Адамас разошёлся с кузеном у входа в их барак и почти сразу встретился с Домиником и Десмондом, лихорадочный блеск глаз которых был заметен даже в полутьме, куда приходилось нырять, скрываясь от камер. Никому не верилось, что они стоят буквально на пороге нового мира — и новых себя. Всего-то нужно было, что дойти до лаборатории Сетте, — а решать проблему со шпионом Скоттом они будут после.

Охрана выпустила их без проблем, на полминуты отключив внешнее освещение этой стороны базы, чтобы смотровые с башен их не заметили. Хас и Брутус, опять во всём чёрном, ждали дальше в лесу: по Хасу тоже было прекрасно видно, что он чуть ли не прыгает от предвкушения. Брутус, как всегда, хранил молчание и по одному ему известным признакам вёл их мимо всех засевших в этих джунглях солдат. Хас объяснил шёпотом, что до лаборатории буквально пара километров и она так хорошо запрятана, что без приглашения её не отыскать даже самым опытным ищейкам. Миновав лес и плато, они пятеро обогнули один из склонов Дракона, и Брутус наконец остановился. Не глядя он достал телефон, на мгновение прислонил к уху, сказав едва слышно: «Открывай», — и спустя несколько секунд из-под земли появилась подъёмная площадка. Один резкий скачок вниз — и они оказались в лаборатории.

Дальше их повёл уже Хас, по-хозяйски рассказывая, что и где здесь расположено. Мимоходом Адамас и почти ничего не отвечающие Шштерны узнали, что Брутус уже опробовал на себе преобразователь, созданный его гениальными родителями, и теоретически теперь сильнее всех существующих Особенных — например, так и не давших о себе знать Стаса и Дилана, похоже, предпочётших вместе с предательством и позорную смерть от заражения старым вирусом.

— Вот мы и пришли, — широко улыбнулся Хас, открывая наконец одну из дверей и приглашая гостей в большую круглую комнату с диванами у стен, на одном из которых сидел худой сухопарый каштанововолосый вельк, тут же поднявшийся при их появлении. Первым вошедший Адамас узнал в нём четвёртого Особенного, Ове Терных, любовника Брутуса.

— Можете пока рассаживаться, — продолжил Хас. — Мы сейчас сообщимся с родителями Брутуса, как только у них будет всё готово, начнём преображение. Кстати, знакомьтесь: Ове. Ове, это Адамас, Доминик и Десмонд. Правда, кто Доминик, кто Десмонд, я сегодня не в курсе.

— Я Десмонд, — поднял руку терас в жёлтой майке в противовес чёрной у брата.

— Очень приятно, — странным голосом проговорил Ове, сощуренными жёлто-карими глазами рассматривая их.

— Ты вколол себе преобразователь, который я тебе дал? — поинтересовался у него Брутус, и вельк кивнул.

— Конечно, ты сомневаешься во мне?

— Я знаю, что от скуки ты многое забываешь. Чем докажешь?

— Брут, ради всех святых…

— Ладно, поверю на слово, — ухмыльнулся аурис и обвёл взглядом собравшихся. — Что стоим? Садитесь, ещё точно придётся ждать, мы поразительно легко и быстро дошли.

— Кристиан хорошо работает, — кивнул Хас. — Ты позвонишь родителям или…

— Я разберусь, — оборвал его Брутус. — Не стойте столбом.

В их отношениях что-то поменялось, Адамас ощутил, что по какой-то причине Хас больше не командует их парой. В лаборатории хозяином явно был Брутус — и Брутусу определённо что-то не нравилось.

— Я позвоню, — решил Хас, выуживая из кармана телефон, но Брутус его уже не слушал. Он отошёл к стене, провёл рукой по её поверхности — и на уровне его глаз выдвинулся экран, на котором, как увидел уже тоже напрягшийся Адамас, отображался, похоже, полный план лаборатории.

— У нас гости, — отрывисто бросил Брутус и обернулся. — Кое-кто решил оставить лабораторию открытой. Надеюсь, что тоже по забывчивости. Вы, — он указал на Шштернов, — идите до комнаты видеонаблюдения и, если её сотрудник решил нас предать, заставьте его пожалеть об этом. Вот навигатор.

Пока терасы переглядывались, аурис опять достал телефон и, быстро что-то там набрав, перебросил ближайшему близнецу. Доминик, поймавший его, с недоумением воззрился на Брутуса.

— Имейте в виду: это хаен, старый наёмник. Вперёд, не стоим! — аурис хлопнул в ладони, и терасы подчинились. Как только за ними закрылась одна из дверей — а их тут было три, на равном расстоянии друг от друга, — Брутус повернулся к Ове, в отличие от всех выглядящему абсолютно спокойным. — Будь добр, пригляди за Адамасом.

— Без проблем, Брут, — вельк в одно движение поддёрнул к себе мало понимающего в происходящем хорона и одной рукой обнял его за плечи.

— Хас, отойди к стене, — Брутус сделал жест рукой, и младший аурис неохотно отступил в пространство между диваном и креслом. — Отлично. А теперь встречаем.

В ту же секунду самая дальняя дверь отодвинулась в сторону, и порог перешагнули двое, также знакомые Адамасу по фотографиям: татуированный эрбис, Стас, и мускулистый сильвис-альбинос, Дилан. При виде собравшихся на лице эрбиса появилась нехорошая улыбка, сильвис же ещё больше помрачнел.

— Добро пожаловать, блудные овечки, — поприветствовал их Брутус, уже натягивая на правую кисть полуперчатку с металлическими «когтями»-лезвиями. — Так и знал, что идея объединения вам противна. Кстати, как вы на ногах-то до сих пор держитесь?

— Твоими молитвами, — отозвался Стас. — А любая твоя идея плоха по определению.

— Как странно, что вы с этим мнением в меньшинстве. Что ж, миром мы явно не разойдёмся. Или ещё есть вероятность, что вы передумаете?

— Проводи вот его наверх, — Стас кивнул в сторону Адамаса, — и мы с удовольствием пойдём следом миром.

— Боюсь, все тут слегка против, — притворно сожалеюще цокнул языком Брутус.

— Тогда хватит трепаться, — оскалился Стас. Они с Диланом бросились к аурису одновременно, Адамас лишь раз моргнул — и обнаружил, что сражение, в котором Брутус очевидно был и быстрее, и сильнее, уже в самом разгаре.

— Ты только не дёргайся, — услышал он вдруг над ухом шёпот, и тут же рука Ове молниеносно скользнула вдоль его тела, на какие-то доли секунды остановившись у переднего кармана джинсов, после чего он ощутимо потяжелел, и немедленно возвратившись обратно. — Это преобразователь. Если кто-то выживет, отдашь ему.

Адамас поостерёгся подавать какие-то знаки: он ровным счётом ничего не понимал и только и мог, что следить за рукопашным боем, равных которому он не видел даже у самых маститых знатоков кейко. Брутус наносил удар за ударом своими лезвиями — Стасу и Дилану явно стоило обзавестись такими же, прежде чем приходить сюда, потому что их собственные удары ничуть не замедляли его. Они слишком часто ошибались, они были не так расторопны, не так ловки — то ли из-за того, что их, как и предсказывал Хас, губил вирус, то ли из-за преобразователя в крови Брутуса. В какой-то момент Стас неудачно подставился, аурис воспользовался этим — и от его удара наотмашь лезвиями по шее голова эрбиса отлетела в сторону. В ужасе Адамас зажмурился, чувствуя, как к горлу подступает тошнота и подкашиваются ноги, но даже через звон в ушах услышал тот тяжёлый, отвратительный в своей окончательности звук, с которым обезглавленное тело Стаса рухнуло на пол.

Когда он спустя несколько секунд опять открыл глаза, Дилан уже тоже падал — со вспоротым животом, истекающий кровью, но, кажется, ещё живой. Даже не сбивший дыхания Брутус отступил от него, со злым торжеством улыбаясь и стряхивая с лезвий тягучие капли крови, а в шею, почти под подбородок, самого Адамаса вдруг ткнулось что-то твёрдое и холодно-металлическое. Стоящий поодаль Хас сдавленно охнул, и Брутус рывком обернулся.

— Что ты делаешь, Ове? — неожиданно хрипло спросил он. Адамас скосил глаза сначала вниз: к самому его кадыку было приставлено дуло пистолета, потом вверх: Ове рассеянно и одновременно вызывающе улыбался.

— Рушу твоё светлое будущее, Брут, — отозвался он. — Примерно, как ты, когда после пропажи моей матери посадил меня на таблетки, чтобы я ничего не понимал и стал твоей полной собственностью.

— Уж, наверное, лучше это, чем самоубийство?

— Не сказал бы.

— Тогда давай по-другому. Твоя мать не пропала и не сбежала. Её убил Домино Кирсте, потому что она узнала его, а ему не были нужны свидетели. Ты, — Брутус ухмыльнулся, — выбрал себе не того врага.