдания Верри'Тин. Жителям королевства тогда сказали, что Его Величество был убит заговорщиками, что его жена и несовершеннолетний сын чудом спаслись, но в роду Инневоров всегда помнят о том, что случилось на самом деле. И этот пример, увы, не стал первым и последним. В Галерее Грустной Славы висят портреты девятнадцати королей Диар-Риеды, а также их жен и отпрысков. Девятнадцати, Тиана. Это значит, что на протяжении трех столетий в нашей семье совершалось бесчисленное множество жестокостей, убийств, предательств. Над каждым, рожденным с королевской кровью, висело проклятие безумия, и каждый понимал, что его оно не минует. С каждым поколением сумасшествие настигало все более молодых принцев и принцесс, Инневоры оказались на грани гибели - а вместе с ними и Диар-Риеда.
