- Не могу. Ладно, было бы там десять, двадцать книг, копейки. А это десять тысяч экземпляров. Понимаете? вы же мне их не оплатите? Вот, я о чем. Тем более, она уже утверждена Мысенко, - вздохнул директор типографии, - и деньги будут за ее выпуск оплачены типографии.
- Кем, кем? - удивлению Синцова не было границ. - Она утверждена Пашей Мысенко, пресс-секретарем губернатора? Моя книга?
- Ну, дорогой мой Николай Иванович, вы хотите бесплатно издаваться, да еще за это и получать хорошие гонорары. А этого добиться далеко не просто, милый сударь. Хорошо, что у вас появились спонсоры, и это, достаточно, влиятельные люди, - кивая головой после каждого своего слова, наставительно говорил Синцову директор типографии. - Да и нам без их помощи не выжить. Конкуренция, чуть зазеваешься, сразу же вышибут с рынка. вышибут, понимаете?
А эту книгу Вашу, Николай Иванович, я с огромным интересом прочитал, очень понравилась, захватывает! Приведения, страхи, человек мучается, когда вспоминает о том, что по его вине на заводе погибали люди. Ух! - с силой начал жать руку Синцова директор типографии. - И что же вы хотели в ней поправить, в вашей книге?
- А то, Федор Павлович, что все это - детский лепет, - вздохнул Синцов и, пожав директору типографии на прощание протянутую им руку, вышел из его кабинета. У двери задержался, обернулся и повторил свои слова. - вы, понимаете, Федор Павлович, все то, что написано там, это - детский лепет. А назвал-то как книгу "Тень уходит последней", - и тихонько прикрыл за собой дверь.
- А вы правы, - согласился с вышедшим автором директор типографии, - действительно, если уходит форма, то только после нее исчезает и сама тень. Хотя мне книга Ваша понравилась, а заголовок?.. Хотя, и заголовок, вроде бы, подтвержден в ней, в вашей книге. Да, да...
- 4 -
Большой желтый шар луны облокотился на крышу впереди стоявшего десятиэтажного дома и освещал и без того светлые от горящих фонарей улицы города. Морозный воздух, легонько покусывая щеки, забрался к Николаю под футболку, освежая его горячее после ванны тело. Упершись руками на перила балкона, Синцов рассматривал улицу, снующие по ней автомобили.
Радость от выхода его очередного детективного опуса распирала, вызывая улыбку на лице. И, подумать только, знали бы те люди, которые живут вокруг него, что он - самый счастливый человек на свете. Да, да, он, писатель, издавший свою пятую книгу. Пусть она вышла не в каком-то крутом российском издательстве, а всего лишь в их городе. Но в каком городе, почти миллионнике, и десять тысяч читателей их газеты, живущие в этом городе, получат на днях его книгу...
Наверху проскрипела дверца, кто-то вышел на балкон.
"О, это же сам господин Кораблев, - подумал Синцов. - Нужно ему тоже подарить эту книгу, героем которой является и он".
Николай поежился:
"Может, сказать ему об этом. Кстати, у меня где-то завалялась чекушка водки, подаренная Ангелиной Сергеевной. Нам со стариком вполне хватит ее, чтобы поболтать".
Рычание собаки невольно вспугнуло Синцова.
- Кто это? - тут же расслышал он в морозном воздухе голос Кораблева. - А-а, это вы, Лев Львович...
"Не с Лебедем ли он разговаривает?", - подумал Николай.
- ... Не знаю, вы же мэр, а не я, - усмехнулся старческий голос. - вы мне все не верили. А я из тех, которые слова просто так на ветер не бросают, - повысил голос Кораблев. - Я же вам сказал, что народная воля жива. Да, да, и таких, как Вертилов, мы выведем на чистую воду. Что? Помер? Туда ему и дорога. А дочка его пусть посидит, пусть...
Услышав последнюю фразу Синцов замер.
"Нет, нет, такого не должно быть!" - хотелось ему громко закричать, опровергая хвастовство Кораблева перед мэром города.
- А я вам говорю, что мы, хоть, и старики, но мы - настоящие партийцы, - продолжал громко говорить Кораблев. - Натворили, пусть отвечают. Да, да, Лев Львович. Так что, я готов еще раз с вами поспорить. Кого? Так, он, что, еще жив? О-о, дайте-ка мне его адрес. На него у меня такая информация есть, что дети, узнав о делах своего отца, сами своими руками его задушат. Да, да, как я говорил, тень их уйдет только после того, как они уйдут!
Николай, хлопнув балконной дверью, пошел в ванную комнату, и, включив горячую воду, опустил под нее свою голову...
"Значит, я был прав, господин Дятлов! А не вы, как бы вы того не хотели, профессионал, господин следователь".
75
