Бедный парень несмело поднял взгляд. Беллами на секунду удивился, как они могли так хорошо общаться с Ховардом, ведь разница между ними была такой разительной. К тому же, Мэттью начинало раздражать то, как часто он возвращался к Ховарду в своих мыслях. Эдвард, по крайней мере, всегда был искренен в своих эмоциях.

– Ждать от меня отклика можно десяток лет, – он усмехнулся. – Но я искренне верю, что вы сможете лучше, чем сидеть и ждать кого-то, кто даже не обратит на вас свой взор, – он вздохнул, припоминая, как ловил каждое слово своего преподавателя, и поджал губы. Мистер Крамп даже не вспомнил бы его, вздумай он приехать. – Я никогда не желал вам зла, – почти что шепнул он, не отводя взгляд от ясных голубых глаз Эдварда. Он был тем ещё альбиносом.

– Н-нет, я… – его черты так смягчились, что казалось, он готов был заплакать, как ребёнок. – Сердце колотится… можно я возьму вас за руку?

Мэттью совсем опешил. Но Эдвард ждал. Он медленно протянул вмиг похолодевшую руку и сжал ею влажную ладонь Эдварда. Тот благодарно глянул в ответ, сжал пальцы и вздохнул, не решаясь нарушать момент, хотя ему всё ещё было что сказать.

– Спасибо вам за всё, что вы сделали для меня, – сказал он, наконец. – За все мои знания и за ту помощь, которую я даже не смел просить. Чтобы я потом вот, как дурак, бегал от вас. Мистер Беллами, – ему явно не хватало ещё чего-то, и Мэттью взял обе его руки в свои. Внутри что-то дёрнулось и оборвалось.

– Я живу для этого. Чтобы помогать вам стать теми, кем вы можете и хотите быть. Вы уверены, что хотите продолжить преподавательскую деятельность?

– Я думал заняться исследованиями в области литературы, но преподавать в то же время, и…

Они проговорили так ещё полчаса, держась за руки. И Эдвард поднялся со стула абсолютно счастливым и расслабленным, когда мистер Беллами напомнил ему про то, что у него ещё висел за спиной семинар в этот день.

– А с этим неблагодарным я разберусь, – кинул он уверенно на прощание, имея в виду, конечно же, Доминика. Мистер Беллами покачал головой. Доминик никому ничего не сказал.

Мэттью представлял, в каких проблемах он мог бы погрязнуть, если бы он всё-таки сказал. Эдварду. Келли. Крису. Кейт. Кому угодно. Особенно Эдварду, который не доверился бы ему больше никогда.

Смутное беспокойство донимало мистера Беллами, когда он думал о том, что Доминик, возможно, молчал не просто так.

*

Сюрпризы всё не заканчивались. Мистер Беллами был благодарен одному лишь факту, что у Стивена в тот день был выходной, и он мог всё-таки не отвлекаться ни на чьи проблемы, кроме собственных. Поведение Доминика всё ещё донимало его своей невозможностью логически его оправдать. Он ведь не насиловал Ховарда, не заставлял лепиться на себя, а пощёчины были ему жизненно необходимы, иначе он бы изнасиловал Беллами сам, а не наоборот.

«А вы так разбираетесь в лекарственных средствах?»

Да, мистер Беллами разбирался.

Он пытался отогнать от себя воспоминания о той жизни, от которой осталось лишь пристрастие к виски и сигаретам Винстон. Он изо всех сил пытался избежать сеансов копания в себе на предмет забытых воспоминаний, что приносили чувство стыда. О том, как он бежал от всех своих проблем, вспоминать лишний раз было чревато потерей тонуса, который и так отсутствовал по большей части. На работоспособность хватало, по крайней мере.

Даже миссис Краулиц не стала сильно к нему приставать с разговорами (у неё была лекция в его аудитории). Ему вдруг стало невыносимо противно наедине с собой, и он решил отбиться от навязчивых воспоминаний другим способом, к которому прибегал весьма редко. На небольшом перерыве в лекции он вышел в аудиторию и сел за своё привычное место у окна. Гул голосов окружал его и увлекал. Он любил слушать.

Студенты гудели о чём-то особо интересном. Совсем рядом, на втором ряду, девушки спорили о каком-то преподавателе, а мистер Беллами тем временем уткнулся в свои рабочие документы, проглядывая списки лекций и предметов.

Не было новостью появление кого-то нового в преподавательском составе, напрягало другое. Судя по тому, что он мог расслышать, пополнение ожидалось именно у кафедры образования. Мэттью вздохнул. Тягучее, ничем особенно не занятое время утомляло его, и он принялся перечитывать свою следующую и последнюю лекцию в дне.

Знакомая фигура мелькнула впереди, приковывая к себе взгляд. Келли в персиковом свитере, снующая туда-сюда и о чём-то возбуждённо рассказывающая, не могла не привлечь внимание.

Но появление миссис Краулиц оборвало все его намерения подозвать её. Он нащупал в кармане бумажку - те пять фунтов мучили его каждый раз, как он вспоминал о предыдущем дне. Она пришла только на половину пары, и он счёл своим долгом после поговорить с ней на тему ответственного отношения перед последней сдачей плана работы в семестре, хоть он и не брал её под своё крыло. Можно было бы сразу затронуть несколько вопросов, хотя и толку было спрашивать про самочувствие Доминика, ведь прошло не так уж и много для этого времени, и вряд ли в его состоянии произошли какие-то значительные изменения.

Он уставился в окно. Подобное состояние отрешённости уже, как правило, начинало поглощать его после мыслей о Доминике, и ему это не особенно нравилось. Тем временем миссис Краулиц как обычно очаровательно болтала в своей особой манере, она никогда не читала лекции с листа. Иной раз непривыкшие к такому стилю студенты младших курсов и вовсе заслушивались, забывая о том, что нужно ещё и записывать.

Мистер Беллами удивлённо моргнул, когда студенты начали собираться на выход. Келли проскочила мимо, ошиваясь у двери, и когда он встал, чтобы окликнуть её, она уже болтала с кем-то. Ей явно не терпелось убраться из аудитории куда подальше.

– Келли, – всё-таки позвал он, неуверенно нащупывая деньги в кармане. Она улыбнулась в ответ, вскочив к нему на кафедру.

– Здравствуйте, мистер Беллами, – добрая девушка. Он неловко улыбнулся.

– Я вам должен…

Келли уже позвала какая-то девушка, которую он не мог знать, и она беспечно махнула рукой.

– Забейте, ничего вы мне не должны! – бросила она, соскакивая с подиума. – Удачного дня, мистер Беллами, – добавила она громко, прежде чем убежать. Мэттью пытался собраться с мыслями и перестать чувствовать себя не в своей тарелке.

Он потряс головой. Тем временем миссис Краулиц испугала его, заговорив откуда-то сбоку:

– Милый мой, Мэттью, зайдите на днях в деканат. Похоже, стажировку нового лектора повесят на вас. Вы – самый ответственный человек из всего состава, это невозможно отрицать.

И ушла она так же быстро, как сказала всё это, буквально оглушив мистера Беллами новостями, в своей любимой очаровательной манере. Он удалился в свою лаборантскую, чтобы перевести дух и поставить чайник. То есть, ему, только вошедшему во вкус новоприобретённого одиночества, пихали в руки молодого специалиста, и это уже второй раз, после мисс Майоминг, которая оказалась ещё не самой худшей компанией (хоть и трудно было выносить её полные восхищения взгляды в первые годы). Но как только ситуация с его ориентацией прояснилась для неё, они стали вполне себе хорошими приятелями, привыкли друг к другу, и даже жалко было её отпускать. Он, конечно, наслаждался одиночеством, но думал, что оно продлится чуть дольше. Наедине с собой он чувствовал себя… Свободным.