Синцов положил перед собой лист бумаги, взял карандаш и записал в верхней его части короткую фразу: "П. Анна, кр. тетрадь", прочертил от нее полосу влево, врезав ее в квадратик, внутри которого написал фамилию "Вертилов". Остановился в размышлении: в конце, какой части этой полосы поставить острие: вверху или внизу. Кто от кого зависит: Анна Порошенко от Вертилова или наоборот?

Резкий звонок мобильника вспугнул его.

- Коля, - сразу же без приветствия сказал Дятлов, - Александр Васильевич Киреев сбежал из больницы. За час до этого к нему приходила молодая женщина с тетрадью и что-то шепотом прочитала ему из нее. И ушла. Кирееву тут же стало плохо. Когда врач с медсестрой, поставив диагноз, вышли из палаты и направились за медикаментами, он тут же вышел из палаты и больше там не появлялся. Это его сосед по палате так рассказал.

- И что, Федор Викторович, его нашли мертвым в туалете?

- Журналиста видно издалека. Киреева в больнице и рядом с ней не нашли. Да, еще забыл кое-что сказать, Коля. У него на кровати осталась оторванная, похоже из той тетради, которую ему показывала женщина, бумага. В ней просматриваются несколько записей, судя по составу чернил, они были записаны тушью. Не шариковой ручкой, а наливной, с пером!

- Федор Викторович, а слова, написанные на этом листе, о чем-то говорят?

- Говорят. Только о чем, непонятно.

- Да уж. Мне что-то не верится, что дочь Порошенко, человек совершенно отдаленный от родительских дел, да и по характеру очень мягкая, смогла бы заняться каким-то мщением.

- А вы с ней знакомы? - удивился Дятлов. - Секундочку, я стою перед Вашим кабинетом, чаем напоите?

Дверь отворилась, и в кабинет зашел Федор Викторович.

- вы, как всегда, неожиданны! - нашелся Синцов, крепко пожимая следователю руку, показывая ему на кресло, в котором тот может расположиться.

- Так почему вы ее защищаете, Николай Иванович?

- Молоденькая, появилась на свет, когда родители были предпенсионного возраста. Они пушинки с нее сдували, всем силами помогали ей встать на ноги, и поэтому я не уверен, что отец посвящал бы свою дочку в такую тему, как свои грехи.

- Может быть, я с вами, дорогой человек, и согласился бы, но эта версия еще остается в силе. вы как-нибудь могли бы помочь мне ее убрать?

- У меня есть ее телефон. Кстати, она учится на том же факультете, что в свое время и я.

- И, думаете, посещает все университетские лекции?

- Попробую, - и, достав из кармана сотовый телефон, Николай, найдя в контактах нужную фамилию, позвонил. - Добрый день, вы Анна Петровна? Да, да это тот самый Синцов. На лекции, ой. А кто ведет? Зарицкая? Ирина Семеновна? Еще жива и здравствует? А можно ее голос услышать? Ой, спасибо, - и Николай, на некоторое время прикрыв глаза, стал слушать. - Да, да, спасибо. Кстати, у нее завтра день рождения. Ой, - на лице Синцова появилась широкая улыбка, и он громко сказал, - Ирина Семеновна, это - Ваш бывший ученик Синцов. Помните? Да, да, работаю в... вы знаете, что я еще и писатель? вы знаете и об этом?...

Слушая разговор Синцова, настроение у Дятлова резко упало.

- 2 -

"Березовая роща" ничем не отличалась от других садоводческих товариществ: домики разной высоты, архитектуры и цветового окраса выглядывали с двориков, чем-то напоминая сказку про Чипполино. У некоторых двориков на аллейках еще держали свой цвет бархатцы, умиляющие прохожих, на виноградных кустах, вьющихся по заборам, остались гроздья с изюмом. Дух захватывало, когда проходил рядом с рябиной, еще не потерявшей своей бурой и желтой листвы с веток, увешенных красными гроздьями ягод.

Дом Киреевых находился в глубине сада с опавшей листвой. Земля под деревьями была очищена от травы и листвы граблями, оставившими после себя полосы. Весь мусор был собран в большую копну слева от калитки и, скорее всего, его никто не собирался сжигать, а, наоборот, закапывать в яму, которая была вчера или сегодня вырыта рядом и сильно пахла разворошенной землей.

- Хозяин, - громко кликнул Дятлов, - где вы?

Никто не отозвался. В доме дверь не была закрыта на ключ. Отворив ее, Дятлов снова громко крикнул, и снова никто не отозвался.

Что-то заскрипело во дворе. Это в заборе кто-то начал отодвигать в сторону его доски и в образовавшееся отверстие показалась седая голова пожилой женщины.

- А вы кто? - спросила она.

- Старший следователь отдела по Советскому району областного управления следственного отдела Российской Федерации Федор Викторович Дятлов, - и показав удостоверение, Дятлов направился к ней.

- А я - его соседка, - представилась та, - бывшая учительница Марья Сергеевна.

- Красиво у вас здесь и покойно, - улыбнулся Дятлов.

- А покою нет, - серым платочком начала обтирать свои губы женщина. - Пока не было Александра Васильевича, было покойно. А теперь появился, то и покой с ним закончился.

- Стучит молотком, громко музыку включает, собаку привел? - поинтересовался Дятлов.

- Та не-е, - махнула рукой женщина и еще больше своим корпусом пролезла вперед из дыры в заборе. - Вчерась, как начал, начал там шуметь. А позавчерась, когда яму копал, то сначала доски, которые я отворачиваю, на заборе забил, - и женщина показала на торчащий гвоздь из доски забора. - Это я его сегодня с той стороны молотком назад выгнала. А Александр Васильевич нонче все ахал у ямы, матерился. А чего ахал? Смотрю, - и показывает на крышу своего дома, посередине которой окно, - там чердак у меня, - пояснила женщина. - Смотрю, а он яму роет. Вот.

Федор Викторович посмотрел в сторону ямы и, что-то приметив на ней, пошел к калитке. И только сейчас Синцов обратил внимание на упертый в забор крест, со вбитой в него дощечкой.

- Здесь покоятся убийцы А.А. и А.В. Киреевы, - тихо прочитал Дятлов и посмотрел на Синцова.

- А что там написано? - закричала женщина, пытающаяся пролезть через узкую щель в заборе.

- А что любопытным нужно нос оторвать, - старческий голос, раздавшийся из дома, привлек внимание Дятлова и Синцова к себе.

- Добрый день, Александр Васильевич, - направился к Кирееву Дятлов. - Извините, что без приглашения к вам пришли. Я - старший следователь областной прокуратуры...

- Виделись уже, - махнул рукой хозяин дома, - и с вами тоже, - кивнул подбородком, поздоровался с Синцовым Киреев. - А вы, Марья Сергеевна, смотрите, нос оторву. Идите к себе! - повысил он свой голос. - Прошу, - показывая рукой на дверь дома, пригласил зайти в нее хозяин.

Синцов с интересом рассматривал этого высокого, немножко сутулого человека. В молодости, похоже, он был хорошо развитым физически и, обратив внимание на грязные, в песке, ботинки и низ штанов, посмотрел на лопату и гору земли, лежавшую с другой стороны ямы, глубиною около метра.

- Ничего себе! - вслух сказал Синцов.

- Что? - обернулся к нему Дятлов.

- Эту яму дед сам, получается, выкопал?!

- Земля, похоже, уже была рыхлой. выкопал ее кто-то чуть раньше. Сейчас узнаем, пошли, - сказал Дятлов и направился в дом.

Прихожая была совсем маленькой, метр на полтора, комната - намного больше, где-то четыре на четыре. Половицы, накрытые соломенной циновкой, сильно скрипели.

Дед указал на стулья, стоявшие вокруг квадратного стола у окна:

- Присаживайтесь.

- Что здесь произошло? - первым спросил Синцов.

- Та, - махнул рукой и, опустив глаза, Киреев глубоко вздохнул, - убить меня хотят, сами видите.

- Да, да, - прикусил губу Дятлов. - А кто, знаете?

- Длинная история, - кашлянул Киреев, и его бледное лицо стало краснеть.

- вам плохо? - подскочил Синцов.

- Давно! - снова махнул рукой дед. - Сидите, сейчас пройдет. Долго курил и теперь все трубы там, - хлопнув ладонью по груди, - забиты. Теперь, как кашлянешь, так кровь сразу и в глаза лезет, и в виски, всюду. Лопну скоро от ее напора.