ой, это уже на будущее (на след выкладку дем стренжлов которая кстати будет через неделю)

или не на следующую. вы поймете

писи3 мне реально грустно что так много текста ни о чем но без этого никак и весь пиздец еще впереди ;;;;;;)))

========== О теории и практике ==========

Ожидание официальных результатов оказалось вовсе не мучительным. Освободившись от обязанностей по учёбе, Доминик занимался своими делами, то есть чем угодно, и вовсе не собирался изводить себя излишними волнениями. Всё уже прошло, и ничего нельзя было изменить, так к чему было начинать сейчас?

Работать и знать, что нужно торопиться в университет, или бежать из университета, уже не приходилось, поэтому Доминик только пересчитывал свои заработки и всё чаще покупал еду за свой счёт. Тем самым он весьма хитро ограничивал Мэттью в выборе рецепта на вечер.

Вместо учёбы и Парижа его занимали совсем другие мысли. Он начал носить с собой совсем не относящиеся к делу книжки, которые раньше не было времени прочесть, и прорва «свободного» времени наполнялась и литературой, и музыкой, и наблюдением за уставшим любовником. Мэттью никогда раньше так много не разговаривал с ним в свободные от работы крупицы времени. Они были так заняты своими собственными мыслями, подозрениями и опасениями, что совсем забывали делиться ими друг с другом. И всё это, в конечном итоге, выливалось в споры и недосказанные обиды.

Нет, больше такого он не допускал. Что бы ни было сказано, это не имело значения. Время, когда Доминику хотелось цепляться хоть к чему, прошло. Он повзрослел.

– Вы такой замечательный, – вместо глупых упрёков Доминик предпочитал изводить его комплиментами с подвохом, от которых у Мэттью незамедлительно появлялось это слабое отчаяние в вырезе глаз. Так он молил прекратить. – Вам можно, а мне нельзя? Я именно так себя чувствую, когда вы говорите мне что-то типа…

– Вы выглядите прекрасно даже с утра?

– Будто это какая-то злая шутка.

– Я сам вас приучил к этому, – Мэттью улыбнулся. – Говорил правду, а потом выдавал её за сарказм.

– Сарказм так и работает, насколько я понимаю, – сказал Доминик и завис. За исчезнувшей необходимостью думать он мог говорить при Мэттью что угодно.

– Куда подевалось знание стилистики, которую вы так умело использовали на собеседовании? – сказал Мэттью и хмыкнул.

– Вот, это был сарказм.

– Сарказм это комплимент чему-то, что того не заслуживает.

– Ну! Наша ситуация! – Доминик засмеялся и заёрзал на своём месте. Так приятно было класть на Мэттью ноги.

– Вы никогда не понимали сарказм, Доминик, а знаете, почему?

– Почему?

– Потому что у вас низкая самооценка.

Доминику хватило секунды, чтобы подхватить с пола небольшую диванную подушку и начать лупить ею Мэттью.

Его руки невозможно было схватить, поэтому они свалились на пол, Доминик крепко держал его плечи вместо кистей.

– Вы мудак, и я ненавижу вас, – от всей души сказал Доминик.

Мэттью молчал, его спокойное лицо уже начинало доводить Доминика, как это иногда случалось, до бешенства.

– Мне нечего вам сказать, кроме «я же говорил».

– Почему, – Доминик откинулся на спину и начал ныть напоказ. – Почему из всех людей я выбрал самого безэмоционального, почему?

Мэттью усмехнулся почти украдкой и сам лёг рядом, наверняка тоже уставившись в потолок. Доминик осторожно сплёл свои пальцы с его и краем глаза приметил, как скоро Мэттью прикрыл глаза и сглотнул.

– Я не отрицаю факт наличия эмоций, – сказал он. Помолчав, добавил: – Я просто не успеваю их испытывать.

Доминик повернулся на бок и оглядел Мэттью с ног до головы, остановив взгляд на его лице.

– Обожаю выходные. Чем займётесь?

– Буду убивать людей, – Мэттью не сопротивлялся манипуляциям, которые Доминик совершал с его рукой, пока он говорил. – Считать патроны и прыгать с крыши на крышу. А может, возьму кинжалы и пойду выполнять заказы.

Играясь с длинными пальцами, Доминик положил голову на пол и вздохнул.

– Иногда мне так хочется тоже скачать что-нибудь в отместку и не обращать на вас внимание.

– В обучающем квесте вас убил радиоактивный таракан.

– Спасибо за напоминание.

Мэттью подавил смешок, но Доминик всё равно это услышал.

– Да, да, я не рождён геймером.

– Что странно. Ведь вы младше.

– Ага, – Доминик представил, что было бы, если бы он был образцом золотой молодёжи. Почти как Эдвард. – Я должен быть неприспособленным ко взрослой жизни юнцом, а вы – деловитым и умудрённым джентльменом, который хорош в наставлениях… – Доминик снова задумался. – Так, подождите.

– Я не хорош в наставлениях. Я просто зануда.

Доминик махнул рукой и нехотя сел.

– Мне так лень функционировать.

– Мне тоже.

Они продолжали переговариваться даже когда Мэттью погрузился в виртуальную реальность. Доминик, наконец, проникся красивым нью-вейв альбомом и затих, лёжа с наушниками в обоих ушах на коленях у этого «занудного геймера». В голове у него парили образы и обрывки каких-то воспоминаний. Он заметил, что стал спокойнее. Потом он думал только о том, чьё тёплое дыхание скользило по его щеке.

На следующий день Мэттью принёс с работы не только усталость и кучу бумажной волокиты, но и вполне неплохую новость.

– Есть возможность устроиться в дополнительный штат. То есть вы не только будете помогать мне, но ещё и получать за это деньги.

Доминик, измученный полным одиночеством в свой второй выходной, поднял голову, сорвав с себя наушники.

– Как здорово.

– Да, неплохо.

Ему вдруг захотелось веселиться. Он битый час приставал к коту, тягая его за лапы, уши и в общем не давая спокойно жить и заниматься валянием на подлокотнике, а теперь он бы с радостью куда-нибудь сходил.

– Я хочу в клуб, – заявил Доминик, открывая крышку ноутбука.

– Я хочу на кладбище, – послышалось со второго этажа.

– Рановато, – пробормотал себе под нос Доминик, пытаясь найти хоть одно более-менее недалёкое и интересное событие на ближайшую неделю.

– Когда вы будете принимать со мной экзамены, никакой клаббинг вам уже не будет нужен, – Мэттью вдруг оказался сзади в своей домашней майке и положил руки на плечи Доминика.

– Какие ещё… ах, – шестерёнки заскрипели, и Доминик снова вспомнил, что на нём жизнь университета отнюдь не заканчивалась. Три потока по четыреста человек, не получивших степень бакалавра, и как минимум полсотни, скорее, больше, из них, грызли ногти и зубрили основы фонетики в предвкушении злого экзаменатора.

– Ах, – повторил Мэттью. – Вот именно, ах.

– Ну, извините, – Доминик всё-таки не оставил надежду найти хоть что-нибудь на просторах интернета.

– Неужели студенты не собираются в конце курса, чтобы побуянить немного? – Мэттью прошёлся по комнате, уже, наверное, по привычке собирая разбросанные Домиником вещи.

– Не ваши студенты, мистер Беллами. Мы почти не общаемся между собой.

Спустя минуту рядом с Домиником оказалась стопка ровно сложенных вещей.