Как обычно, только войдя в огромный зал, окутывала коричневатая темнота – сцена была залита светом ламп, остальное же находилось в потёмках. Так что было удобнее дышать преподавателю в затылок, пока он не видит, а потом отодвигаться, воссоздавая видимость того, что его не интересовал запах его волос (от них пахло сигаретным дымом и дождём). Делать вид, что ничего не происходит, Доминик любил. Во всяком случае, кто мог его уличить?

– Дом! – Эдвард кинулся ему на шею, и Доминик закатил глаза; он не был недоволен, скорее, не удивлён, что его ожидания оправдались. Эд быстро отстранился, не то что Келли, и улыбнулся мистеру Беллами, отчего тот, надо заметить, даже немного оторопел.

– Хороших выходных, мистер Беллами! – отсалютовал он. – Ховард, я побегу. Нам ещё многое нужно устроить, – он поправил лямку портфеля, поглядывая на Беллами. – До свидания!

– Приходи в девять, – кинул ему вслед Доминик, на что ему ответили хитрым взглядом поверх плеча.

– Какие-то планы на понедельник? – невзначай спросил преподаватель, как только они продолжили двигаться меж рядами.

– Культурно-развлекательное мероприятие, – картинно вздохнул Доминик, – ничего особенного, не стоит беспокойства.

Мистер Беллами хмыкнул.

Да, да, именно беспокойства.

Доминик широко улыбнулся.

– А у вас?

– Культурно-развлекательное мероприятие – понятие обширное, так что применимо и к моему выходному дню, – ответил преподаватель, ероша спутанные волосы. – К тому же, давно пора начать закупаться подарками.

– Да уж.

– С Эдвардом всё хорошо? – мистер Беллами одарил его проникновенным взглядом. На секунду Доминик даже спасовал. Нет, это было просто беспокойство. Хотя как будто самого Ховарда это волновало. – Доминик?

– Да, конечно. Мы помирились, всё отлично.

Получив кивок, он отпросился присесть посреди первого ряда, находясь в странном душевном состоянии. А если всё-таки он оказался не прав? Вдруг могло бы… но они были полными противоположностями друг другу.

– Ховард! Ты танцуешь.

– Я танцую. Через неделю, – Доминик нехотя повернулся к Валери.

– Репетируй.

– Я импровизирую.

Она закатила глаза, откидываясь на спинку мягкого кресла.

– Вот бы нам в аудитории такие, эх, – она вздохнула. – Но ты всё-таки… хоть что-нибудь изобрази. У нас вроде как репетиция.

– Без вопросов,– наконец, он заставил себя улыбнуться. – А Келли и Крис уже были?

– Ага, – ответила девушка, безразлично покачивая ногой. – У нас небольшой антракт. Был, – она будто отсчитала пять секунд про себя, тут же поднялась и крикнула: – Все по местам! Давайте-давайте, у нас много работы.

Доминик заметил мистера Беллами на правом краю сцены. Он наблюдал, как Валери гоняет людей по местам, даже являясь младше их, и курсом, и прожитыми годами, и тайком дёрнул правым уголком губ, прежде чем вернуться к изучению небольшой папки со словами в своих руках.

Сильные люди тянутся к себе подобным.

Он не забывал смотреть преподавателю в глаза, когда тот тихо мычал себе под нос мотив песни, и создавалось впечатление, что больше никого в зале и не было (на самом деле, присутствовало около тридцати человек). Доминик улыбнулся ему со всей уверенностью, прежде чем пронаблюдать небольшую сценку, затем быстрым шагом направился за кулисы по боковой лестнице. На самом деле, было не так уж и плохо поучаствовать во всём этом, да и вовсе не затруднительно – импровизировать он всегда умел, двигался хорошо, да и роль была довольно почётной.

По сценарию, у факультета было несколько духов, якобы хранителей. Мистер Беллами был сама Мудрость, и Доминик не уставал намёками подшучивать над этим, заставляя своего преподавателя закатывать глаза; девушка, которая ходила к логопеду (он так и не смог запомнить её имя), была сама Ответственность, и что же оставалось в облике идеального учителя?

– Мистер Креатив, – прыснул неизвестно откуда возникший рядом Нестер.

– Ой, заткнись, – фыркнул Доминик.

– Музыка пошла, твой выход.

И Доминик вышел.

Считая это разминкой, разогревом перед понедельником, ведь Эдвард опять собрался затащить его в какой-то особенный гей-клуб. От этого Доминик едва ли не рассмеялся, выводя пассажи и прогибаясь, прежде чем начать огибать в танце троицу, уже стоящую на сцене. Мистер Беллами явно ожидал чего-то другого – в его глазах действительно плескалось удивление, и он даже не скрыл его, как обычно, под маской. В конце концов, Доминик остановился по правую руку от него, набаловавшись за полторы минуты вдоволь, и мистер Беллами был первым, кто зарукоплескал, поднимая небольшую волну свиста и хлопков от тех, кто пока что отдыхал в зале.

– Хорошо хоть слов у меня нет, – шепнул преподавателю Доминик, на что тот шикнул с не слишком убедительной укоризной. Ховард тайком прислонился к его плечу, вдыхая знакомые нотки парфюма. Дыхание от танца сбилось, и, пока мистер Беллами декларировал свою часть слов, он пытался не сопеть слишком громко заложенным носом, дабы не вводить никого в заблуждение. Курить надо было меньше, только и всего.

– Вы никогда не говорили, что так великолепно танцуете, – шепнул Беллами, хмыкнув.

– Touche.

Когда им всё-таки было позволено спуститься со сцены, мистер Беллами сразу же, если можно было так вообще выразиться, повеселел, нащупывая рукой что-то в кармане своего пальто. Доминик не мог решить, бежать ему домой, чтобы всё успеть, или же пойти за мистером Беллами и посметь покурить с ним. Преподаватель успел испариться, пока Доминика остановила компания из малознакомых девушек, от которых он отбился парой стандартных фраз и поцелуев в щёку, но, выйдя из здания, так и не смог найти Беллами.

Но в тот день всё действительно было странно, и Доминик, решив завернуть в туалет, вновь налетел на Беллами за поворотом, вдобавок ко всему наступив тому на ногу.

– Je m’exuse! – на автомате выпалил он.

– Ca va aller, je vais bien, Dominique, – глаза преподавателя казались слегка расширенными. Последовала неловкая пауза, которую он сам же и прервал строгим: – Au revoir.

– Au revoir… a mardi alors, monsieur.[**]

Но судьба ещё не завязала с шутками.

_____________________________________________________________________________________________

[*] – Не желаете ли немножко перекурить? (покурить+переговорить, шутливо)

[**] – Прошу прощения!

– Я в полном порядке, Доминик. До свидания.

– До свидания… точнее до вторника.

========== О декадансе ==========

Эксетер встретил их проливным дождём и серыми полями Шиллингфорд Аббот, но и они казались приятнейшим пейзажем после бесконечного Дартмутского Парка, который протянулся на почти сорок миль. Эти чёртовы деревья уже начинали сводить Доминика с ума, но в машине было тепло и приятно пахло ванилью, и он то и дело наливал себе чай в крышечку от термоса, прислушиваясь к басам песен, которые находил у Эдварда на телефоне. Водил Эдвард неважно, хотя и не было опасности попасть на штраф по объездной, но всё же слякоть на дорогах не внушала Доминику уверенности в его водительских способностях.

Харрисон ещё пытался развлекать себя первые двадцать минут пути, подпевая играющим песням, но после как-то погрустнел, уставившись ровным взглядом на дорогу. Доминик изредка спрашивал у него разную ерунду чтобы убедиться, что Эдвард не нырнул в себя окончательно. Тем не менее, у них ещё были планы на день.