– Это очень щедро с твоей стороны, – помедлив, ответила Валерия. – Очень, очень щедро.
– Какое гадкое слово, – поморщился Фабиан. – Тебе не кажется? Это рациональное предложение, не более, при чем тут щедрость?
– Нет, Фабиан, – она развернулась к нему. – Мама считает, что мы должны пожениться, потому что – потому что должны. Мои подруги стремятся к тому, чтобы побыстрей оказаться замужем, еще и меня уговаривают. Я себя дурой чувствую.
– Лери, дорогая, – успокаивающе произнес Фабиан. – Моя мать вышла замуж за отца в двадцать восемь лет. Я родился через четыре года. Я, кажется, рассказывал тебе о том, что она из себя представляла. Сильная женщина. И их таких было много на фронтире. Мне было бы куда приятней обрести в тебе достойную партнершу, а не красивую куколку.
Валерия положила голову ему на плечо.
– Звучит вдохновляюще, – кисло оценила она.
Фабиан засмеялся.
– Я отчетливо слышу это по твоему голосу, – весело сказал он, поглаживая ее по спине. – Не хочешь осмотреть всю квартиру? Или предпочитаешь прозябать на пороге? Я пока сделаю кофе.
Валерия отстранилась, задержалась рядом с ним и улыбнулась. Фабиан поцеловал ее в щеку.
Он делал кофе, но слова Валерии не отпускали его. От него уже сейчас ждут свадьбы. Счастье, что Валерия, кажется, была не против стать ему союзником. Сам Фабиан отлично понимал выгоды, которые сулил ему брак, да даже в плане имиджа. Но сейчас? Мир медленно, но верно сходит с ума. Ладно бы в начале четвертого десятка, это было бы объяснимо, но он только-только перевалил за половину третьего десятка, куда спешить?
– Квартира хорошая, и место просто отличное. Тебе отсюда всего ничего до работы, да? – сказала Валерия, усаживаясь за стол.
– Скорей, три раза по всего ничего и еще сто метров пешком, – ухмыльнулся Фабиан, ставя перед ней чашку и коротко целуя в губы. Валерия любовалась им. – Ваш кофе, миледи. Он стынет.
Валерия улыбнулась и опустила глаза. Она задумчиво водила пальцами по чашке.
– Кстати, до тебя отсюда что-то около семи раз по «всего ничего», – мирно добавил Фабиан. – Ты не думала съехать от родителей? Сняла бы квартирку рядом с Академией, было бы еще ближе.
– На целое одно «всего ничего», – засмеялась она, но через секунду осеклась. – Не знаю. Родители могут не одобрить.
– Разумеется, – охотно согласился Фабиан. – И?
Он внимательно смотрел на Валерию; она поежилась под его тяжелым взглядом, но затем неуловимо изменилась – чуть расправились плечи, чуть поднялся подбородок, и заблестели глаза.
Свой первый рабочий день Фабиан начал с совещания Консулата. Гидеон Садукис представил его, пожелал успехов на поприще, которое Фабиан выбрал, Велойч счел нужным добавить пару лестных слов и тоже пожелать успехов, и о нем забыли. Как бы забыли. Время от времени Фабиан ловил на себе очередной любопытный взгляд, и изредка ему казалось, что присутствовавшие шептались о нем. Эка невидаль, разумеется. А Велойч смотрел на него, словно готовил пакость.
Садукис объявил, что повестка дня исчерпана, все остальные вопросы могут быть решены в рабочем порядке, и поинтересовался, есть ли у присутствующих вопросы.
– Если позволите, господин Первый Консул, – мягко произнес Велойч. Остальные замерли. Садукис, явно ожидавший подвоха от Велойча, осторожно произнес:
– Разумеется, Эрик.
– Мне бы хотелось поинтересоваться у нашего молодого коллеги о его представлениях по работе совета, – все тем же мягким голосом продолжил Велойч, и Фабиану захотелось встать и зааплодировать, настолько пропитаны ядом были его слова. Велойч все-таки был великолепным актером. И: он был опасным противником.
Тишина усугубилась. Фабиан перевел взгляд с Велойча на Садукиса. Тот посмотрел на него.
– Советнику Равенсбургу был доверен ответственный пост в совете с очень сложной судьбой. – Пояснил Велойч, глядя на Фабиана и ухмыляясь. – Разумеется, мы не сомневаемся, что он обладает достаточными способностями и энтузиазмом. Но хотелось бы все-таки убедиться в его компетентности.
Фабиан с трудом удерживал улыбку. Велойч прищурился – недовольно, насколько можно было судить.
– Обяжите нас, коллега, – одобряюще улыбнулся Садукис, обращаясь к Фабиану.
– С удовольствием, – вежливо ответил Фабиан, демонстративно неторопливо выбрал команды на своем коммуникаторе и обратился к Садукису: – Вы позволите воспользоваться проектором?
Велойч заглянул в гости к Фабиану в конце второй недели.
– По-дружески, – невозмутимо пояснил он, замирая на пороге его кабинета. – Надеюсь, ты не против, что я без приглашения.
Рассчитывать на приглашение в восемь вечера, да еще в рабочий кабинет – забавная логика. Фабиан откинулся на спинку кресла за рабочим столом, улыбнулся, встал.
– Напротив. Я рад, господин Велойч, – вежливо сказал он и встал. – Кофе?
– Эрик, – небрежно взмахнул рукой Велойч – совершенно женским жестом, отчего-то показалось ему. Но само слово заставило Фабиана замереть на секунду.
– Эрик, – отозвался он.
Велойч сел в кресло рядом с небольшим журнальным столиком, осмотрелся.
– Ты не очень много здесь изменил, – отметил он.
– Бюджет не позволяет изменять много, – безразлично отозвался Фабиан. – Мы будем вести задушевные беседы, или мне будет позволено задать вам пару вопросов по работе?
– Тебе, – поправил его Велойч.
Фабиан молчал, делая кофе, молчал, и ставя чашку перед Велойчем. Усевшись напротив, устроившись поудобней, сложив руки на колене, он ровно повторил:
– Мы будем сплетничать, или я могу задать тебе пару вопросов по работе?
– Мы можем совместить, – широко улыбнулся Велойч. И Фабиан проникся уверенностью: кокетничает, сволочь, то ли не желает укрощать «даму Летицию», то ли сознательно дает ей волю. Скорее второе, решил он и двусмысленно улыбнулся.
Эрик Велойч включил Фабиана в состав исполнительного совета все того же плавающего города. «Ты его уже знаешь от и до, осталось немного глубже изучить документацию, и глядишь, проект возглавишь», – хладнокровно пояснил он. На резонный вопрос Фабиана: зачем это ему, – Велойч не счел нужным ответить. Пожал плечами и ухмыльнулся. Проект все никак не переходил из стадии экспериментальной в стадию производственную, но уже начинал приносить доход. А самое главное: именно в этом проекте была бездна возможностей для самых разных ученых, что, наверное, как-то оправдывало решение Велойча. Иными словами: или Фабиан выплывет, и Велойч с гордостью скажет – мой ставленник. Или Фабиан потонет, и Велойч тяжело вздохнет: а так хорошо начинал.
В любом случае, в свою первую командировку советник Равенсбург отправился именно в плавающий город, который – странное дело – все еще ограничивался амбициозной аббревиатурой в качестве названия: ПГ/001. В том, что Консулат рассчитывал на такое количество ПГ – более ста, Фабиан очень сомневался. Проект может оказаться выгодным, но не раньше чем через два столетия, пока же он был жутко дорогостоящим, громоздким, скорее проектом престижа, чем экономически целесообразным и таким уж необходимым с точки зрения демографической. А ведь студент Равенсбург, отбывший на нем не одну практику, восхищался дерзостью его организаторов, со страстностью неофита спорил со скептиками и размахивал доступными общественности цифрами, чтобы показать: есть смысл в таких городах, есть!
Это было еще одним путешествием в прошлое. Вот эта взлетная площадка тогда была на треть меньше; вон того причала не было, покрытие немного износилось и потускнело. Не все считали необходимым носить форменную одежду с логотипом плавающего города, и настроение было таким будничным, что ли. Ну да, город-амфибия. Ну да, невероятно. Ну да, фантастично. Кстати, в третьем корпусе отсек снова протекает, требуется бригада техников. Садки с рыбой следует чистить. Кстати, чьи это собаки опять сцепились? И котов развелось немерено. Второй корпус пора ставить на капремонт. Кстати, дополнительный корпус по добыче минералов из морской воды можно ставить на причал рядом с седьмым, но только если там разместить еще пару блоков солнечных батарей. Все эти сводки были невероятно рутинными, удручающе скучными, и на это следовало обратить внимание журналистов: город живет обычной жизнью, а значит, у него есть будущее.
