Эван оглядел свои нынешние апартаменты. Что сказать, местечко сказочное: на самом верху небоскреба с потрясающим видом на английскую столицу. Старательно вылизанная огромная квартира, весьма современная и просторная, сплошь выкрашенная белым, со стеклянными лесенками и балконами в каждой комнате. Конечно, день и ночь с его особняком на Западном побережье – дворцом бывшего архиепископа, возведенным еще на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков, – с изысканным антиквариатом и экзотическими коврами, с широко простирающимся вокруг дома участком земли. Впрочем, здешнее местечко вполне соответствовало своему предназначению. Эван не смог бы настолько к нему привязаться, чтобы остаться тут жить. Всего лишь временное пристанище – достойный кров, требующий лишь минимума ухода и не отвлекающий его от работы. Этим оно Эвану и понравилось. Как всегда, подыскала для него эти апартаменты Эрин, и его этот вариант проживания более чем устраивал. Она-то за столько лет хорошо уяснила, что чем меньше в его стенах будет толкаться посторонних, тем меньше микробов он сможет от них наловить. При столь напряженном гастрольном графике было крайне важно загодя заботиться о голосе.

Руперт между тем деловито придвинулся поближе к столу, словно рассчитывая своим примером и Эвана настроить на предстоящее собеседование.

Агенту набежало уже изрядно за пятьдесят – он был на десяток с гаком старше Эвана. Лицо у Рупа было загорелым, словно покрыто дубленой кожей, и, как правило, он щеголял с пышной прической, что так любят ведущие разных телевизионных шоу и телемагазинов. Носил Руп строгие костюмы и тоскливо-измученную мину на лице. Когда Эвана не было поблизости, он с удовольствием одну за другой смолил сигарильо. Но несмотря на все их различия, даже случайному наблюдателю делалось ясно, что этих двух людей связывает сильное взаимопритяжение. Агент Доусон появился в жизни Эвана, когда тот был еще совсем неоперившимся юнцом, и с тех пор они шли рядом по жизни, вместе становясь старше и мудрее.

– Первая претендентка вот-вот появится, – глянул на часы Руперт.

– Надо бы поторопиться, еще Антон заглянет меня послушать.

Антон являлся консультантом Эвана по вокалу и заодно его учителем французского. И если отсутствие Эрин воспринималось певцом как потеря правой руки, то Антон был для него все равно что левая.

Эван пропел одну за другой несколько гамм, наполнив апартаменты своим красивым разливистым голосом.

– У нас по списку несколько отличных кандидаток, – сообщил Руперт. – Все огромные ценительницы оперы.

– Что ж, чудно!

В этот момент раздался звонок, и Руперт поспешил к дверям.

– А вот и первая претендентка, – бросил он Эвану. – Попытайся быть любезным.

– Я буду просто душка, – послал он Руперту воздушный поцелуй.

– Уж больно ты устрашающий тип.

– Ну что ты, отнюдь! Я белый и пушистый, – возразил Эван.

– Не распугай их только, умоляю. Нам нужен кто-то, кто сможет вытерпеть тебя каких-то две-три недели.

– А это что? – поднял Эван со стола отпечатанный листок.

– Ее резюме.

– Университетский диплом… Любовь к опере… Привлекательна и уживчива, хорошо ладит с людьми… Руперт, мне нужно от нее лишь, чтобы вела кое-какие бумаги и отвечала на звонки. Я не собираюсь жениться на этой чертовой кандидатке!

– Боже упаси, ни у кого и в мыслях не было на ком-то тебя женить!

Руперт помчался к дверям, Эван же, напевая себе под нос, расположился за столом, в задумчивости собрав в одну точку пальцы с безупречно ухоженными ногтями.

Вскоре агент привел к нему первую жертву.

Она настороженно скользнула в комнату, оглядываясь по сторонам широко раскрытыми от изумления глазами. Не удержавшись, Эван проследил за ее взглядом.

– Ого! – выдохнула она. – Это что-то!

Эван поднялся из-за стола и вежливо протянул руку.

– Милости прошу, – прогудел он гостье.

Женщина вздрогнула всем телом, потом нерешительно взяла его за руку. Ее ладонь оказалась влажной и холодной, так что Эвану захотелось поскорее вытереть свою о брюки.

Руперт упреждающе сверкнул на него глазами.

– Пожалуйста, присаживайтесь, – проговорил он, подставив женщине стул и натянув самую что ни на есть обворожительную улыбку.

Гостья опустилась на стул. На мгновение повисла неловкая тишина.

– Я – Эван Дейвид… – начал Эван.

– Я видела вас по телику, – кивнула она.

«Боже правый!» – мысленно изумился Эван. Эта кандидатка в личные помощники была пуглива, точно Бемби, а выглядела приверженкой беспорядочного стиля бохо[8]. Ее порядком поношенные джинсы являли разительный контраст с шитыми на заказ деловыми костюмами, что предпочитала носить Эрин. Мало того, незнакомку отличала небрежная копна необыкновенно светлых, явно некрашеных волос и замшевая сумочка с хипповской бахромой. Да уж, одна эта бахрома чего стоит! Эвана аж передернуло. Для него все это было слишком, даже чересчур экзотично.

Обычно при встрече с ним люди тут же рассыпались в похвалах насчет его партии Каравадосси в «Тоске» или Альфредо в «Травиате». А эта, видите ли, знает его «по телику»! Эван еле сдержал тяжелый вздох. И это первая из обещанных Рупертом «любительниц оперы», на которых он теперь должен потратить весь оставшийся день?

– А вы?.. – подсказал ей Эван.

– Ферн. – Женщина быстро облизнула губы. – Ферн Кендал.

– У вас нет ветрянки?

– Н-нет, – озадаченно протянула она.

– И ничего нигде не чешется?

– Нет.

– Отлично. Когда сможете приступить к работе?

Ферн Кендал недоуменно перевела взгляд на Руперта, словно ища каких-то объяснений. По лицу агента, разумеется, тоже ничего нельзя было прочесть, хотя от удивления он, похоже, чуть не слетел со стула.

– В любое время, – ответила она с неестественной живостью. – Сегодня… Прямо сейчас.

Что ж, женщина с руками-ногами и явно не без способностей, проблем с общением не имеет. Насколько представлялись Эвану обязанности личного помощника, она прекрасно с ними справится. А потому он поднялся и вновь пожал гостье руку, успев запамятовать, какая у нее противно-липкая ладонь.

– Вы приняты.

– Правда? – Ее и без того огромные, распахнутые глаза стали еще больше. – Благодарю вас. Спасибо! Как здорово! Вы не пожалеете.

Эван сдержанно улыбнулся, подозревая, что, как раз напротив, вполне может в том и раскаяться. Руперт, явно опешивший, некоторое время переваривал произошедшее.

– Вот и хорошо, – скупо улыбнулся Эван. – Тогда я покуда вас оставлю. – И направился к музыкальной комнате, сказав напоследок: – Я полагаю, первым вашим поручением будет пойти сообщить остальным искательницам, что эта должность уже занята.

«Ну что, Ферн, хоть на сей раз у тебя как будто что-то выгорело!»

Я плюхаюсь в огромное, кремового цвета, кожаное кресло и закрываю глаза.

Битый час я объясняла десятку разодетых и вусмерть раздраженных претенденток, что место личного помощника уже занято. Впрочем, у меня не хватило духу упомянуть, что занято оно мной, поскольку большинство этих дамочек взирали на меня, точно на собачью какашку. Причем все они без исключения – по крайней мере, с виду – гораздо лучше справились бы с той должностью, на которой волею судьбы оказалась я.

Чувствую, как от нервов дрожит нижняя губа. Страшно хочу чаю и шоколада – причем того и другого в непомерных количествах. А еще хочу поговорить с Карлом – пусть убедит, что у меня есть хоть какие-то шансы справиться с этой чертовой работой. К тому же мои способности определенно нуждаются в куда лучшем облачении. Как жаль, что я не пришла сюда в костюме! И если б у меня еще и был этот самый костюм! За всю мою жизнь таких случаев, когда бы требовалось надеть костюм, – по пальцам перечесть. Ну да, доселе мое существование довольствовалось простой и будничной одеждой. Интересно, мне полагаются деньги на гардероб? И вообще, любопытно, сколько мне будут платить, по сколько часов предполагается мне здесь трудиться и что конкретно придется делать на этом моем временном посту?