— Мы слушаем.
— Да, конечно, — хиддр заложил руки за спину и, с размётываемыми в разные стороны полами халата, заходил туда-сюда по комнате. — Я давно лелеял эту идею, ведь до сих пор не существовало протезов или имплантов, которые бы не просто играли декоративную функцию, но при полном отсутствии глазных яблок позволяли видеть мир. Всё имеющееся на данный момент работает лишь в случае наличия сетчатки и, конечно, сохранившегося тройничного нерва. Главная проблема состоит в преобразовании получаемых из внешнего мира сигналов — нельзя просто вставить в глазницы камеры и установить цифровой обмен между ними и мозгом через нерв: разные среды, сами понимаете. Вот этот самый преобразователь я и изобретал с тех пор, как заинтересовался данной темой. Особой мотивации не было, но, как только я услышал о случившемся с Адамасом, я всё бросил и начал доводить до ума свои наработки…
— И за какой-то месяц ты создал то, до чего не могли додуматься двести-триста лет? — скептически поднял брови Бельфегор. Вэлиант резко остановился, вскидывая вверх указательный палец и весь зажигаясь, подобно фонарю.
— Именно! Ну так я трудился не один! Подключил всех кого мог, в том числе и друзей семьи из МД, а вы в курсе, какие там гении…
— Роза и Борис?.. — слабым голосом спросила Леда.
— И не только их. Алан и Салли тоже помогли. Со стороны инженерии мы работали с Борисом и Киллианом — это бывший член группы под курированием моего отца, тоже руки откуда надо растут. Ну а с нейробиологией разбирались Роза с Аланом и Салли. Оказывается, если месяц не спать, можно достичь очень многого!
— То есть там камеры плюс преобразователь? — напряжённо спросил Адамас, вцепившийся пальцами в край кровати и весь обратившийся в слух.
— Именно, мой друг! А если точнее, несколько преобразователей, — Вэлиант мимолётно огляделся, явно надеясь что-то найти, но, похоже, отказался от этой идеи. — Подробнее я смогу объяснить в лаборатории, получишь возможность их потрогать, чтобы пока иметь представление, как это выглядит. Станешь у нас на какую-то часть киборгом…
— Я услышала достаточно, — Леда поднялась. — Последний вопрос, Вэлиант, и пойдём. Какие шансы, что всё это приживётся и будет нормально работать? И есть ли риск для здоровья во время операции и после неё?
— Мы будем проводить её первый раз в жизни, — развёл руками хиддр. — Лучше, конечно, спросить об этом у Алана с Салли, они главные хирурги. Я точно знаю, некоторые эксперименты на животных по этому поводу ставились, но, конечно, для полной уверенности нам нужен не месяц, а года полтора, сейчас, с войной, непозволительная роскошь. Тем не менее никто из нас не предложил бы, если бы очень сомневался в успехе. Решайте сами. Вы знаете, кто не рискует…
— Да, — хорони отмахнулась и посмотрела на Бельфегора. — Ты пойдёшь с нами, Бельфегор?
— В лаборатории ГШР? — сделал большие глаза тот. — А меня пустят?
— Ну Берссов же пустили, — подбодрил его Вэлиант. — Собирайтесь, буду ждать в прихожей, все пройдут, куда надо, обещаю!
Он исчез из комнаты в мгновение ока, и Леда шумно выдохнула.
— Что ж, раз там участвовала Роза, шансы неплохие, — сказала она сыну. — Ты сам-то как, готов попробовать?
— То есть в талант Вэлианта ты не веришь? — углом губ улыбнулся тот.
— Создать машинку — это одно, а вот вживить её в человека — совсем другое…
— Ну да, пока я имел счастье столкнуться лишь с супервирусом, делающим своего хозяина чуть ли не бессмертным, мало, согласен. — Бельфегор так и не понял по его тону, сарказм это или нет. — Тогда мы одеваемся, мама.
— Пойду разбужу Миа, — кивнула Леда. Как только дверь за ней закрылась, Адамас повернул голову к Бельфегору.
— Как считаешь, сработает?..
Уловив в его голосе страх, Бельфегор решил пока скрыть свой скептицизм.
— Там же почти цвет учёной нации собрался. Должно. Да и попытка не пытка.
— Конечно. Если случайно овощем не сделают… Ладно, где я оставил джинсы?..
Хмыкнув, Бельфегор наконец встал с кровати и начал помогать другу одеваться.
С момента сногсшибательной новости от Вэлианта его и самого слегка потряхивало, но за отсутствием иных взрослых мужчин роль старшего в их маленькой компании выпала Бельфегору, и он просто не мог позволить себе высказывать терзающие душу сомнения. Может, Рэкс потому и пустил его в свой дом — чтобы он был необходимой поддержкой Леде, оставшейся одной с детьми и той катастрофой, что случилась с Адамасом? На тему всех возможных рисков Бельфегор собирался потрясти при встрече Алана — уж этот глядящий на всех свысока холодный сильвис ему врать точно не станет. И кстати, браться за обречённую на неудачу хотя бы в пятьдесят процентов вероятности операцию тоже, так что надежда оставалась.
Вэлиант приехал к ним на машине, поэтому они четверо, включая растрёпанную невыспавшуюся Миа, не проронившую с момента побудки ни слова, тоже загрузились в автомобиль — семейный паркетник «Пеликан», принадлежащий Леде — и вслед за легковушкой хиддра двинулись по улицам.
Всю дорогу до нужного входа в галереи Адамас и Бельфегор на заднем сиденье тихо переговаривались, обсуждая импланты, Леда и Миа же, наоборот, хранили молчание. Удивительно, но последняя даже ни разу не высказалась по поводу проведения сына Мессии-Дьявола в Генштаб: не хватило злости с утра или, после разговора с братом накануне, наконец смирилась? Бельфегор нет-нет да поглядывал на белое неподвижное лицо девушки, которую даже после вчерашней подставы продолжал любить (если, конечно, его чувства можно было назвать любовью), и гадал, о чём она думает сейчас.
Им пришлось добраться почти до центра города — к счастью, в этот ранний час машин на дорогах было немного. Вэлиант впереди наконец дал условный сигнал о близком спуске под землю, и оба их автомобиля свернули на пустую тупиковую улочку — глухая стена какого-то промышленного здания в её конце раздвинулась им навстречу, по опознании машин пропуская их в круто уходящий под землю туннель. Забавно: совсем близко здесь располагался и вход в МД, которым Бельфегор частенько пользовался, — если когда-нибудь две организации всё-таки объединятся, не окажется ли, что всё это время они могли запросто перестукиваться через стеночку? Или ходили по головам друг у друга? Надо будет найти планы галерей…
После парковки Вэлиант повёл всю компанию в лаборатории. Бельфегор, помогавший Адамасу идти, не мог отказать себе в удовольствии поподробнее познакомиться с галереями противостоящей организации — к слову, куда более светлыми и приветливыми на вид, чем его собственной. Аспитис и сам не очень любил чёрно-красную гамму, в которой были выдержаны их коридоры, потому и переоборудовал свой кабинет и перекрасил в сине-серебряный, но всю обитель МД переделать без очередной революции, конечно, было нельзя. Жаль: у Бельфегора и самого имелся уже внушительный список людей, которых пора было отправить в отставку (а то и сразу на казнь), и нововведений, долженствующих улучшить их общую жизнь. Первым и в том и другом списке стояло имя Марка. Если операция пройдёт успешно, Бельфегор обязательно вернётся на службу и добавит пару литров дёгтя в заваренную этим прощелыгой амброзию.
Наконец, после парочки лифтов и некоторого количества одинаковых коридоров, в которых все попадающиеся люди приветливо кивали Вэлианту, хиддр остановился перед серебристой дверью с длинным номером и провозгласил:
— Добро пожаловать в мой кабинет! Его мне щедро преподнёс Киллиан, хотя я ни за что не поверю, что ему было здесь так уж одиноко.
Он провёл правой рукой над считывателем чипа, и дверь отодвинулась в сторону, открывая вид на небольшую комнатку со множеством разобранного на части оборудования, двумя столами, стульями и ещё одной, открытой, в самом конце дверью в светлое помещение средних размеров с широкими проекционными экранами — возле одного из них стояли и обсуждали отображаемые непонятные детали двое сильвисов в рабочих халатах. Навстречу же гостям из-за ближайшего стола поднялся внушительного вида хиддр лет тридцати пяти, больше похожий на спецназовца, чем инженера: с широкой грудью, туго обтянутой белоснежной рубашкой, идеальной осанкой, могучими плечами — и копной распущенных рыже-чёрных волос, будто из рекламы шампуня, немедленно напомнившими Бельфегору об Эрихе. Вэлиант рядом с ним выглядел субтильным подростком, что уж говорить о хороне, резко засомневавшемся в собственном статусе не просто сына Мессии-Дьявола, но и одного из ведущих офицеров войны.
