- Вот вам и разгадка, - бормочет он себе под нос, - наши спасатели были совсем и не спасатели, а террористы ими нарядившиеся. А Трусливый Лев – их подельник. Думаю, целью было минирование рельсов, но что-то не сложилось. Взрыв произошел раньше или сказалась несогласованность действий. Трусливый Лев, спасаясь бегством, наткнулся на них. Что уж там случилось между ними, теперь не узнать. Возможно, они хотели довести дело до конца или убрать свидетеля, или вообще попали под огонь случайно – не важно. Главное, что Трусливый Лев успел раньше, убрал подельников, забрал их оружие и средство передвижения и попытался бежать. Остается вопрос, что же взорвалось впереди? Или опять самопроизвольный взрыв, некачественное минирование, или кто-то третий управляет процессом со стороны. В любом случае, нам надо убираться отсюда подальше. Впереди обвал. Позади пожар. Остается только лабиринт…

- Нет!

Шерлок выпрямляется и видит наполненный отчаянием взгляд Джона. Долли все еще вжимается в скалу, прячась между помятыми цветами и их гигантскими листьями, а Тотошка жалобно скулит, вставая лапами на ее пальто, и тянется лохматой мордочкой к девочке.

- Нет, это же безумие! – говорит Джон. – В тоннеле явно давно никто не был. Он брошенный. Это тупик… Может быть, попробуем пробиться сквозь завал? – в его словах нет уверенности, и Шерлок с сожалением качает головой. – Господи, если мы туда пойдем, спасатели нас никогда не найдут.

- Из-за пожара и завала нас в любом случае скоро не найдут, - возражает Шерлок. – Нельзя терять ни минуты, нужно возвращаться назад, пока огонь не перекрыл дорогу.

- Это безумие, - стонет Джон. – Долли, мы возвращаемся, малышка. Придется тебе прокатиться на мне, не возражаешь? – Долли отрицательно качает головой, размазывая по лицу грязь и пепел.

Джон подхватывает девочку и усаживает себе на плечи, затем протягивает руку Шерлоку.

- Обопрись на меня, идти будет легче, - говорит он, с беспокойством глядя на него. – Ты мне не нравишься. Надо бы осмотреть тебя получше…

- Выберемся, тогда и осмотришь, - беззаботно отвечает Шерлок, эгоистично не желая отказываться от протянутой руки. – Быстрее, быстрее…

Их возвращение напоминает бегство.

Они успевают нырнуть в пещеру раньше, чем огонь живой лавой, напоминающей гигантского осьминога, пожирает скалы и дорогу из желтого кирпича. Завалив вход крупными камнями, найденными в пещере, чтобы огонь не последовал за ними, они оглядываются и переводят дыхание. Все происходит в последний момент, на границе возможного и невозможного. От просачивающегося сквозь щели пламени в пещере достаточно светло. Шерлок с интересом осматривает низкий свод и беспокойно переговаривающихся крылатых зверьков, напоминающих летучих мышей. Долли жмется поближе к Джону. Тотошка яростно лает на шебуршащуюся где-то в темных углах живность. Длинный проход ведет вглубь пещеры, куда-то далеко под скалы, но иного варианта нет. Шерлок первый движется туда, во тьму и холод, подстрекаемый неистребимым интересом исследователя. Джон с Долли и Тотошкой нагоняют его минуты через две. В руках Джон держит сооруженный из подручных материалов факел: суковатую палку, обмотанную на конце тряпкой, которая горит чадящим огнем. Они двигаются медленно, оглядываясь и присматриваясь. По-прежнему пахнет плесенью, затхлостью и смертью. Главный проход разветвляется на более узкие, но Шерлок, выбравший для себя роль проводника, держится главного. Лабиринт – всего лишь головоломка. Джон послушно следует за ним, но, похоже, ему категорически не нравится это место. Шерлок жалеет, что не может сейчас просто так взять его за руку, ведь достаточно одного прикосновения, чтобы успокоить их обоих – в этом почему-то Шерлок уверен. Чтобы как-то отвлечь Джона от переживаний по поводу принятого решения, Шерлок интересуется очевидной для него вещью (мамуля бы гордилась, это так по-человечески!):

- Где учишься? – но Джон лишь таращится в темноту, притаившуюся вокруг них, и молчит.

Шерлок следит за его взглядом и замечает маленьких животных, напоминающих комки пыли с красными светящимися глазками. Они юрко бегают по полу и постоянно двигают ртом, полным маленьких острых зубов.

- Всегда боялся крыс, - признается Джон, отмораживаясь. – Мы жили бедно. Дом был старый, весь поеденный термитами. Живности в нем хватало. В моей комнате на шкафу жила крыса. Я слышал ее в темноте, а однажды даже увидел в бинокль морду с усами и глазами-бусинами. Она все время дергала розовым носом и смотрела на меня так, словно угрожала расправой. Ночами я боялся закрыть глаза, потому что думал, стоит заснуть, и она бросится, чтобы перегрызть мне горло.

Сердце Шерлока замирает от жалости. Он представляет себе маленького Джона (ну, пусть будет похожим на того славного мальчишку, который спас ему однажды жизнь), который испуганно таращится на шкаф в холодной неуютной комнате, слушая, как скребется и попискивает крыса. Шерлоку хочется успокоить его, сказать, что это не крысы бегают под ногами. Вот только подходящих слов Шерлок подобрать не может. Ну действительно, нельзя же огорошить человека заявлением о том, что он неправильно воспринимает реальность. И дело тут не в наркотиках. Шерлока опережает Долли.

- Это не крысы, это жевуны, - говорит она тихо. – Их прислал Гудвин, он сердится на нас за то, что мы вторглись в его владения.

Шерлок живо поворачивается к ней:

- Ты тоже их видишь? Таких маленьких сереньких с красными глазами и острыми зубами?

Долли кивает:

- Похожи на комки пыли, - ее передергивает от отвращения. – Они питаются плотью, человеческим мясом и мозгами, - шепчет она, и Шерлок видит, как глаза девочки в ужасе распахиваются.

На всякий случай он кивает, соглашаясь.

- Что за бред, - сердится Джон, - мы все еще в тоннеле метро. А это крысы, обыкновенные крысы. Не забивай малышке голову своими галлюцинациями, я тебя умоляю, малый, - просит он Шерлока.

- Но я их вижу, - настаивает Долли, - и скалы видела, и цветы, и пещеру с лабиринтом. Мы сейчас идем по нему.

- Это заброшенный тоннель, - устало и как-то неубедительно повторяет Джон.

- Нет, - Шерлок и Долли говорят хором.

Джон останавливается перед очередной развилкой, не зная, куда пойти, и Шерлок величественным жестом указывает направление.

- Подумай, - произносит он, стараясь говорить спокойно, - нас тут трое. И двое видят совсем не то, что видит третий. Так кто из троих прав? Ты придерживаешься принципов демократии? Способен доверять нам?

Джон опять следует за Шерлоком в лабиринте узких извилистых ходов пещеры, размышляя над его словами.

- Тогда я могу предположить, что вы оба наглотались какой-нибудь отравы и бредите одинаково, - предполагает Джон.

- Это только гриппом все вместе болеют, - возражает Шерлок, - а с ума сходят поодиночке* и бредят по-разному.

- Тогда я просто не знаю, что сказать, но это невозможно… - Джон поднимает над головой самодельный факел и демонстративно оглядывается, будто пытается убедить Шерлока в том, что реальность именно такая, какой он ее видит.

Шерлок тоже оглядывается, но ничего нового не привлекает его внимания – каменные стены пещерного лабиринта, жевуны под ногами, летучие мыши под сводом пещеры, плесень, затхлость, сырость.

- Моя мама видела то, чего не видели другие, - тихо говорит Долли. – Поэтому ее забрали в лечебницу. Ее считали сумасшедшей, ей не верили, а она действительно видела. И я тоже вижу, только иногда. Мне в приюте никто не верил, когда я сказала, что миссис Браун умрет, а она умерла через три дня. Я просто видела, что у нее за спиной стояла злая Гингема. Гингема забирает души плохих людей, а Виллина забирает души хороших, - Долли разражается громким плачем, и Джону приходится взять ее на руки.

Тотошка лает и прыгает, пытаясь защитить свою новую хозяйку.

- Она скучает по маме, - шепчет Джон расстроенно.

Шерлок растерянно молчит, размышляя, каким же тогда образом девочка оказалась в вагоне метро с мамой, но как ни странно, именно Джон принимает фантазию девочки, включаясь в нее: