В голове мелькнула шальная мысль позвонить Рэнди. Сама не знаю, почему, но у меня было стойкое ощущение, что парень поймёт меня и не осудит. Может, не поддержит, так хоть послушает. Но вот незадача – у меня нет его номера. Видимо, не суждено мне было с кем-либо об этом поговорить…

Может возникнуть логичный вопрос, почему же я не поговорила об этом с Дженни и Лили? Мы же всё-таки подруги. Но дело было в том, что мне нужен был кто-то, напрямую с этим не связанный. Кто-то, кого не было рядом, а значит, он ещё не слышал эту историю, а потому мог просто послушать меня, не перебивая и не добавляя каких-то новых фактов в мой рассказ. Я бы хотела найти человека, который просто ничего не сказал, а посидел рядом. Возможно, это не помогло бы мне успокоиться, но я бы была не одна, а с кем-то. И этот «кто-то» не стал бы меня утешать. Да, сейчас мне определённо нужен был человек, который не сказал бы ни слова на любую из моих реплик. Но такого, к сожалению, рядом не было.

Я уже была возле выхода на улицу и остановилась лишь затем, чтобы застегнуть пуховик, как вдруг увидела Майка в компании Генри, выходивших наружу. Джевонс, заметив меня, улыбнулся и, повторив за своим другом, сказал:

- Пока. Увидимся завтра.

- Прости, - не ведая, что творю, вдруг выпалила я.

Эти двое остановились и, как один, удивлённо посмотрели на меня. Я со злостью осознала, что сейчас Майк эмоционален, в отличии от сегодняшнего утра, и немного разозлилась. Что же с ним было утром?! И, тем не менее, отбросив эту мысль, я спокойно добавила:

- Мне жаль. Я не должна была это говорить.

Это была правда, поэтому, я уверена, мои слова звучали искренне. Весь день, стоило заметить парня в толпе, я вспоминала сказанное мной и думала о том, какая же я идиотка, раз умудрилась ляпнуть такое. Мне действительно хотелось извиниться перед ним, в моих словах не было ни капли лжи. Именно поэтому меня так удивил ответ брюнета.

- Нет, тебе не жаль, - произнёс он с улыбкой. – Ты же думаешь так на самом деле, поэтому наверняка уже не раз хотела сказать мне об этом.

- И вовсе я так не думаю! – попыталась оправдаться я, хотя понимала, что со стороны это выглядит смешно и нелепо. Сомневаюсь, что поверила бы сама себе в такой ситуации, но делать было нечего. Стоило хотя бы попытаться всё объяснить, тем более, что я действительно никогда не думала о чём-либо подобном. – В тот момент я просто разозлилась на тебя, потому что ты повёл себя не так, как того хотелось мне. Но глупо ожидать, что все будут делать то, что я желаю, правда? Я была не права.

- Права или нет – это другой вопрос, - сказал Майк. – Мы никогда не можем быть уверены на все сто в правоте того или иного человека. Просто твоя точка зрения в данной ситуации отличалась от моей. Не больше.

- Так ты не злишься? – вкрадчиво спросила я, надеясь, что хотя бы на сей раз парень сделает так, как того хочется мне, и простит меня.

- Я и не злился. Глупо обижаться на тебя.

- И что ты хочешь этим сказать? – я нахмурилась, так как мне показалось, что сейчас он намеренно поддел меня.

Джевонс посмотрел на меня и, вдруг улыбнувшись, поправил выбившуюся из-под шапки прядь волос, сказав:

- Лишь то, что ты последний человек, на которого я стал бы обижаться, даже у Фила нет такой привилегии. Может, это любовь?

- У тебя не получается так шутить, - произнесла я, но всё же улыбнулась, не преминув добавить: - Дурак.

Настроение немного улучшилось. И пусть совсем недавно я злилась на Майка, сейчас, пожалуй, мне было ясно, что двигало им в тот момент. Но он прав лишь в одном: наши точки зрения и виденье этой ситуации в корне отличались. Пусть мы помирились с ним, мне не понять утренний поступок парня. Во всяком случае, сейчас.

От мыслей меня отвлёк лёгкий удар кулаком по голове, от которого я даже боли не ощутила. Удивлённо посмотрев на Генри, который, как ни странно, всё ещё был тут, я спросила:

- За что это?

Демонстративно показав мне свою ладонь, блондин, начав загибать пальцы, объявил список моих грехов за последние пять минут:

- Во-первых, за то, что нагло забыла обо мне. Во-вторых, за то, что воркуешь тут с другим парнем, а я ведь могу и Филу рассказать. И в-третьих, за то, что ты воркуешь с другим парнем и это даже не я!

Несколько секунд понадобилось мне для того, чтобы осознать всё сказанное моим другом, после чего я не выдержала и засмеялась. Поначалу хотелось ответить на это какой-нибудь колкостью, но потом я внезапно вспомнила, что папа обещал заехать за мной после школы, поэтому мини-месть пришлось отложить, наспех попрощавшись с парнями.

По пути застёгивая пуховик, о котором благополучно забыла, я вылетела из школьного двора, чуть ли не врезавшись в отцовскую машину, стоявшую прямо по курсу. Усевшись внутрь, я, состроив ангельское выражение лица, с честным видом заявила:

- Я вышла вовремя, но по пути меня задержали учителя, которые…

- Которые наверняка хотели сообщить тебе что-то чрезвычайно важное, ведь имя этим учителям Майк и Генри, да? – закончил за меня отец, но, к счастью, он не злился, потому что произнёс эту фразу с улыбкой.

- Прости, - сконфуженно улыбнувшись в ответ, выдавила я. – Заболтались.

- Ты смотри, чтобы у тебя с подругами проблем не было. Когда Дженни и Лили выходили, то как-то странно на вас поглядывали, особенно последняя.

Я улыбнулась и кое-как отшутилась, подумав, что папе вовсе необязательно знать о том, что произошло сегодня в школе. Будь моя воля, я бы вообще стёрла этот день из жизни всех учащихся, но это, к сожалению, было не в моих силах.

Когда в памяти начали всплывать картины произошедшего, я почувствовала, что моё совсем немного улучшившееся настроение стремительно начало падать. Я не понимала, зачем это могло кому бы то ни было понадобиться, потому что не знала, какая выгода от этого вообще может быть. Унизить Гардинера? Всегда можно было сделать это по-другому, зачем тратить столько времени и сил, откапывая такие детали его жизни, ударяя по самому больному? Чем дольше я об этом думала, тем твёрже была в своей мысли, что очутилась в каком-то сериале, а потому начала тешить себя мыслью, что скоро всё наладится. В сериалах ведь практически всегда счастливый конец.

- Пап, а куда мы едем? Ты так и не сказал, - я решила поинтересоваться этим вовсе не потому, что была такой нетерпеливой и никак не могла понять, что это сюрприз. Просто не хотелось думать об этом. Если накручу себя, то потом не смогу ничего скрыть от Фила, хотя я и так сомневалась в успехе данного предприятия.

- Разве? – искренне удивился Роберт. – Что же, будем считать, будто я весь день коварно держал интригу, теперь же решил открыть для тебя эту тайну. Мы едем к твоей маме, чтобы посмотреть на результаты её работы.

- В смысле?

- В прямом! Сегодня у Люси пробная выставка. На ней, конечно, будут лишь те, у кого есть пригласительный, они же и оценят проделанную ею работу, но с нашей стороны будет просто неправильно не поддержать её! И вообще, я удивлён, что она тебе ничего не сказала.

- Я тоже…

На самом деле, я не была удивлена. Быть может, мама и хотела что-то сказать по этому поводу, но в последнее время я попросту не давала ей такой возможности. Из-за того, что мне было стыдно смотреть ей в глаза, я порой избегала Люси, боясь откровенного разговора. Чёрт, как же всё сложно… Почему все говорят, что любую проблему можно решить с помощью разговора по душам и уверяют, будто это просто? Это ни в коей степени не просто! На этот разговор нужно ещё решиться, а у меня духу не хватает… Может, хотя бы сегодня удастся с ней нормально поговорить?..

Я лелеяла эту мысль до самого входа в галерею, а вот оказавшись внутри, несколько растерялась. Каюсь, но за все семнадцать лет своей жизни я ни разу не была в галерее современного искусства, поэтому совершенно не знала, чего ожидать, и, признаться, несколько огорчилась, оказавшись внутри. Нет, там было вовсе не плохо – видно было, что здесь поработал человек со вкусом, который оформил всё так, что придраться было не к чему. Заставив каждый свободный уголок каким-то произведением, этот кто-то, на деле бывший моей мамой, при этом смог сделать так, что это смотрелось выгодно, а не вычурно. Свободного места было много, при желании здесь можно было бы даже станцевать, хотя я бы всё же не советовала это делать.