Тычок по рёбрам - штука неприятная во всех отношениях. Особенно, когда выходишь из такси возле своего дома, в надежде провести приятный вечер с новой подружкой, подцепленной в ресторане, где отмечал удачное завершение дела. Чей-то огромный кулак вышиб из меня воздух, заставляя боль полыхнуть на полбрюшины. Краем сознания я отметил писк моей новой подружки, чьё имя я не собирался запоминать, если честно. Водитель такси даванул на педаль газа и понёсся подальше от разборок. Зацокали каблуки моей несостоявшейся одноночной пассии.

Не давая мне ни опомниться, ни разогнуться, двое молодцев, явно имеющих КМС по какой-нибудь борьбе, словно вещь сунули меня на заднее сидение подкатившего внедорожника.

- Господа, какого?.. - договорить мне не дал не менее сильный, чем первый, удар в солнечное сплетение.

Пропущенный хук чуть не заставил меня откусить собственный язык. Я сложился пополам, хватая воздух ртом и чувствуя, как изысканный ужин стремиться покинуть мой желудок.

- Поехали! - рявкнули где-то у меня над головой.

Движок мягко взревел, и машина помчала по ночному шоссе. Любоваться видами любимого города мне не дали - накинули на голову, кажется, наволочку. Вопросов я больше задавать не стал - блевать с головой в мешке не входило в мои планы на вечер.

Зажатый с двух сторон каменными телами молодцев, я начал путешествие в неизведанное, перебирая в голове тех, кому мог так насолить. Собственно, таких было не слишком много, но и не слишком мало - работа частного детектива весьма специфична и предполагает приобретение недоброжелателей. Взять хотя бы дело, завершение которого я сегодня отпраздновал. Растрата на фирме одного очень уважаемого бизнесмена. Пришлось повозиться и выйти на заместителя, мечтающего об открытии своего дела и сливающего инсайдерскую информацию конкурентам. Плюс ко всем пакостям, этот товарищ умудрялся "откусывать" с каждой сделки лично для себя небольшой процентик, через подставные фирмы. Вот он-то меня явно теперь не любит. Но у него сегодня - да и во все ближайшие дни - будет забот побольше, чем моя скромная персона. Однако, есть и другие - осталось понять, кто это.

***

- Вылазь, - железные пальцы обхватили моё предплечье, почти сойдясь кольцом, и дёрнули из машины.

Синяк в этом месте наверняка уже стал расплываться. К нему добавился ещё один - не видя ничего, я врезался головой в потолок кузова. Зашипев ругательство, я нарвался на чувствительную встярску.

- Чё ты там блеешь? - грубо спросили меня, в очередной раз ткнув в рёбра.

- Говорю, спасибо за приятную поездку. Хотелось бы получить счёт и распрощаться.

- А? Ты чё умный?

- Шагай!

Может быть, если бы у меня не болталась на голове тряпка, я смог бы хоть как-то различать обладателей голосов. Пока же они были совершенно идентичными. В моём воображении их обладатели походили на двух дегенератов из старого мультфильма про мальчика Вовку.

Никто и не думал взять меня за руку и проводить. Мне просто тыкали в спину, указывая направление. Если бы не алкоголь, гуляющий в моей крови, я бы наверное был напуган сложившейся ситуацией гораздо сильнее. А пока находил ещё силы прислушиваться к ощущениям и не терять присущей мне иронии.

Сначала под ногами был асфальт. За спиной зашуршали колёса и я решил, что это скорее всего закрываются ворота. То, что я нахожусь за городом, не вызывало сомнений - слишком долго ехали от моего дома, слишком тихо вокруг и пахнет землёй. Последний аромат меня настораживал - кладбище, между прочим, по весне тоже так пахнет.

Потом мы поднялись на три ступеньки, каждую из которых я сосчитал носками ботинок - а ведь мог и зубами, если бы меня не успели подхватить знакомые уже жёсткие руки. Открылась дверь, и мы вошли внутрь.

Пять шагов, ещё одна дверь, ещё два шага. И я перестал слышать, как стучат подошвы моих туфель - мы ступили на ковёр. Ковёр был хороший, это чувствовалось по пружинящему ворсу.

Свернули направо, поднялись по короткой лестнице, прошли ещё чуть-чуть и меня втолкнули в двери.

- Вот, Борис Игнатьич, - хором сказали мои конвоиры, будто репетировали всю дорогу.

- Доброго вечера! - сказал я и необдуманно, желая скорее показать хладнокровие и готовность к диалогу, протянул руку неизвестному Борису Игнатьичу.

Мне стоило всё же подумать, прежде чем это делать. Удар пришёлся по запястью. Кисть онемела, боль раскалёнными иглами прошила всю конечность. Я заскулил, баюкаю руку на груди.

- Ты идиот? - заорал новый для меня голос.

- Нет, - сказал я.

- А чё он? - ответил тот, кому, собственно, предназначался вопрос.

- Мешок с башки ему снимите, и пошли вон!

Едва не оторвав мне уши, с моей головы стянули кожух. Яркий свет ударил по глазам, вышибая слёзы.

Щурясь, я осмотрелся. Кабинет впечатлял безвкусицей. По крайней мере, я бы не стал украшать стену одновременно головой кабана и тёмной картиной в золочёной раме. Книжные полки были заставлены новёхонькими томами, которые вряд ли открывались. Там же помещались безделушки вроде моделей гоночных болидов в упаковках и без оных. На полу лежал шикарнейший ковёр с высоким ворсом. Сталактитом свешивалась хрустальная люстра. Массивный стол с компьютерным монитором и телефоном был в идеальном порядке.

- Садись, Коломбо, - Борис Игнатьич махнул рукой на низкое кожаное кресло.

- Скорее Пинкертон, - поправил я, кресло почти поглотило меня полностью.

- Чё? - хозяин кабинета уселся в соседнее кресло, уместив своё объёмное пузо между коленей.

- Вы сказали "Коломбо", а надо бы "Пинкертон".

На лице Бориса Игнатьевича я без труда прочёл нарастающее раздражение и поспешил пояснить:

- Ну, Коломбо - мент на государственном обеспечении, а Пинкертон - частный детектив. Поэтому, пользуясь аналогией, я скорее второй...

- Хавальник захлопнул! - прервал мою сентенции Борис Игнатьевич.

Его брови сошлись у переносицы, толстые щёки затряслись в гневе. Я вдруг отчётливо понял, что вот этого толстяка мне следует опасаться гораздо сильнее, чем двоих-из-ларца.

- Впрочем, как хотите, - примирительно сказал я.

- Ша! Разрешил он мне! Да ты кто вообще такой, чтобы мне что-то разрешать, а? Тараканья сиська! Я таких как ты в своё время на завтра, обед и ужин жрал горстями.

Я вжался в кресло, желая утонуть в его податливой мягкости. В одну секунду респектабельный жиртест превратился в оскаленного зверя, изо рта которого с ругательствами летела слюна. Лицо его побагровело, глаза сделались неимоверно злыми, изгоняя из моего избитого организма остатки хмеля.

- Я Крокодил. Слыхал про такого?

- Ага, - кивнул я, наконец осознав всё коварство моей судьбы, отдавшей меня в лапы одному из подпольных хозяев города.

Ещё пару десятилетий назад, когда я ещё значился участковым, кличка Крокодил наводила ужас на бизнесменов средней руки. Он, если мне не изменяет память, проходил по нескольким уголовным делам, но так ни разу и не оказывался за решёткой. Поговаривали, что Крокодил лично отправил на тот свет всех своих конкурентов. Жестокий, расчётливый, хладнокровный. Кличка подходила ему идеально.

Да, пусть сейчас он сам стал представительным бизнесменом, финансовым воротилой, одним из самых богатых людей страны. Заплыл жирком, обзавёлся особняком, охраной и прочими атрибутами успешного человека. Но этот взгляд! Холодные, почти жёлтые глаза настоящего хищника гипнотизировали, заставляя каждый волосок на теле вставать дыбом.

- Да не ссы, Коломбо, - Крокодил легко поднялся на ноги, сделал пару шагов туда-обратно по пушистому ковру.

Я не мог заставить себя отвести взгляда от носков его модельных начищенных туфель. В животе скрутилась ледяная пустота. И вот ссать хотелось с неимоверной силой.