Поблагодарив фармацевта и взяв с витрины пару батончиков "Гемотагена", я вышел на улицу. Колюня тенью потопал за мной.

- И что мы имеем? - размышлял я вслух. - Куда-то Вика смывалась, пока все думали, что она на процедурах. И у неё должно быть прекрасное прикрытие в салоне. Но теперь там ловить нечего.

- Вломить? - Колюнин голос заставил меня вздрогнуть.

- Что?

- Ну, ты говоришь, что они, ну бабы в салоне, нам ничего не скажут. Вломить, чтобы сказали?

- Бить женщину? Фи, Николай, где твои манеры? - скривился я, но увидев звереющую физиономию, поспешно добавил: - Не в этот раз. Вы там уже нашумели порядком, не нужно дополнительного внимания. Не думаю, что Борису Игнатьевичу понравится интерес к его персоне. Будем действовать по-другому.

***

Ещё через полчаса мы подъезжали к базе такси, чьими услугами Вика пользовалась. Собственно, я уже понимал, что происходит, но благоразумно не стал делиться мнением с Колюней, чьи кулаки итак слишком часто и усердно соприкасались с моим хрупким телом.

Диспетчер оказалась очень милой моложавой женщиной, на которую произвело впечатление - нет, не моё обаяние, - появление могучего верзилы Колюни. Говоря со мной, она то и дело бросала на него жаркие взгляды. Я подумал, что вот теперь-то выпадет шанс избавиться от надсмотрщика и со всех ног броситься бежать без оглядки, пока эти двое наслаждаются обществом друг друга. Идеальное стечение обстоятельств! Однако Колюня на призывные взгляды внимания не обращал, на его свирепой морде вообще не отражалось никакой заинтересованности.

Таксистам я освежал память купюрами помельче, из собственного кармана, чтобы не слишком-то запомниться в случае чего. Все их слова я тщательно записывал в блокнот.

Напоследок я снова завернул к будочке диспетчера, оживившейся при виде Колюни.

- Верочка, - сказал я, - а можно ли проверить, были ли вызов с вот этого адреса, седьмого числа, примерно в пять вечера?

- Секундочку, - томно отозвалась Верочка.

Указательным пальчиком правой руки она принялась тыкать в клавиши клавиатуры, а на левый очень по-женски наматывала и распускала крашеный светлый локон. Кончик её розового язычка пару раз провёл по верхней губе.

- Нет, вызова не было. Может быть, - голос её стал грудным, зовущим, - я могу помочь чем-нибудь ещё?

- Огромное вам спасибо! Вы сделали для нас итак очень много, - любезно отозвался я.

Верочка грустно вздохнула нам вслед.

- Она тебе что не понравилась? - спросил я с заднего сидения, куда забрался ради безопасности.

- Если Ирка узнает, что я на какую-то чужую бабу посмотрел, она мне яйца открутит, вместе с башкой, - серьёзно сказал Колюня, заводя внедорожник.

- А кто такая Ирка? - осторожно спросил я.

- Жена моя, - пояснил Колюня.

Я откинулся на спинку сиденья. Глядя на бритый бычий затылок Колюни, этого недалёкого, малопривлекательного качка, трудно было представить, что он не просто женат, а что он подкаблучник. "Что же это за женщина такая, которую боится вот это чудовище"? - подумалось мне.

А тем временем мы ехали в другую часть города, по последнему адресу из списка. Пока же выходило, что мы возвращаемся к тому самому салону красоты. Впрочем, меня это мало удивляло.

***

Вика не называла таксисту квартиры, куда приехала, просто попросила остановить у второго подъезда высотки. "Не факт, что ей вообще нужно было в этот подъезд. Или в этот дом", - отметил я про себя, вылезая из внедорожника.

Время стремилось к обеду, и на лавочке перед подъездом коротала день только одна старушка. Ещё будучи участковым я уяснил прописную истину: бабульки у подъездов - лучшие друзья следователя. Лишь бы Колюня ничего не испортил.

- Николай, - позвал я.

- Ну?

- Я сейчас буду кое-что говорить про Вику, так ты меня, пожалуйста, не лупи, ладно? Это надо для дела. Просто стой рядом и делай грустное лицо.

- Что?

- Хорошо, просто стой рядом.

Мы подошли к лавочке, тот час обратив на себя внимание бабульки в цветастом халате и таком же платочке.

- Доброго дня, - как можно доброжелательней сказал я.

- Доброго, - подозрительно отозвалась старушка.

Я тяжело вздохнул и устало опустился рядом с ней, после чего вздохнул ещё горше. Колюня топтался тут же.

- Аль случилось чего? - спросила бабулька, когда я вздохнул в третий раз.

- Жена пропала. Бросила меня с двумя детьми и завеялась. А малые всё плачут: "Где мама? Когда мама придёт"?

- Ишь, кукушка! Аль ты её колотишь?

- Какой там! - отмахнулся я. - Пылинки сдуваю, что попросит - нате, пожалуйте. А её всё не то, всё не эдак. Люблю её - не могу.

- Так, может, и задал бы ей трепака хоть разок, чтобы не кочевряжилась?

- Рука не поднимается, - откровенничал я. - Уж сколько раз из загулов вытягивал. И вот опять.

- Беда, - покачала головой старушка. - А здесь чего?

- Так, говорят, где-то здесь её видели. Вы, случайно, не видели мою Викушу?

Я вынул из кармана фото и протянул бабке. Она покрутила его, презрительно сжав губы:

- Была, милок, такая тут. Вон, в двадцатой квартире. Там, я тебе скажу, настоящий шалман. Хозяйка по часам сдаёт, так кто только туда не шастает. Настоящий притон! И твоя там была. Я точно знаю, я в девятнадцатой живу, мне всё в глазок видно. И ведь сколько участковому не жаловались, сколько ни писали - без толку!

- А как бы мне хозяйку-то двадцатой найти? Может она знает, с кем Вика была и куда пошла.

- Эх, бедовый! Такой мужчина видный, а бабу себе нашёл, не приведи Господь...

Искать хозяйку сдаваемой квартиры долго не пришлось - объявление её висело тут же на доске. Отойдя от старушки, я созвонился и договорился о встрече.

Уже через десять минут Юлия Александровна - хозяйка, жила в соседнем доме - вводила нас с Колюней в сдаваемую квартиру. Моя знакомая бабулька тоже поднялась, якобы домой, но по всему было видно, что ей не терпелось подслушать скандал.

- Вот эту женщину видели? - грозным тоном спросил я, едва за нами закрылась дверь, а Колюня плотно встал на пороге.

- А что? - напряглась Юлия Александровна, только что трещавшая о своей чистоплотности и расценках.

- Вопросы здесь задаю я, - вырвалась у меня сакраментальная фраза.

Почему-то наши люди в большинстве своём ничуть не заботятся о том, чтобы поинтересоваться документами у незнакомцев, задающих вопросы официальным тоном. А может быть, вид Колюни напрочь отшибал желание требовать документы.

- Мы точно знаем, что данная женщина была в вашей квартире, - продолжал я. - По показаниям свидетелей два дня назад она прибыла сюда на такси и произвела съём жилья.

Юлия Александровна переваривала информацию, которую я вываливал на неё, глядя прямо в глаза. Что ни говори, а читать книжки по психологии очень даже полезно.

- А что я? Я ничего! Да, сдаю квартиру! И что? На что-то жить надо. Кто будет моих детей кормить? Государство что ли? Вот и сдаю, - затараторила женщина. - Как могу, так и выкручиваюсь.

- Рассказывайте всё, что знаете про неё, - я выставил перед собой снимок Вики.

- Зараза! Воровка! Сняла квартиру на два часа, потом продлили на сутки. Я то уши развесила, прибежала за задатком. А они у меня всё постельное бельё украли! Ну зачем им оно?

- Стоп! Кто "они"? С кем она была?

- А я знаю? Я паспартов не требую. Мужик какой-то. Я только руку его видела. Подумать только! В собственную хату не пустили! Через порог деньги сунул - и покеда.

- Так, теперь подробнее и медленнее, - приказал я, вынимая блокнот.

Как оказалось, через час после "заселения" с телефона Вики Юлии Александровне позвонил мужчина и договорился о продлении. Хозяйку это устраивало вполне, потому что и убираться меньше, и деньги не лишние. Задаток ей передал через порог снова мужчина. Разглядеть его не удалось, потому что в прихожей было темновато, к тому же он, казалось, прятался за дверью. По договорённости квартиру закрыли, просто захлопнув дверь. Красть там особо было нечего, по словам Юлии Александровны "не за тем сюда приходят, чтобы телевизоры смотреть или постирушку устраивать". Но вот на неновое постельное бельё позарились.