- Ты решила выйти на свежий воздух, - повторила Анжелика. - Скажи, дорогое дитя, ты спросила у преподавателей разрешение на это?

- Нет. Думаю, я достаточно взрослая, чтобы не просить разрешения подышать свежим воздухом.

- О да, ты достаточно взрослая для этого. А также достаточно взрослая, чтобы понести полноценное наказание, - мягкий голос за спиной чуть приблизился, и я ощутила, как Анжелика коснулась моих длинных распущенных волос. - Наказание - это неизбежный результат непослушания и нежелания подчиняться своду правил, утвержденных в наших и других колледжах Правительством. И ты это прекрасно знаешь, моя дорогая. Прекрасно знаешь, но в тоже время имеешь наглость раз за разом их нарушать, надеясь, что твоя уважаемая всеми нами мать прикроет твои шалости. Ведь так, дитя?

Я подавила желание передернуть плечами, и скинуть ее руки с моих волос. Прятаться за мамину юбку? Что за чушь! Я была уверена, что покрывает мои "шалости" она лишь потому, что дорожит репутацией. А не потому, что боится сурового наказания для дочери.

- Я бы попросила Вас не называть меня "дитя", - ответила сухо я. - Вы ведь признали, что я достаточно взрослая. Значит, и обращение может быть соответствующим.

О, я балансировала на грани терпения главной смотрительницы, я это ощущала. Сама не понимала, почему не держу язык за зубами - так было бы безопаснее для меня же. Но послушание действительно не входило в список моих принципов.

Рука Анжелики напряглась, и сжалась в кулак, крепко ухватив меня за волосы. Я задержала дыхание, пытаясь угадать, что сейчас произойдет.

- Хорошо, Натали. Ты хочешь, чтобы тебя воспринимали взрослым человеком - так и будет, - слишком много яда в голосе, слишком много. Я попробовала чуть дернуться вперед, чтобы освободить волосы, но хватка ее руки была очень сильной и жесткой. На глаза навернулись слезы, и я крепко зажмурила их. Единственное правило, которое я никогда не нарушала - никаких слез. - Но прежде, необходимо кое-что сделать. Пошли.

Последовал сильный толчок в спину. Я еле успела ухватиться за входную дверь, чтобы не упасть, и с облегчением встряхнула волосами. Я не любила, когда их трогают, и могла легко накостылять любой воспитаннице колледжа, сделавшей хоть одну маленькую попытку коснуться моих волос. В этом аду, где недозволенны были яркие цвета в одежде, косметика и вообще хоть какое-либо желание подчеркнуть свою красоту, я могла самоутвердиться лишь гривой блестящих волос.

- Выходи из комнаты, - последовал приказ главной смотрительницы, и я медленно открыла дверь. Очутившись в коридоре, я ощутила, как Анжелика подхватила меня за локоть. Пальцы у нее были необыкновенно сильными, и мне было больно, но я не показала виду. Я расценивала все это как игру, где показать слабость значило проиграть.

- Куда мы идем? - спросила я, когда мы начали подниматься на пятый этаж - этаж преподавателей.

- Увидишь.

Я даже представить не могла, что задумала Анжелика. Но когда мы прошли в ее личный кабинет, и она, посадив меня на стул, достала ножницы, весь ужас ситуации дошел до моего сознания. Она собиралась подстричь меня! Я смотрела на блестящие ножницы, и лихорадочно пыталась оценить в голове шансы на побег.

- Ты должна понимать, Натали, что вынудила меня пойти на это, - вкрадчиво произнесла Анжелика, запирая дверь на ключ, и убирая его к себе в карман. - Я много раз пыталась понять тебя, пыталась найти подход. Ты должна понимать, что мы живем в сложное время, и только неукоснительное соблюдение правил позволяет нам не допустить хаоса. Хаоса в наших головах, - она постучала по виску, и провела рукой по моим волосам, - и хаоса в нашей жизни. Понимаешь ли ты, к чему может привести этот хаос? Нет, думаю, что нет. Ты еще молода...и потому, мы обязаны научить тебя, что есть хорошо, а что плохо, пока ты не совершила непоправимых ошибок.

- О чем Вы говорите? Какие непоправимые ошибки? Я всего лишь сбежала прогуляться на пляж! - заорала я, пытаясь отодвинуться как можно дальше от вызывающих во мне страха ножниц.

- Ты бунтарь по нраву, даже не предполагаю, как могла родиться такая дочь у столь образцовой женщины как твоя мать, - сказала Анжелика, с любопытством наблюдая за моими попытками отодвинуться от ее руки. - И поверь, твой характер не приведет тебя ни к чему хорошему. Я пробовала даже добавлять в твой ужин дозы успокоительного...но твой организм очень силен и здоров, он с легкостью с ними справился. А жаль...если бы ты стала чуть спокойнее, думаю, мы бы поладили. Теперь же тебе придется пожинать плоды своих необдуманных действий, чтобы впредь ты научилась просчитывать, к чему могут привести поступки.

- Вы мне подмешивали успокоительное? - переспросила я, пораженно уставившись на стоявшую передо мной женщину, и на секунду даже забыв об опасности для своих волос. - Вы? Не это ли как раз является отхождением от правил?

- Есть исключения, моя дорогая, - мягко произнесла Анжелика, и, посмотрев на ножницы, вдруг отложила их на стол, - думаю, это нам не пригодиться...

Я с облегчением вздохнула, подумав, что она просто хотела меня напугать.

- А вот это в самый раз, - Анжелика достала из ящика стола электробритву, и мое сердце ухнуло вниз.

Когда я покидала этот кабинет, я бросила взгляд на холмик блестящих волос, лежавших на полу.

С этим я не смирюсь никогда.

Злость бушевала во мне всю ночь. Я ворочалась в кровати, составляя мрачные планы, представляя и смакуя детали, а затем неизменно колотила руками подушку от бессилия. Что я могла? Сбежать? Но далеко ли? Нет, это не возможно, меня поймают. Бунтовать, открыто противиться подчиняться? В конце концов, меня запрут в карцере, не я первая пыталась пойти против закона. А закон гласил, что все девушки до 21 года обязаны были обучаться, и проживать на территории колледжей...

Да, не я первая пыталась все изменить. Я присела в кровати, ощущая непривычную легкость своей головы и едкую грусть в душе. Не то, чтобы мне нравилось все, что я вытворяла. Некоторые вещи меня даже пугали. Я не могла жить как все девушки, быть законопослушной овцой в стаде и в тоже время, я пугалась того непокорства, того упрямства и желания идти наперекор всему, что жило в моей душе. А пугалась оттого, что я знала многих девушек, славившихся не менее бурным характером и громкими выходками...и знала, что с ними стало.

Они все неизменно оказывались больны. Это выяснялось на старших курсах колледжа.

"Проклятье Венеры". От этой болезни нет спасения, она отнимает разум и постепенно жизнь в теле человека угасает.

Я сжала руками одеяло, взгляд мой остановился. Эти мысли меня пугали. Я знала о Проклятии Венеры практически все, что можно было узнать в студенческой библиотеке и библиотеке города. Не показывая никому виду, однако, я периодически пыталась выявить симптомы этого страшного заболевания у себя. Я боялась. Черт возьми, я сильно боялась!

На первом этапе болезнь была незаметна, тиха и скромна. Заболевшая ею девушка становилась более нервной, чем обычно; усиливалось потоотделение, нарушался менструальный цикл, появлялись головные боли. Девушка становилась более раздражительной, порой даже агрессивной.

Первый этап обычно длился около полугода, постепенно набирая обороты. Распознать болезнь в самом начале представлялось крайне сложным. На втором этапе больная страдала от головокружений, скачков давления, порой кровотечений из носа и ушей. Менструальный цикл вовсе прекращался, наблюдались частые срывы голосовых связок, сильные боли в животе и обмороки.

Второй этап длился быстрее первого- 2-3 месяца.

На третьем этапе болезни девушка впадала в состояние комы, и через две недели неизменно наступала смерть.

В начале 2018 года началась эпидемия "Проклятия Венеры". Предполагалось, что женщины были больны с самого начала трагедии, а апогей достиг 2018 года. Больницы были переполнены, врачи дежурили сутками, пытаясь спасти тысячи жизней. Бесполезно. "Проклятье Венеры" стало самым опасным заболеванием нашего века, не имевшим случаев выздоровления, не поддающимся никакому лечению. Болезнь не была заразной, и врачи до сих пор были не в силах определить, что же является причиной этой болезни. Так же, как и ученые не в силах были ответить на вопрос - почему произошла эта трагедия?