- Господи, - шепчет Джон, глядя на зарево, - теперь они все погибли. Я струсил, и они погибли…

- Хватит терзаться, - говорит Шерлок, - если бы ты пошел назад искать живых, мы бы все погибли. Или надышались дыма, или сгорели заживо. Огонь распространяется очень быстро, нам нужно торопиться.

Джон кивает и, спустив на землю помятого Тотошку, приседает на корточки перед всхлипывающей Долли:

- Ты можешь идти сама? Если хочешь, я понесу на руках…

- Я могу, - Долли размазывает по щекам слезы, боясь взглянуть на разрастающееся за плечом Джона зарево, - я пойду. Это Огненный Бог, он забрал маму, - слезы все льются и льются проливным дождем, и Джон в растерянности оглядывается на Шерлока.

Тот пожимает плечами – с маленькими детьми он обращаться совершенно не умеет.

– Тогда пойдем, - решительно говорит Джон, поднимаясь.

Он закидывает руку Шерлока на плечо, сжимает ладонь Долли в своей широкой ладони и шагает вперед, по дороге из желтого кирпича. Оказавшийся на земле Тотошка семенит рядом с Долли.

Боль постепенно отступает под действием адреналина и принятой таблетки. Жар наступает на пятки, они почти бегут вперед, в спасительную тьму, когда Тотошка с громким лаем срывается вперед.

- Тотошка! – кричит Долли, вырывает руку из руки Джона и бежит за собакой.

- Долли, вернись, там может быть опасно, - волнуется Джон, прибавляя шаг.

Вдвоем с Шерлоком они догоняют Долли и Тотошку, остановившихся напротив особенно разросшихся зарослей тех самых гигантских цветов. Тотошка лает, словно припадочный, впав в истерику, а Долли удивленно таращится в зияющий лаз, скрывающийся между листьями.

- Это нора? – спрашивает Шерлок, приближаясь. Из лаза пахнет затхлостью и плесенью, а еще сыростью и смертью. – Скорее пещера, - поправляется он, приседая на корточки и раздвигая в стороны листья. – Лабиринт минотавра.

- Заброшенный тоннель, - говорит Джон, - возможно для технических нужд проложен. Предполагаю, что он может соединять основные тоннели метрополитена. Рельсов нет, значит, поезда тут не ездят. Думаю, нам стоит идти прямо, как шли. О взрыве уже знают, спасатели выехали. К нам идет помощь, мы просто должны двинуться им навстречу.

Шерлоку хочется ткнуть Джона носом в цветы и скалы и спросить, где он тут видит метрополитен, но вероятность того, что ему все происходящее всего лишь мерещится под действием наркотиков, велика, и он молчит. В конце концов, он соглашается с тем, что идти надо прямо, ведь сам же настаивал не сходить с дороги из желтого кирпича. Жар преследует их, и они вновь двигаются вперед. Шерлоку кажется, что они упустили отличную возможность разгадать загадку, побродить по лабиринту, но он идет вперед, опираясь на теплую сталь доспехов Джона. Джон нравится Шерлоку, и он думает, что, возможно, все Джоны таковы – добрые, щедрые, самоотверженные, а может просто ему везет встретить именно таких Джонов на своем пути. Мысль о Джоне не приносит привычной боли и тоски, а напротив, радует и заставляет сердце влюбленно трепетать. Скорее всего, это просто перенос подростковых чувств на того, кто оказался рядом, с тем же именем и чем-то напоминающим полузабытый образ благородного паренька. Шерлок косится на Джона, напряженно вышагивающего рядом и, не сдержавшись, улыбается. Ему хочется ткнуться носом в щеку Джона, зарыться в его волосы, ощутить губами эти сухие губы. Они на волосок от гибели, а в голову лезут подобные глупости. Шерлок хихикает. Джон вздыхает:

- Малый, ты явно что-то принял. От удара по голове так развезти не может. Завязывал бы ты с наркотой…

Шерлок пропускает его слова мимо ушей – на этого Джона обижаться просто невозможно. Они идут вперед, по дороге из желтого кирпича, иногда срываясь на бег. Первым трупы замечает Шерлок.

- Долли, - просит он ровным голосом, останавливаясь и удерживая Джона, - отвернись, детка, и не оборачивайся, пока я или Джон не разрешим.

- Но там Огненный Бог, - шепчет девочка, - я боюсь.

- Не бойся, детка, - Джон подхватывает с земли Тотошку и передает его Долли, - вот, держи, с ним не будет страшно. Смотри на Тотошку и не оборачивайся, - Долли послушно кивает, принимая притихшую собачонку.

Вместе с Джоном они приближаются к трупам, валяющимся на дороге. Они одеты в мундиры королевских гвардейцев, и на груди обоих расползается кровь. Джон падает на колени, чтобы проверить пульс и печально качает головой.

- Мертвы, - шепчет он, - смерть наступила совсем недавно. Они еще теплые.

Шерлок, медленно переступая ногами, обходит место преступления по кругу, выискивая подсказки и свидетельства того, что здесь произошло. Когда картина приобретает ясность и цельность, он садится на корточки, опираясь на Джона, чтобы не упасть, и рассказывает:

- Это Руди и Барни, на первый взгляд спасатели, но кое-что смущает. Предполагаю, что они выехали на помощь, когда утратилась связь с поездом, но наш знакомый, Трусливый Лев, убил их, не пожелав возвращаться за ранеными, и забрал экипаж, - Шерлок морщится, что-то в этой версии его беспокоит.

- Экипаж? – удивляется Джон. – Это дрезину что ли? – Шерлок пожимает плечами – подробности ему не интересны, причина беспокойства ускользает, словно полуденная тень. – И откуда ты все это знаешь? – в голосе Джона слышится недоверие.

Пускаться в объяснения Шерлок не собирается (обычно люди плохо реагируют на его дедукцию), поэтому говорит:

- Просто вижу, поверь.

- Тебе бы в полиции работать или частным детективом с такими способностями к анализу, - бормочет Джон, озабоченно оглядываясь. - Что будем делать? – спрашивает он больше самого себя, чем Шерлока. – Судя по всему, этот тип в кожаной куртке забрал у них рацию. Связаться и рассказать о случившемся мы не можем. Бросить их тела здесь – неправильно, но и оставлять на съедение огню – тоже. Я не знаю, как быть…

Для Шерлока никакой дилеммы нет:

- Заботиться надо о живых, - разумно говорит он, поражаясь самому себе, - нужно двигаться вперед. Оставим их здесь, только с дороги унесем.

Джон кивает, соглашаясь:

- Я сам все сделаю, ты побудь с Долли, а то еще вляпаешься в историю – полезешь за каким-нибудь глюком, - бормочет он, - здесь все же высокое напряжение.

Шерлок хочет сказать, что не галлюцинирует и все, что есть кругом – тому подтверждение, но слова застревают в горле, едва он допускает на микросекунду правоту Джона. Проверять реальность окружающего мира не хочется, и потому он молчит, садясь на сырой желтый кирпич рядом с вздрагивающей от слез и страха Долли.

- Хочешь, я расскажу тебе сказку? – предлагает он Долли.

- Нет, - девочка отрицательно мотает головой, - сказки оживают и мстят нам.

- За что? – удивляется Шерлок.

- За то, что мы неправильно их рассказываем, - девочка зябко поводит плечами, утыкаясь носом в теплую пелеринку и шерстку прижавшегося к ней Тотошки. – Лучше помолчим.

Альтернатива вполне устраивает Шерлока. Он замолкает, наблюдая за тем, как Джон оттаскивает трупы с дороги в сторону. Когда он заканчивает работу, они вновь пускаются в путь.

Дорога из желтого кирпича ведет их дальше, к спасению. Шерлок чувствует себя довольно сносно, чтобы передвигаться самостоятельно, но потерять контакт с надежным плечом Джона не хочется, и Шерлок по-прежнему опирается на него. Долли отважно шагает рядом, а верный Тотошка чуть забегает вперед. Грохот и облако пыли на горизонте заставляют их остановиться. Долли испуганно падает на желтый кирпич, прикрывая голову руками. В воздух взлетают осколки скал, фрагменты желтого кирпича и тучи пыли.

- Господи, - кричит Джон, дергая Шерлока в сторону, в укрытие скал.

Он подхватывает на руки Долли и закрывает их с Шерлоком своим телом, сталью доспехов и широким плащом. Мимо пролетают камни, обломки металла, оторванная человеческая рука. Когда грохот смолкает, отзвучав горным эхом обвалов, а пыль оседает, под ноги Джона катится побитая и покрытая серым пеплом голова Трусливого Льва. Шерлок вырывается из крепкой хватки Джона и склоняется над головой.