Понимая неубедительность всех своих доказательств бытия бога, теологи в конце концов возвращаются к «аргументу» раннехристианского теолога и писателя Тертуллиана, который провозгласил: «Верую, ибо нелепо». Пастве внушают, что она «должна верить», что «вера есть послушание, а не рассуждение». Если вдуматься в эти слова, то каждому непредубежденному человеку станет ясно: требование слепой веры фактически свидетельствует о невозможности доказать существование бога.
Рассмотрим теперь, как свидетели Иеговы толкуют вторую ипостась троицы — бога-сына. Иисус Христос — центральный образ в христианстве. Он считается основателем этой религии. Нам многое известно о жизни и деятельности царей и полководцев, ученых и богословов, которые жили сотни и тысячи лет назад. Вопрос же о том, насколько Иисус Христос историческая личность, до сих пор учеными не решен, ибо никаких убедительных свидетельств этого нет. Одни считают образ Христа продуктом мифотворчества, другие склоняются к тому, что некоторые факты его биографии взяты из жизни одного из бродячих проповедников. Но необходимо сказать следующее: различные течения христианства отмечают даты, связанные с жизнью предполагаемого основателя их религии, в разные дни. Так, православные, старообрядцы и баптисты в восточных странах празднуют рождество Христово 7 января, в то время как католики и баптисты в западных странах — 25 декабря. Свидетели Иеговы пишут, что «Иисус родился около 1 октября» («Бог верен», с. 36). Пасху — день воскресения Христа из мертвых — в 1979 году католики отмечали 15 апреля, а православные и старообрядцы — 22 апреля.
Как же возникло религиозное учение о Христе?
Греческое имя «Иисус» является переводом еврейского слова «Иешуа», что означает «божья помощь» или «спаситель». Греческое слово «Христос» происходит от древнееврейского «машиах», или «мессия», — «помазанник», «помазанный на царство». Вспомним, что человеческие имена имеют исходный смысл и значение. Немалая часть из них связана с религиозными представлениями. Например, Иван, Богдан, Федор означают «божий дар», «дар богов», Гавриил — «божественный воин», Даниил — «божий суд», Тимофей — «богобоязненный», Феофил — «боголюб», Федул — «раб божий»[5].
Учение об Иисусе Христе, или христологию, можно расчленить на догматы о боге-сыне; его воплощении в образе человека; мессии, спасителе человечества, искупителе его грехов; посреднике между богом и людьми; умирающем и воскресающем боге. Посмотрим, как эти элементы учения о Христе излагаются в современных и более ранних религиозных учениях, как они сформировались.
Свидетели Иеговы изображают Иисуса Христа как сына верховного божества, сотворенного раньше других его сыновей, единородного, потому что он единственный создан Иеговой непосредственно — все остальное сотворено через Христа как главного посредника бога. Первоначально он назывался логосом, или словом, «что значит, что он был орудием для высказывания слов бога Иеговы». Логос был могущественным, но не всемогущим богом, не равным отцу. «Слово стало князем среди всех других творений. По этой должности он носит еще другое имя в небе, имя «Михаил». Оно значит «кто как бог»… Михаил повелевал ангелами, поэтому он является архангелом» («Истина освободит вас», 1946, с. 52). Позже Иегова «перевел своим святым духом жизнь Иисуса с неба в утробу иудейской девы по имени Мария. На земле Иисус Христос не был богом, а сыном бога… совершенным человеком… Поэтому неправильно и является богохульством называть Марию божьей матерью». Бог-отец якобы послал сына для спасения человечества: он должен был искупить его грехи ценой собственной жизни. Через три дня после смерти Христа Иегова, по утверждению богословов, воскресил его и возвратил на небо.
Толкование образа Иисуса Христа как спасителя имеет свои корни в древних религиях. В буддизме, например, есть учение о Матрее-Майдари-боге, который находится на стадии превращения из человека в будду (вероучителя, указавшего путь к спасению) и появится как будда, чтобы спасти людей.
Вера в грядущего мессию развивалась в иудаизме после порабощения еврейских государств Израиля и Иудеи в VIII–VI вв. до н. э. и краха надежд народных масс на освобождение собственными силами от захватчиков. Иудейская секта терапевтов (целителей) поклонялась сыну божьему, посреднику между богом и людьми богу Иешуа (Иисусу), который якобы послан в мир, чтобы спасти верующих для вечной жизни, исцелив их от грехов и установив царство справедливости. Возможно, христианский мессия и обязан терапевтам своим именем.
В Средней Азии, Иране и Римской империи в I тысячелетии до н. э. — начале нашей эры сторонники зороастризма и митраизма верили в скорое пришествие небесного спасителя Митры, предводителя небесного воинства, посредника между верховным божеством Ахурамаздой и людьми, родившегося от непорочного зачатия и вознесшегося на небо. Во многих других религиях древности также развивался догмат о боге-сыне — этому способствовало то, что сынами божьими часто объявляли себя правители государств.
Энгельс в работе «Бруно Бауэр и первоначальное христианство», исследуя происхождение христианства, отмечал, что популяризированные идеи иудейско-эллинистического философа-идеалиста Филона Александрийского (ок. 25 до н. э. — ок. 50 н. э.) уже содержат представление о логосе — слове, которое «…есть у бога и само есть бог, которое является посредником между богом и человеком…»[6]. Филон понимал логос как первое творение божества, сына божьего. Фило-новские представления вошли в Новый завет: «В начале было Слово, и Слово было у бога, и Слово было бог… И Слово стало плотию и обитало с нами».
Идейными источниками представлений об Иисусе Христе как умирающем и воскресающем боге, посреднике между богом-отцом и людьми явились мифы об умирающих и воскресающих богах: Древней Греции — об Адонисе, заимствованный у финикиян (они в свою очередь переработали вавилонский миф о боге Таммузе); Древнего Египта — об Осирисе (миф существовал уже в III тысячелетии до н. э.), который судит умерших и может возрождать их к новой жизни; Малой Азии — об Аттисе, родившемся у девственницы нимфы Наны в результате непорочного зачатия от плода миндального дерева. Члены возникшей во II веке до н. э. иудейской секты эссенов ожидали воскресения преданного мучительной смерти на кресте основателя их религии — «Учителя справедливости», который накажет преследователей и установит справедливость. Во всех этих мифах нашло свое фантастическое отражение «умирание» и «воскресение» растительности.
В первобытном и рабовладельческом обществах удовлетворение потребности в пище было наиболее насущным вопросом. Думая, что для богов тоже главное — пища, пастухи жертвовали им животных, а земледельцы — продукты своего труда. На ранних ступенях развития человечества приносились также в жертву непорочные младенцы, первенцы, что, видимо, истоками своими имеет людоедство. Таким образом, жертвы богам — обряд, унаследованный христианством, в том числе свидетелями Иеговы, от язычества.
В настоящее время необходимость принесения Иеговой в жертву самому себе своего сына вызывает у верующих сомнение. В самом деле: зачем «любвеобильному» богу понадобилась мучительная смерть любимого сына? Богословы пытаются доказывать, что такая жертва была нужна. «Смертью Иисуса на столбе был принесен выкуп или искупительная цена, освобождающая верующих людей от греха и смерти», — пишут бруклинские пастыри. Но ни от греха, ни тем более от смерти это людей не спасло.
В «Сторожевой башне» № 2 за 1978 год утверждается также, что своей смертью Христос «доказал, что он был вполне пригоден для высокого положения властителя в царстве небес». Но разве «всевидящему» отцу и без этого не было известно предназначение его сына?
Не имея возможности сколько-нибудь убедительно доказать воскресение Христа, «Сторожевая башня» № 2 за 1974 год требует: «Мы должны сердцем нашим верить, что бог воскресил Иисуса Христа из мертвых».
