- Ты знаешь, кто этот Славка? - спросил я Колюню.

- Сын Бориса Игнатьича, - ответил он.

***

Пока мы ехали в особняк, я успел просмотреть путь машины от съёмной квартиры до лесопарковой зоны в сотне километров от города. Там машина простояла около получаса, а потом вернулась, по пути заехав на круглосуточную мойку. Где-то в этом лесу лежала уже третьи сутки Вика.

У меня было слишком много вопросов и пара версий произошедшего. Но задавать их Колюне я не стал. Мне вообще не стоило лишний раз раскрывать рот. Особенно теперь, когда всё стало понятно и ещё более опасно, чем прежде. Если раньше надежда на благополучный для меня исход хотя бы теплилась, то теперь чёрное холодное липкое отчаяние наполняло каждую молекулу моего тела. Ещё полчаса-час и меня закопают под ёлкой.

Руки покрылись ледяной испариной, во рту высохло, а живот начало подводить.

На негнущихся ногах я вошёл в особняк. Небо уже темнело, ранние осенние сумерки опускались на землю. Этот закат показался мне особенно прекрасным. У меня защемило в груди. Больше я не увижу ничего!

"Будь мужиком"! - приказал я себе, переступая порог кабинета Крокодила. Атмосфера здесь была накалена до предела. Колюня позвонил шефу и в двух словах изложил ситуацию. Борис Игнатьич едва сдерживался. Я заикаясь рассказал ему подробности.

- Сукин сын! Зачем? - орал Крокодил.

- Чего звал? - дверь отрылась, и Мишаня пропустил внутрь Славку Оленичева.

На меня тот час же перестали обращать внимания. Семейная разборка вспыхнула, как сухой стог сена, облитый керосином.

- Тварь неблагодарная! Тебе баб мало?

- Да она сама полезла! Думала, что я на ней женюсь, когда вы разведётесь!

- У отца воровать вздумал?

- Да на хера она мне сдалась? Только попользовался!

Я прилип к стенке и по полшага отступал к двери. Даже дышал через раз, мечтая стать невидимым. Мне удалось беспрепятственно выскользнуть в коридор. Мишаня и Колюня стояли тут же, застыв, как выключенные роботы.

- Мне сказали уйти, - промямлил я, спускаясь по ступеням.

Так хотелось перейти на бег. Сейчас они успокоятся и вспомнят о частном детективе, который влез слишком глубоко в грязное семейное бельё. Родная кровь победит и я окажусь где-нибудь рядом с Викой, которой уже ничем не помочь.

Сумерки упали на ВИП-посёлок. Я побежал-таки, прижимая к боку сумку. Только бы выбраться отсюда. Я уеду в такую глушь, где меня никто не отыщет. А с деньгами это сделать будет очень просто. Сердце бухало о рёбра, но я всё ещё дышал.