В последний раз обнявшись с Ледой и Айрис, Адамас с Кристианом вслед за Джеем заскочили в поезд и пошли к прописанному в билетах купе: у них было своё, без права подселения, четырёхместное, почти в середине вагона. Пока рассаживались и распределяли, кому какая полка, поезд тронулся. Замерший у столика Адамас молча смотрел в окно, пока виды вокзала Канари не сменились невнятными промышленными постройками, почти тонущими во тьме из-за включённого в купе света, и только после того, как его любимый город превратился в дорогу на Север — окончательно и бесповоротно, — отвернулся от окна и сел на свою полку.
— Я ушёл спать, — во всеуслышание заявил Кристиан, за это время уже успевший застелить свою полку и даже разжиться на всякий случай пледом, и в одно мгновение исчез наверху. Понаблюдав, как он отворачивается к стене и затыкает уши наушниками, Адамас перевёл взгляд на неспешно распаковывавшего пакет с бельём Джея.
— А ты? — спросил он, и тот улыбнулся.
— Час посижу и тоже спать. Мы в пять прибываем, и потом спать нам — ну, или мне — никто не даст. Так что лучше воспользоваться случаем.
— Ну может быть, — Адамасу совершенно не хотелось как укладываться, так и застеляться, поэтому он решил пообщаться со своим нынешним командиром: спросить было что. — Почему тебя никто не провожал?
— А кто должен был? Поскольку Рэкс и Рейн были на вокзале, Рафаэль их замещал в штабе. Впрочем, не думаю, что он пришёл бы в противном случае. Он всего лишь мой куратор.
— А члены группы, друзья, девушка?
— Нет у меня никого, — Джей сантиметр в сантиметр уложил одеяло поверх простыни и сел сверху. Адамас недоуменно моргнул, и он рассмеялся. — Да, вот так. Группа у нас странная, и я не сказал бы, что там есть какие-то дружеские связи, хотя как коллеги мы получились неплохо. В остальном… Во-первых, я детдомовский. Во-вторых, у меня слишком много работы, чтобы оставалось время на личную жизнь. Чему ты удивляешься? В жизни всякое бывает.
— Вот уж не думал, что именно с тобой. Ты же совершенно неконфликтный! И так и не завёл друзей?
— Я стараюсь всегда находиться в стороне для объективной оценки ситуации. В конце концов, стажируюсь я сейчас на сотрудника высшего аналитического центра, без глубоких знаний человеческой психологии туда никак.
— Надо же. А с нами-то тебя зачем отправили? Тоже психологию изучать — очевидно, толпы? — хмыкнул Адамас.
— Примерно, — подмигнул ему Джей, откидываясь спиной на стену. — В первую очередь я ваш официальный надзиратель — вы же наверняка так меня меж собой обозвали? Моя прямая обязанность — быть связующим звеном между вами как не-участниками этого лагеря и руководством и вами и вашими родителями. Ну, и ещё я буду преподавать психологию среди кадетов. Точнее, курсантов. Чтобы не заскучал.
— Так, зачем тебя отправили, мы выяснили. Осталось понять за что.
— За успехи и достижения, — серьёзно ответил Джей и, получив очередной непонимающий взгляд, усмехнулся: — А, ты думал, для меня это тоже наказание… нет, вообще-то поощрение. Если, конечно, вы совсем не сойдёте с ума — тогда я начну склоняться к твоей версии.
— То есть ты вечный сторонник политики моего отца и с радостью хватаешься за всё, что предложат, как преданный солдат, — с отвращением выговорил Адамас.
— Я точно знаю, что до твоего отца всё было хуже. Поэтому, да, всеми руками и ногами его поддерживаю.
— Хуже? А в чём разница? И тогда и сейчас — война на Севере! Причём, больше скажу, сейчас она куда круче! — Адамас порылся в сумке, извлёк оттуда подаренный Крайтом блокнот с записями и, открыв его, хлопнул на стол. — Сейчас у «Аркана», управляемого бывшим напарником Домино, между прочим, главного секретаря президента, Азатом Зехьте, в лапах не только Север, но и всё примыкающее к нему Северо-Западное побережье! Более того, они уже не какие-то там бандиты с большой дороги, а князьки своей собственной земли, потому что ставки — все до единой — не просто под их полным контролем, а ещё и активно выступают против своих сюзеренов. Если Зебастиан развёл на Севере криминал, то Азат создал отдельный регион, способный в том числе вести войну. Север больше не принадлежит ни ГШР, ни МД, он сам по себе. У них даже собственное снабжение через Пикор! Это лучше, чем было?!
— Я бы сказал, это закономерные последствия той слабохарактерной политики, которую проводил единолично Эдриан, — спокойно возразил Джей. — Дрова, наломанные в отсутствие Страховых у руля власти за три поколения, за пятнадцать лет не разгрести, особенно в состоянии непрекращающихся стычек с МД. Твой отец сделал что мог. И точка.
— Президентом он сделал бы больше! Он, кстати, так и сказал мне, как ты, что в силу своих убеждений я не пойму его. Но почему нельзя было просто выжечь там всё напалмом?
— Гражданское население тоже?
— Гражданского населения некоторое время не было! И…
— И Азат, к слову, неплохо спрятался, а потом ещё и инсценировал свою смерть. Всё это удачно совпало с неприятием войны общественностью, с которой так или иначе приходится считаться. За какой-то год совместными усилиями ГШР и МД Север был разгромлен на голову — при Эдриане этого не случилось бы ещё лет десять, а Азат захватил бы Север ещё тогда. Ты правда считаешь, что твой отец не справился?
— Тогда, может, и справился, — закатил глаза Адамас. — Но потом-то? К чему было наращивать присутствие ГШР на Севере, менять руководство в ставках на своих людей, если Азат в итоге просто в один день забрал их на свою сторону? И границы заодно приватизировал: всё оружие, все укрепления! Как они это допустили?
— Все мы люди, — пожал плечами Джей. — И вокруг нас тоже люди. Способные обманывать из страха или убеждений. Все ставленники Рэкса погибли, как только насаждённые «кроты» Азата получили приказ действовать. В один день Север был захвачен. Даже отлично знавший Азата Домино не смог предсказать в нём подобных талантов — есть некоторые подозрения, что ему помогли…
— Я понял: ты будешь оправдывать его до последнего, — Адамас раздражённо выдохнул. — Как бы по-дурацки они себя ни вели, ты, их верный соратник, будешь на их стороне…
— Нужно верить хоть во что-то, Адамас. Без веры человек не способен существовать — по крайней мере человеком. А уж если веришь, за это нужно стоять. Ты подумай, может быть, тебе и правда стоит пойти в МД, раз уж политика отца для тебя неприемлема.
— Ты серьёзно сейчас?! Как будто меня кто-то отпустит!
— Не думаю, что отец встанет на твоём пути, — покачал головой Джей и неожиданно для себя зевнул. Адамас, злой и угрюмый — точно как на вокзале, — сверлил взглядом столик купе, и хорон решил временно перевести тему. — Ты помнишь свою легенду для учебного лагеря? Может, повторим?
— Как два пальца об асфальт! — злость подростка опять сменилась раздражением, но это был хоть какой-то прогресс. — Я, Матиас Храбров, и мой родной брат, Кёртис Храбров, последними были выбраны для супер-пупер-лагеря МИЦ плюс МД равно дружба навек! Интернат в Ториту, соседний к мицевскому Дилайлы, только от ГШР! Родители — рядовые агенты! А теперь расходимся, здесь не на что больше смотреть!..
— Я погляжу, к лагерю у тебя тоже какие-то претензии, — усмехнулся Джей, и Адамаса прорвало.
— А то как же?! Что это вообще за дурацкая идея: обучить тридцать человек, поровну от МИЦа и МД, на доверенных связных в противоположных штабах? Во-первых, война к лету может уже кончиться! Во-вторых, они могут предать и подставить так же, как остальные, не доверенные! На что расчёт-то, я не понимаю?!
— Это специально отобранные без полугода выпускники интернатов, в том числе по представителю каждой расы…
— Ага, каждой твари по паре, ясно.
— Неконфликтные, — с нажимом продолжил Джей, — коммуникабельные, умные, со склонностью к анализу всего происходящего вокруг, и особенно людей. С учётом многочисленных диверсий противника, направленных на то, чтобы солдаты ГШР и МД постоянно в чём-то друг друга подозревали, люди, которым каждая сторона будет безоговорочно доверять, нужны как воздух. Они смогут, если что, разрешить конфликт в зародыше, выступят независимыми экспертами и ревизорами, а ещё в силу навыков смогут уличить подрывника морали. Их и только их донесениям будут верить.
