– К тебе, – прошептал он.

– Ко мне.

Я не могла сопротивляться его бархатному голосу. В странном полусне я шла за ним, как ребенок за звуками дудочки крысолова. Последствия мало меня волновали.

Дорога до дома стерлась из памяти.

Уже в подъезде я вытащила ключ из тайника, дрожащими руками открыла дверь в квартиру. Незнакомец перешагнул порог первым, увлекая меня за собой. В коридоре я стащила с него футболку, он с меня – платье. Мы вошли в спальню. Я рухнула на голый матрас и завела руки за голову. В полумраке раздавалось прерывистое дыхание. Звякнула пряжка джинсов, и вот – долгожданный момент.

Он был груб и нетерпелив, двигался бесчувственно, почти механически. Я смотрела на него снизу вверх, смутно догадываясь, что что-то не так, но пьянящее желание не давало прийти в себя. Его глаза то и дело ловили отблески огней за окном. Карие-красные, карие-красные… Как странно…

Кровь застучала в ушах. Я выгнулась от жара, хлынувшего по жилам, а он склонился ко мне, но не для поцелуя. Мои раскрытые губы схватили лишь воздух. Я недоуменно приоткрыла глаза и тут же содрогнулась от острой боли.

Он укусил меня в шею.

Реальность поблекла, сжалась до размеров раны и впивающихся в мою шею зубов. Почти не дыша от ужаса, я ударила парня кулаком в плечо.

– Отпусти! – из горла вырвался жалкий хрип. – Пожалуйста…

Сладкая истома исчезла, обнажив ужас. Я тщетно попыталась приподняться, но меня крепко вжимали в постель. Перед глазами повисла пелена. Я опустила руку на прикроватный столик. От боли в шее взрывались фейерверки, голова шла кругом, но где-то в красных от крови, красных от страха мыслях стучала невероятная, но очевидная истина.

Он вампир.

Обезумев от страха, я сделала то, чего сама от себя не ожидала, – впилась зубами в его плечо. Омерзительный затхлый привкус заполнил рот, но я все терзала и терзала его плоть, как и он мою. Наконец рука дотянулась до гладкой поверхности настольной лампы. Молясь, чтобы она не выскользнула из мокрой ладони, я обхватила лампу и из последних сил обрушила ее на голову парня. Лампа с громким звоном лопнула, осыпав и нас, и постель осколками. Незнакомец обмяк, тянущее ощущение в ране исчезло. Я понимала, что нельзя терять ни секунды: по пустеющим жилам разливалась слабость от кровопотери. Застонав, я оттолкнула парня. Он рухнул на пол, заливая все вонючей темной кровью. Потерял сознание или умер? На долю секунды я действительно задумалась, но туман надвигающегося забвения съел эти мысли.

Из рваной раны на шее хлестала кровь. Толчками она покидала тело, расплываясь на простыни, впитываясь в матрас. Я вспомнила, что телефон остался в прихожей на тумбочке, но силы уже иссякли. Коридор казался таким же далеким, как Марс.

«Лучше остаться тут, чтобы меня смогли найти, чем помереть где-нибудь под диваном, словно крыса», – так рассудила я, лежа на боку и судорожно хватая ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды. Смерть была близко – теперь мир сжался до размеров точки, как будто я смотрела на него из шланга и падала, падала, падала… куда-то сквозь постель и саму материю, в самую глубь пустоты.

Вокруг было тихо и темно, только в ушах булькало и гудело, словно я очутилась в утробе. Чьи-то склизкие холодные руки обвили талию, кто-то тихо засмеялся на ухо. Я слабо улыбнулась. Где бы я ни оказалась, здесь хорошо и спокойно, кто-то уверенно ведет меня через толщу вод преисподней… не все ли равно куда? Главное, что я не одна: некто беспрестанно шептал на ухо и напевал тихую песню, красивую, но незнакомую. Белые, почти седые волосы обвились вокруг запястий, скользнули шелком по бедрам и спине. Приятное ощущение. И такой нежный женский голос…

– Здравствуй.

Я вдохнула, спеша ответить, но вода вокруг резко исчезла, сменившись сухим воздухом. Где-то далеко пищали приборы. Я открыла глаза и уставилась в белый больничный потолок. Было слишком светло и ярко, пахло чистящим средством и лекарствами.

– Оливия?

Скосив глаза, я постаралась за трубками, торчащими из носа, увидеть говорящего. На стуле рядом с койкой сидела Женевьева. Бледная, с запавшими глазами, она смотрела на меня с облегчением и некоторым недоверием, будто уже не ожидала увидеть мое пробуждение. Ее голубые глаза блестели от слез.

– Джи, – прошептала я.

– Я зашла, чтобы поговорить, и нашла тебя в постели, окровавленную. – Она шмыгнула носом и убрала прядь волос с моего лица. – Ты лежала с открытыми глазами, и я уже думала, что…

Джи отвела взгляд и закусила губу, едва сдерживая эмоции. Я устало прикрыла глаза. Если бы она не пришла, я была бы уже мертва. Мертва… Разве не смерть вела меня через волны в известные только ей дали?

– Там был еще кто-то? – тихо спросила я.

– Что? – Женевьева склонилась надо мной. – Что ты сказала, милая?

– В моей квартире, – повысила я голос, – был кто-то еще?..

– Больше никого, – покачала она головой, – только ты и огромное количество крови. Ты была серьезно ранена…

– Это не только моя кровь. Там был…

Вампир.

– Парень.

– Кто? – Джи нахмурилась. – Какой?

– Помнишь того парня в баре? В «Давилке»…

– Это от которого ты захотела поскорее удрать домой?

– Да… Вчера мы встретились в клубе. – Я не стала упоминать про странный магнетизм, почти чары, под которые попала. – Он… он уку…

– Что?

Я замолчала. Джи ободряюще улыбнулась, но язык не поворачивался сказать правду. «Он вампир, и он укусил меня, пока мы трахались». Во второй раз за время нашей дружбы я приняла решение умолчать о чем-то важном лишь потому, что это не вписывалось в рамки нормальности. В качестве компромисса я протянула руку, свободную от катетеров, к шее. Пальцы нащупали странную чужеродную бороздку на коже.

– Тебе наложили швы, – пояснила Джи.

«После такого – удивительно, как еще голову обратно пришивать не пришлось», – тоскливо подумала я. Мы обе замолчали, слушая писк приборов. В открытое окно задувал легкий ветерок, пахнущий опавшими листьями. Я потянула носом воздух: в палату проникали ароматы сырой земли, рододендрона, кедра, а Джи рядом пахла любимым парфюмом. Весь мир превратился в запахи, я щупала его обонянием, даже не задумываясь о том, что в принципе не могу чувствовать так много и сразу.

– Когда меня выпишут? – спросила я.

– Они сказали, что тебе придется провести в больнице несколько дней. – Джи неопределенно пожала плечами и встала. – Лив, приемное время…

– Да…

– Ты правда в порядке? – Она обошла койку и заглянула мне в лицо, но я слабо мотнула головой и постаралась убедительно улыбнуться.

– Я просто устала.

Джи просияла и, погладив меня по голове, удалилась. Я смотрела ей вслед со странным чувством – еще никогда я не утаивала от своей лучшей подруги так много.

Полдня я дремала, переживая один и тот же кошмар: кто-то мягко обнимал меня, тянул сквозь толщу воды к поверхности, шептал на ухо бессвязные слова и песню, эхом отдающуюся в голове. Я покорно позволяла тащить себя вверх, тупо глядя на светлые отблески, танцующие по волнам, а серебристые пряди обвивались вокруг моих лодыжек и бедер, как водоросли. Собственные волосы черной тучей висели перед глазами. Вокруг, насколько хватало глаз, простирался темный океан.

В мглистой тьме что-то клубилось и двигалось вперед, пожирая пространство, погружая его в дурно пахнущее ничто.