— Замечательно, — мягко одобрил Аспитис. — Зачем же в Серебрене подставили ГШР? Один рабовладельческий караван — кому от этого плохо?
Хаен замотал головой — множество мелких косичек, заплетённых от самых корней волос, с лентами цветов Посланников — голубой и белый, — запрыгали во все стороны.
— Вы смеётесь, Мессия, — заметил он. — Никогда ГШР не относился к рабству лояльно. Да тут сэр главный секретарь не позволил бы, — он кивнул на всё так же пребывающего в непонятной прострации Домино. — Пришлось вскрывать у всех на виду в удобный момент — вообще планировалось сделать это после войны. Но тут звёзды сошлись: и отвлечение внимания от того, что вроде как все диверсии направлены против репутации МД, и необходимость сменить руководство, и очередной шанс показать, как Адамас и Стиан стоят за истину — им же ещё в Седе надо было выступать. Плюс возможность отобрать завод: оставшийся без наставника Роар, скорее всего, сблизился бы с Троем Регуловым, своим соседом по предприятию, а вы знаете, чей Трой протеже…
— Отлично! — Аспитис ощутил, как узор в его голове соткался полностью, красивый, с острыми, хищными выступами на краях, и повернулся на «сэра главного секретаря». — Домино, что же вы молчите? Мне крайне интересно послушать ваше мнение как одного из соучастников такой великолепной, тщательно продуманной интриги против моей организации!
— Я напомню одно из основных положений, — безмятежно откликнулся Домино, улыбаясь, и Аспитис не поверил своим глазам: под маской его равнодушия вдруг открылась злая, мрачная весёлость. — Никто не обязан свидетельствовать против себя.
— Зачтём как признание, — кивнул хорон и опять посмотрел на Токкина, взиравшего на Домино с искренним недоумением. — А что там было про пятнадцать лет? То есть интрига ещё с тех времён, когда не к ночи будь опять помянутый сэр Страхов застрелил мою жену?
Токкин моргнул — немедленно вызвав ассоциации с получившей запрос вычислительной машиной.
— Ну да. За шесть лет вашей охоты в глазах обывателей имидж МД испортился окончательно. Война оказалась отличным поводом, чтобы после повторного сближения с вами суметь красиво выставлять вас и ваших солдат чудовищами. По окончании диверсий ваш авторитет должен был ослабнуть так, что никого не пришлось бы особо уговаривать о переходе в ГШР. МД бы развалилась, сама по себе. И всё.
— Ну каков наглец! — восхитился Аспитис. — Страховская кровь не вода, однозначно. Жаль, агентов так и не научился себе выбирать, особенно молодых. То родной сын чуть к «Аркану» не переметнулся, то доверенный Посланник пятнадцатилетнюю стратегию по ветру пустил… Это всё, Роар, Токкин?
— Ещё нет, — давно уже облокотившийся на трибуну Роар встрепенулся. — Но вы подтвердите сначала: вы верите нам?
— Я вас удивлю, — хмыкнул Аспитис и отрезал: — Нет.
Теперь весь зал смотрел на него. Даже Цезарь с Энгельбертом, кажется, едва сдерживались, чтобы не ущипнуть себя за какое-нибудь чувствительное место. Ошеломления не было только у Домино — он скорее выглядел довольным, суди по нему и точно подумаешь, что всё разыграл Рэкс — да Юки: она сжимала кулаки и вполне была способна прожечь взглядом.
— Почему? — в гробовой тишине ошарашенно спросил Роар.
— Признаться, мне лень называть все причины, поэтому я ограничусь главной, — Аспитис многообещающе щурился, и, похоже, Роара это продирало до костей. — Заключив военный союз с Рэксом, я уже признал, что верю ему. А не кому-то другому. И к вам в связи с этим у меня есть несколько вопросов…
— Подождите, Мессия, — Роар отступил от трибуны с видом идущего на эшафот. — Ладно. Я всего лишь донёс до вас то, что узнал. И мне могли соврать, сейчас некогда разбираться зачем. Я здесь, собственно, не для того, чтобы вбивать клин между вами и ГШР на основе того, о чём знаю только на словах. У меня есть то, в чём я полностью, безоговорочно уверен. Выслушаете меня?
— У нас тут всё-таки конференция, — усмехнулся Аспитис. Что, интересно, они ещё для него приготовили? — Говори, Роар.
— Изначально все предприниматели с территории «Аркана» прибыли сюда, чтобы сообщить, что готовы порвать со своими головными офисами все связи, если МД и ГШР предоставят им защиту, — эрбис указал на сидящих позади Аспитиса и Домино бизнесменов и бизнес-леди, и те согласно закивали. — Но в связи с происходящим у них есть к вам другое предложение, и мне поручили его озвучить. Не захотите ли вы… взять на себя все предприятия, представители которых приехали сюда?
Аспитис был вынужден признать, что в этот раз по-настоящему удивился. Всё предыдущее — размашистый, никому из участвующих не оставляющий отходных путей навет, пленные в качестве преступников доверенные лица Рэкса Страхова (да что уж там, и его собственные, если вспомнить, что они сделали для него и Бельфегора), неизвестно к кому относящиеся сормахи — было вполне себе закономерно, примерно об этом его и предупреждали. Да, если бы он хоть на каплю сомневался в честности Рэкса, который тогда, на учебной базе, без оговорок прикрыл его спину, он, конечно, и это предупреждение мог бы расценить как часть интриги. Однако чего нет, того нет.
Но это предложение было слишком щедрым, почти невозможным даром, чтобы вот так с ходу от него отказываться. Переход северных предпринимателей под крыло официальной власти так и так перекроет Азату кислород: Аспитис подметил среди присутствующих как минимум двоих имеющих контакты с Пикором — как только Пикор узнает, что бизнес отвернулся от «Аркана», он, вполне вероятно, поступит так же, тем более что всем уже известно, благодаря кому Гхелбара захватил полматерика. Войне осталось жить недолго. Они победят как нечего делать — и по завершении ощутимый перевес по влиянию будет у МД. Точнее даже, у него, Аспитиса, лидера МД. Чуть ли не впервые в истории кто-то из них получит этот самый перевес. Рэкс, конечно, не захочет более никакого объединения, но оно и не будет необходимо. Аспитис и сам справится с кем угодно. А то и поглотит ГШР с концами…
От последних мыслей так ощутимо пахнуло какой-то невообразимой, беспредельной подлостью, что Аспитис невольно вспомнил тот свой плен в ГШР, когда собственный брат собирался заколоть его, беззащитного, на глазах у лучшего гвардейца. Да, верно, так оно и будет выглядеть по отношению к Рэксу. Проще тогда уж было в бою развернуться и расстрелять его, дозатягивал месть, ничего не скажешь…
— Спасибо, — мерно произнёс Аспитис, — но я, пожалуй, откажусь.
Он увидел, как Роар в неверии сделал шаг назад, как обречённо посмотрел на него Токкин, как скривила губы Юки — подумать только, сколь сильно злоба может испортить хорошенькую молоденькую девочку. Несколько секунд никто не решался задать ни единого вопроса, а потом…
Цезарь и Энгельберт рядом с Аспитисом свалились как подкошенные почти одновременно. Мессия повернулся на Домино, на участников конференции, на охрану — все, кто сидел, безвольными куклами распластались на сиденьях, солдаты же проредили ряды — сормахи с Адамасом и Стианом, например, остались стоять. Отключились все гэшээровцы, примерно две трети сопровождающих предпринимателей, но чуть больше половины эмдэшников даже не шелохнулись. Явно насмехаясь над Аспитисом, они дружно вскинули кто левую, кто правую руку — зеркальная бляшка с чёрным языком огня у каждого блеснула в свете ламп, и Аспитис отвернулся обратно к Посланникам.
Токкин преувеличенно заинтересованно смотрел в сторону, демонстративно убрав за спину руки, Юки же, мельком оглянувшись на распростёршегося на сцене Роара, медленно пошла к Мессии.
— Это был неверный выбор, сэр Пикеров, — тихо проговорила она, остановившись в двух шагах. — Но, как видите, у нас и на него нашёлся ответ.
— У кого — у вас? — устало спросил Аспитис.
— У «Чёрного пламени», — ухмыльнулась сильвисса и, в секунду расстегнув китель и отодвинув в сторону футболку, показала хорону почти такой же знак, как на бляшках, только в виде татуировки наверху левой груди. — «Атра фламма» очень надеялась на ваше благоразумие. Что ж, раз не сложилось, больше нам разговаривать не о чем. С Рэксом как-нибудь и без вас разберёмся. Видите вон тот балкон?
