- Действительно, а не пойти ли лучше Вам куда подальше?!

- Что?!

Лицо Анжелики изменилось, шея ее покраснела, и я поняла, что вывела Анжелику из себя. Великолепно.

- Натали Пирл!! Вы переходите все границы, и я вынуждена буду Вас крайне сурово наказать!!

- Какая неожиданность! - парировала я. - Что еще Вы придумаете? Розги? Или поставите клеймо на мне, и будете заставлять показывать его всем каждый божий день, чтобы люди в страхе разучились иметь собственное мнение? Тогда уж ставьте клеймо на задницу, я с радостью буду демонстрировать ее Вам как можно чаще!!

- Пирл!! - взвизгнула красная Анжелика, пытаясь переорать меня, но тщетно, я слишком разошлась.

- И не забудьте сообщить матери о моих успехах! Только одно учтите - мне плевать на то, что скажут окружающие. Я в гробу видала все ваши порядки, и по мне так уж пусть лучше хаос, чем эта ежедневная тюрьма для воспитания послушных овец, тьфу!!

В аудитории наступила тишина. Краем глаза, я заметила, что позади меня дверь приоткрыта, и туда заглядывают любопытные лица, привлеченные звуком моего голоса. Чтож, полный зал зрителей, мое выступление не осталось незамеченным.

Анжелика молчала. Лицо ее покрывали большие красные пятна, и я ощутила некое удовлетворение от того, что смогла довести ее до такого состояния.

- Натали Пирл, - наконец произнесла она уже более спокойно, сумев взять себя в руки. - Вы сейчас же пойдете собирать вещи, и покинете территорию колледжа. Отныне Вы считаетесь отчисленной, и вернуться сможете лишь при двух условиях - если Вы принесете мне публичное извинение за свое свинское поведение, и когда Вы предъявите мне справку о том, что не заражены "Проклятьем Венеры".

Название болезни как бичом встряхнуло сидящих в классе. Девушки зашумели, я же, ни слова больше не произнеся, вышла из аудитории.

Люди передо мной расступались, и громко шептались за спиной. Чтож, отныне я для них изгнанница. Вот будет замечательный сюрприз для мамы...

Автобус, мягко урча, выехал на шоссе. Я посильнее надвинула кепку на глаза, пытаясь таким образом отстраниться от мира. Если бы такое только было возможно...я бы с радостью. Навсегда.

Мне предстояло ехать до города два часа с лишним. Этого времени было совсем недостаточно для обдумывания того, что я скажу матери. Хотя, ей уже все доложили за меня. Я в этом ничуть не сомневалась.

Не знаю, чего я боялась больше - реакции мамы или предстоящего обследования. Что страшнее - тайфун или цунами? Оба происшествия могут быть опасны, и у обоих есть последствия.

Я сжала руками голову, пытаясь унять пульсирующую боль в висках. Только лишь сейчас я поняла, что натворила. Не то, чтобы я раскаялась - нет, ни за что, я не считала себя виноватой. Но я могла бы применить хитрость и изворотливость. Не всегда прямота и честность - это правильный выбор. А в наше время, это, похоже, становилось симптомами болезни. Что же получается - если девушка слишком часто высказывает свое мнение, значит, она заражена? "Они не хотят хаоса, - горько подумалось мне, - Это всего лишь угроза. Обследование - это угроза. Она хочет, чтобы я извинилась, и тогда восстановит меня на занятиях"

Автобус остановился, и, подняв голову, я увидела серый пейзаж городского автовокзала. Схватив свои вещи, я пошла к выходу.

До дома матери от вокзала было минут десять ходьбы. Я разглядывала улицы города, удивляясь перемене за прошедший год. Город ускоренно строился, появлялись новые скверы, парки...везде чистота и порядок, вежливые полисменши на каждом углу. Везде чувствовалась твердая рука моей матери, сурово следившей за порядком.

Спустя десять минут я оказалась по нужному адресу. Дом темно-серой кладки, трехэтажный и большой. Темные комнаты, чистые и практически пустые, минимум мебели -- лишь самая необходимая, никаких ковров и мягких покрытий. Жесткие стулья, пара деревянных резных скамеек на кухне, огромный обеденный стол, с отполированной поверхностью, гладкой и необыкновенно блестящей. Никаких люстр, лишь темно-коричневые бра на стенах, по паре на каждую, слабо мерцают и создают легкий полумрак. При их свете дом еще как-то выглядел уютно, но при дневном свете... мрачная картина. Однако именно этот дом всегда считался эталоном выдержанной красоты, порядка и сдержанности. Таким я его помнила всегда. И он ни капли не изменился.

Я знала, где хранится ключ от двери, и без труда его достала. Открыв дверь, я попала в полутемную прихожую, и вдохнула знакомый запах цитрусов. Это было одно из немногих воспоминаний из дома, по которому я скучала в колледже.

Пройдясь по первому этажу, я посмотрела на настенные часы в кухне. До прихода матери с работы оставалось три часа, значит, я могла немного отдохнуть. Поднявшись на второй этаж, я нашла свою комнату. Все та же обстановка, ничего не менялось с прошлого лета, лишь поддерживался порядок, и вытиралась пыль. Небольшая кровать у стены с аккуратной горкой белоснежных подушек...шкаф, коричневое и необыкновенно удобное кресло, и письменный стол у окна. Я провела рукой по его шершавой поверхности, и улыбнулась, вспомнив свои попытки выцарапать ручкой на столе маленького зайчика. Кривой и косой квадрат с ушами и одним глазом совсем на зайца не походил, но детское воображение есть детское воображение...

- Натали, проснись!

Мама тормошила меня за плечо. Я продрала глаза, и тут же прикрыла их ладонями, защищаясь от яркого света.

- Привет, - тихо сказала я, вставая с дивана в гостиной, на котором и заснула. В голове все перемешалось - я не успела продумать то, что скажу матери. Глядя на ее силуэт, перемещающийся по кухне, я чувствовала в груди все нарастающую тревогу - я предполагала, что не будет никаких объятий и поцелуев, но, тем не менее, такое холодное приветствие после того, как мы с ней год не виделись, и общались лишь по телефону...

На кухне она задержала взгляд на моей обритой голове, и махнула рукой.

- Садись за стол, сейчас я приготовлю ужин.

- Я не голодна, спасибо, мама, - пробормотала я, но все же села на указанное место.

- Необходимо соблюдать режим трехразового питания, Натали, и ты это знаешь. Это важно для здоровья, - мама холодно посмотрела на меня, и расставила блюда на столе. Посмотрев на тарелку дымящегося супа, я нерешительно взяла в руки ложку. Аппетита у меня не было, но ужин - это отличная возможность отсрочить разговор.

Тем не менее, я не могла есть вечно. Так же, как и мама. Когда с супом было покончено, и я получила большую чашку ароматного чая, в комнате явственно подуло холодом. Мама сделала большой глоток чая, и отставив от себя чашку, устремила взгляд на меня.

- Тебе есть что сказать? - поинтересовалась она.

- Нет. Разве что...я скучала, мама.

- Ты скучала, - задумчиво произнесла она, и, сложив длинные пальцы в замок перед собой, спросила: - Когда в последний раз ты сдавала анализы на инфицирование?

Я вся сжалась на стуле.

- Как и прописано в правилах...полгода назад, - выдавила я из себя.

- И ты не замечала за собой ничего странного?

- Нет. Мама, я не больна!

- Натали, это решать врачам, - отрезала она.

- Мама...я знаю, что не больна, я не замечала за собой никаких изменений!

- Ты накричала при всей аудитории на главную смотрительницу, и очевидцы утверждают, что ты была, мягко говоря, очень не в себе.

- То, что я слегка импульсивна, не значит, что я заражена!

- Слегка импульсивна? Боже, Натали, ты психологически неуравновешенна! И не спорь со мной, мне известно обо всех твоих выходках! Стоит ли говорить о том, как ты меня разочаровала? Единственная дочь... я мечтала, я надеялась, что ты станешь лучше меня!- мать встала с места, и зависла надо мной, как скала, с ледяными глазами и громким, проникающим прямо в сердце голосом. - Но у тебя ветер в голове, тебе безразличен этот мир, тебе безразлично все, кроме желания выделиться среди своих сверстниц, твой эгоизм не знает границ...ты хоть раз задумывалась о том, какой вред ты приносишь другим людям своими поступками?