- Сейчас, сейчас, - и Николай, достав из кармана сотовый телефон, найдя в нем картинку диктофона, включил ее и начал просматривать список своих интервью. - Ничего не пойму, списка нет.

- А восстановить их возможно?

- Не знаю, Федор Викторович. Бли-ин, - у меня же два последних интервью с вами не переписаны. Позавчерашних.

- Стоп, стоп, - а те, что со Столяровым интервью?

- Переписаны. Они в ноутбуке и дома в ноутбук внесены, в смысле, в этот, как его. Ну, на флешку скопированы.

- Распечатывай. Меня интересует все, что там было связано с людьми, связанными с Вертиловым.

- В смысле?

- Я смотрю, Николай Иванович, ты еще не отошел от того чая.

Синцов растерев лицо обеими руками, глубоко вздохнул.

- Может, начнем с чашечки кофе, Федор Викторович? - предложил Синцов. - А то столько вчера произошло, что и...

- А жена об этом ничего?

- Так. откуда?

- Ну, Коленька, дай Бог, чтобы это осталось все по-тихому, так сказать только между вами. Но это, в том числе, нужно воспринимать, как и последнее предупреждение.

- Что-то в этом есть, - согласился Синцов, наливая кипяток в чашку.

- В том-то и дело. Может, у нее в руках или у ее отца была камера, сотовый телефон, фотоаппарат?

- Не помню. вы, думаете, они могли сделать видеосъемку, чтобы потом ее подкинуть моей жене?

- ...Или в прокуратуру, а вместе с ней и заявление об изнасиловании.

- Что вы такое мне говорите?!

- Коленька, не говорю, а думаю о том, как вы глубоко залезли в это дело и насколько это опасно для них в их же понимании.

- Вот это да!

- И я тоже об этом, - встал из-за журнального столика Дятлов и стал снимать с себя куртку. - И я о том же, Николай Иванович. Где у вас вешалка?

- А как можно выйти из этой ситуации? - вместо ответа на вопрос Дятлова, спросил Синцов.

- Ну, к примеру, вы ничего не помните, что произошло вчера.

- Так, Федор Викторович, это может ей и на руку сыграть?

- А, что предложишь ты по этому поводу?

- Н-не знаю.

- Так, что этот вариант, я считаю лучшим, Николай Иванович. А дальше, дальше, мне две ложечки сахару.

- А, да, да, сейчас, - потянулся к сахарнице Синцов.

Зазвонил сотовый телефон. Николай взял его со стола и, посмотрев на экран, пожал плечами, показывая Дятлову, что он не знает, кто ему звонит.

- Синцов, слушаю вас, - тихо произнес Николай.

- Это я, - прошептал женский голос.

- Простите, не узнал, - сказал Николай. - Представьтесь.

- Это Вертилова Вера.

- А-а, рад слышать вас.

- Как у вас здоровье, Николай Иванович?

- Да, нормально. А что, В-вера...

- Сергеевна, - напомнила свое отчество она. - Я - дочь Вертилова Сергея Петровича.

- Вертилова, Вертилова, - якобы пытаясь вспомнить человека с этой фамилией, начал подыгрывать Синцов.

- вы хотели о нем написать статью.

- Статью, статью, - зашелестел бумажным листом Синцов. - А, да, его фамилия есть в списке ветеранов химкомбината. Ой, Вера Сергеевна, это вы! Извините меня, столько дел, столько дел. Вера Сергеевна, обязательно напишу о Вашем отце.

- вы говорите с дрожью в голосе, Николай Иванович. Заболели?

- Похоже, - выдохнул Николай. - Такое впечатление, что вчера отравился. Но мне уже лучше стало, Вера Сергеевна. Честно, работы у меня сегодня очень много. Газету готовим к выпуску. вы извинитесь за меня перед своим отцом. И, извините, что...

- Да нет, нет, Николай Иванович. Все нормально. А чем отравились?

- Фу-у, не знаю. Скорее всего, вчерашним фаст-фудом. Сейчас жена капельницу мне поставит, нужно очистить кровь, извините, э-э-э, - и тут же выключил телефон.

- вы - настоящий артист! - высоко задрав вверх большой палец на левой руке, похлопал в ладоши Дятлов.

Глава 15. Неужели Вертилов?

- И что будем делать? - Синцов посмотрел на редактора. - Мне, Иван Викторович, для окончания книги не хватает информации. Чтобы ее собрать, нужно в следственный отдел обратиться, у меня там есть знакомый следователь, он мне всегда в таких делах помогает.

Иван Викторович поморщился:

- Коля, а успеешь до двадцатого сдать свою рукопись в типографию?

- В принципе, да, - вздохнул Синцов. - Но вы же хотели ее посмотреть до сдачи в типографию.

- Ну, да, - улыбнувшись, пожал плечами Семаков.

- Так, я часть книги уже распечатал, Иван Викторович, - и, взяв с угла стола файл с вложенной в него толстой стопкой листов, Синцов протянул ее редактору газеты. - Здесь не хватает трех последних глав. Они в работе.

- Хм, - улыбнулся редактор, - даже точно знаешь, сколько глав будет в твоей книге.

- Они все здесь, - постукал указательным пальцем по виску Синцов. - Они есть, но нужно правильно все написать, не искажая закона.

- Понял, понял, - поднял обе ладони вверх Семаков. - Ну, Коля, в принципе все нормально. В этой газете идет твой материал, есть еще одна из твоих статей у меня в загашнике на следующую газету - интервью с прокурором. Даже не ожидал, что так сильно понравятся людям судебные истории. Вчера подписал договор с типографией на увеличение тиража нашей газеты еще на тысячу экземпляров. Представляешь? С Советского района ко мне обратились с просьбой о приобретении в розничную торговлю двух тысяч газет. Три дня назад передал им пятьсот газет на пробу. Сегодня утром сообщают, что их уже распродали! Веришь? - снова улыбнулся Семаков.

Николай пожал плечами:

- Поздравляю вас, Иван Викторович. И, думаю, это не только из-за моих статей так растет тираж у газеты.

- Считаю, что и твоя немалая доля в этом есть. Только не зазнавайся! - легонько хлопнул ладонью по столу редактор. - Ну, ладно, хватит друг другу петь хвалебные песни, а то будем с тобою похожи на героев басни Крылова: "За что же, не боясь греха, кукушка хвалит Петуха? За то, что хвалит он Кукушку". Короче, Коля, выручи меня, доделай свой детектив, да побыстрей, у тебя неделя-полторы! - и посмотрел на Синцова исподлобья. - Он же выдуманный?

- Конечно, - смотря в угол своего письменного стола, сказал Синцов. - выдуманные истории с одной стороны, Иван Викторович, легче писать, чем документальные, а, с другой стороны, сложнее, так как они неуправляемые. Вот я вам говорю, три главы осталось, а сам дрожу и заставляю себя именно так и думать, и сделать, а не написать больше. А-а, стоп-стоп, Иван Викторович, понял, что вы имели в виду, спросив "выдуманный" ли детектив. В принципе в нем собрано то, что происходило на самом деле, просто герои изменены, какие-то сюжеты усилены, что-то ненужное убрано, что-то придумано.

- Слушай, а их посадят? - сощурился редактор.

- Героев? - Синцов с удивлением посмотрел на редактора, листающего его стопку распечатанных листов с текстом. - А это нужно?

- Так, у тебя же детектив? - удивился Семаков.

- В конце книги наручники на них наденут, это точно...

- Ну, с этим тоже я полностью согласен. Значит так, Коленька, тебе, где лучше с книгой работать, здесь или дома?

- Везде, Иван Викторович, везде! У меня всегда с собой ноутбук. Бывает даже, на остановке что-то придумал, открываю его и записываю.

- Это тоже правильно, - Семаков протянул Синцову свою ладонь для рукопожатия и вышел из кабинета.

Николай потянулся руками в стороны и, спохватившись, открыв верхний ящик стола и, вытащив из него желтый файл с тонкой стопкой листов, вздохнул, не ошибся, отдал Семакову двенадцать глав, а не все семнадцать законченного детектива. В этом файле лежали те самые последние пять глав детективного рассказа, вместо трех, которые Синцов якобы еще не сочинил. А они и дают ему возможность сейчас продолжить работу с Дятловым в раскручивании серий "пропадания" Сергея Петровича Вертилова и взаимосвязи их с шантажом или попытками навредить здоровью Александру Васильевичу Кирееву и дочери погибшего Петра Алексеевича Порошенко Анны, которая знает о какой-то злополучной красной тетради своего отца.