Я моментально отскочила от Гардинера, так как до сих пор не терплю, когда кто-то наблюдает за нами, и тогда моему отцу стало прекрасно видно красные глаза парня, из которых, к счастью, больше не текли слёзы. Только мужчина открыл рот, дабы что-то сказать, как я злобно процедила:

- Мог бы и постучаться, прежде чем войти!

- В свою комнату? – удивлённо переспросил тот, не сводя глаз с Фила. – Если здесь и есть кто-то, незаконно находящийся в данном помещении, то это ты, а не я.

В первую секунду я даже хотела ответить ему, но так и не нашлась, что сказать. Всё это время парень, оказавшийся предметом пристального наблюдения Роберта, безучастно наблюдал за нами, периодически потирая раскрасневшиеся глаза. Однако скоро, по всей видимости, ему надоело то и дело ловить на себе взгляд мужчины, который так и не решался что-либо сказать, поэтому он улыбнулся и бодрым тоном заявил:

- А я тут вдруг понял, что лучше не сталкиваться с огромным количеством лука в ближайшее время, а то глаза жжёт. А вы знали об этом? – всё ещё обескураженный отец неуверенно кивнул. Улыбка парня стала шире, а после он сказал: - Вот, а я не знал. Пожалуй, мне стоит промыть глаза, да? Что же, я, пожалуй, займусь этим, а вы с Кэтрин пока можете поговорить.

- Но ванная же… - попыталась вставить я, но Гардинер не слушал. Ловко обойдя нас с папой, он вышел из комнаты в мгновение ока, оставив меня самостоятельно разбираться со всем, что тут наворотил.

- Итак, - Роберт пристально посмотрел на меня. – Я хотел бы знать, что здесь произошло.

В тот момент я неожиданно подумала, что тактика, избранная Филом для того, чтобы выйти из ситуации, является очень даже верной, поэтому, сказав, будто парень уже рассказал обо всём, сослалась на то, что уже поздно, и вышла из комнаты, поспешив в свой номер, где меня уже ждала разговаривавшая по телефону мама. Я сказала, что мне срочно нужно в душ, и просидела там чуть ли не весь остаток вечера, пока отец, пришедший к нам, дабы всё же разобраться в ситуации, не ушёл обратно в свой номер. К счастью, на следующий день он вёл себя нормально и ни разу не вспомнил о том, что произошло минувшим вечером. Когда я попыталась узнать у Гардинера, что же он наплёл Роберту, тот лишь скромно отмолчался. Больше никто об этом инциденте не вспоминал.

К сожалению, на отдыхе время летит быстро. Я и оглянуться не успела, как снова оказалась в школе вместе со своими друзьями, а до начала дополнительных занятий оставалось буквально несколько часов. Меня нельзя назвать пугливой или же стеснительной, однако весь день я чувствовала себя не в своей тарелке. В виду моего весьма специфического образа жизни, уже очень давно я не оказывалась в большом новом коллективе совершенно одна. В тот же лагерь я ездила с лучшей подругой и ребятами из школы, с которыми я, пусть на тот момент не очень хорошо, но общалась. Теперь же мне предстояло попасть в компанию, где все уже немного подружились за прошлые недели занятий, и быть там совершенно одной. Это напрягало.

- Да ладно тебе, успокойся! – весело восклицала Лили, приобняв меня за плечи, когда мы уже выходили за территорию школы. – Ты же знаешь, мы с Дженни мысленно с тобой! Так что нечего бояться.

- Кто сказал, что я боюсь? – уклончиво ответила я, неловко высвобождаясь из хватки подруги. Вот не понять мне никогда прелести тесного человеческого контакта, хоть убейте… - Просто я не знаю, какие люди там будут. Представляете, если все девчонки будут похожи на Рокси? Я же с ума сойду!

- Оу, - протянула шатенка, лукаво улыбнувшись. – Похоже, кто-то всё ещё не может забыть, как эта самая Рокси встречалась с твоим Филом, да?

- Больно надо! – воскликнула я, однако отвела взгляд. Услышав, как хихикает подруга, я повернулась к Дженни и спросила: - Хотя бы ты понимаешь, что не в этом дело, да?

Брюнетка, в тот момент что-то усердно искавшая в своей сумке, повернулась ко мне и, мягко улыбнувшись, сказала:

- Конечно. Но я всё же понимаю, к чему клонит Лили. Ты всё ещё злишься на Фила из-за его предыдущих похождений.

- А я радоваться должна? – прямо спросила я. – Разве тогда я не буду мазохисткой?

- Я не об этом говорю, - вздохнув, сказала девушка. – Просто хочу напомнить, что вы с Гардинером вместе уже больше года, пора бы научиться спокойно относиться к тому, что было уже давным-давно.

Я вздохнула. Мне прекрасно известно, что все эти недельные романчики для Фила значили ровно столько, сколько для меня то, что ел на завтрак троюродный брат моего двоюродного дедушки, если таковые вообще имеются, но ничего поделать с лёгкой обидой не могла. Хотя вся злость буквально испарялась, когда я замечала, как многие стали относиться к Гардинеру после того, как произошла вся та неразбериха с Коди. Та ситуация в парке стала поводом для множества весьма нелицеприятных слухов, которым люди верили куда охотнее, нежели достоверным фактам. Пусть с того момента и прошло так много времени, часто я замечала, как на Фила косо поглядывали остальные учащиеся школы. Ему устраивали так называемые подлянки, пытались издеваться, только парню будто было наплевать на всё это. Он настолько успешно игнорировал выходки своих бывших «друзей», что со временем тем надоело, вот и прекратили свои нападки на него. Некоторые девушки, которым он некогда нравился, до сих пор нормально относились к Филу, а со временем и некоторые парни подтянулись. Всех не убедишь, а люди, у которых есть хотя бы подобие на мозги, уже давно поняли, где собака зарыта. Былую популярность Гардинеру не вернуть, но он, по всей видимости, и не стремился к этому.

- Мы в выпускном классе, у нас есть дела поважнее, не находишь? – однажды ответил он мне на мой вопрос, не хочется ли ему вернуть свою репутацию хотя бы частично. – К тому же, пора бы понять, что популярность – это не то, что поможет мне в жизни. Ну, стану я опять широко известным в пределах школы, а что потом? В том-то и дело, что ничего.

Не знаю, почему, но я всегда улыбалась, вспоминая эти слова. Хоть не мне это говорить, но всё же было видно, как Фил повзрослел за это время. Совсем скоро ему исполнится восемнадцать лет, так что парень стал куда более решительным и ответственным, хотя и раньше его нельзя было назвать безалаберным. И в то же время меня радовало, что это всё тот же Фил Гардинер, которого я знаю. Что же до меня… Если кому из нашей компании и удалось остаться ребёнком, упорно не желающим взрослеть, то это мне.

Дженни стала куда более ответственной, внимательной и, я бы сказала, заботливой с того момента, когда родился её братик. Я и раньше понимала, что дети – это ходячая катастрофа, но теперь до конца убедилась в этом. Чего стоили её рассказы о том, как Джесси любит выдирать им с мамой волосы, как ему нравится брать в руки ложки и стучать по кастрюлям или любым другим предметам, которые способны звенеть. Брюнетка часто жаловалась на то, как устаёт помогать маме сидеть с ним, однако всякий раз, когда мы втроём ходили гулять с малышом, я видела, как сияют её глаза, стоит Джесси что-нибудь учудить. Иногда случалось такое, что подругу принимали за молодую мамочку, но даже тогда она не расстраивалась. И это было по-настоящему здорово. Особенно радовало то, что с рождением ребёнка ситуация в её семье наконец-то наладилась, поэтому Дженни не особо волновалась перед поступлением.

Что касается Лили, то я затрудняюсь сказать, что именно на неё повлияло. Самым значительным событием, произошедшим за всё это время в её жизни, мог стать разве что разрыв с Майком. Все удивились, когда в один день эти двое вдруг заявили, что больше не вместе, но остаются хорошими друзьями, однако ещё больше поразились, когда никто из них не смог назвать причины расставания. Обоим было так же хорошо вместе, оба продолжали общаться не хуже, чем в то время, когда встречались. Единственным, что отличало их от парочек, было то, что они больше не оставались наедине надолго, больше не держались за руки, а также не ходили вместе всегда и везде. Хотя при всех они общались друг с другом не хуже, чем с остальными. Не знаю, стало ли это причиной перемен в характере девушки, но именно после этого она стала меняться. Оставаясь всё такой же весёлой, Лили всё же стала серьёзнее подходить ко многим вещам, а также стала упорно заниматься, чего не замечалось за ней ранее. Может, родители что-то сказали, может, Майк… Но она изменилась. И это факт.