Игорь сунул счетчик в нишу, посмотрел на дисплей и сказал:

— Одиннадцать. Норма.

— Мгм…

— Что «мгм»?

— Нет, ничего путевого. Так, делаю умное лицо, — серьезно ответила Клавдия.

Ирина рассматривала вспоротый матрас.

— Что? — спросила Дежкина.

— Я вообще не понимаю, — сказала Калашникова, — зачем было тут такой раскардаш устраивать?

— Искали…

— Под обоями деньги искали?

— Мало ли. Может, она долларами стены вместо газет обклеила. Кстати, в доллары добавляется специальный химикат от тараканов и прочих вредных насекомых.

— А они все равно к ним липнут, — улыбнулась Ирина.

Клавдия дала понятым подписать протокол и отпустила с миром.

— Свинцовый тайник, — задумался Игорь.

— Вот тебе еще одна загадка, — сказала Ирина.

— Нет, две загадки, — сказала Клавдия. — И много-много чего впереди.

Почему-то настроение у нее стало лучше.

До следующего дня надо было ждать отчета из районной прокуратуры. А сегодня оставалось только съездить на бывшую работу Кожиной и расспросить сослуживцев.

Клавдия не ждала особых откровений. Если человек ведет двойную жизнь, он об этом не болтает на работе.

Банк арендовал два этажа в небоскребе «книга», бывшем СЭВе.

Долгая возня с пропусками, но наконец трое следователей поднялись в офис «Импэксбанка».

Офис как офис, черная мебель, серый палас, пищат телефоны и факсы, деловито скучают секретарши.

— А где же банк? — спросила Клавдия.

— Это он и есть. Просто тут не работают с частными лицами. Банк занимается обслуживанием предприятий.

— К мэрии имеет отношение?

— Косвенное. Впрочем, нет, не совсем. Мэрия через них проводит деньги на развитие малого бизнеса.

— Много?

— Для нас с вами — море. Для них — лужа.

Директор вышел из кабинета стремительно-деловой походкой, на ходу распахнул объятия и нацелился облобызать Игоря.

— Рады! Рады, товарищ следователь.

«Вот зараза, — весело подумала Клавдия, — следователю прокуратуры он рад!»

— А вы не улыбайтесь саркастически… — обернулся директор к Дежкиной. — Простите, нас не представили.

— Следователь по особо важным делам прокуратуры Москвы Клавдия Васильевна Дежкина, — отлил из бронзы Игорь.

— Не выговорю, — честно признался директор.

— Тогда называйте просто госпожа следователь, — смилостивилась Дежкина.

— Меня тоже, — сказала Ирина.

— Ну что ж, господа следователи, милости прошу в мой кабинет.

И он снова распахнул объятия, словно собирался сгрести всю троицу в кучу и внести в кабинет на собственных руках.

Клавдия невольно посторонилась.

И кабинет был обычный. Белая мебель, синий палас, телефоны пиликают.

Правда, еще вся стена была уставлена мониторами. Впрочем, только по одному шли новости CNN, а на остальных мелькали малопонятные цифирьки.

Традиционное:

— Чай, кофе, пить или выпить?

Традиционное:

— Спасибо, нет.

— Итак? Опять Кожина?

— Наслышаны?

— Более чем.

— И что скажете?

— Как все — не ожидал. Деловая, практичная женщина, расчетлива, как третий Пентиум, хладнокровна, как кондиционер. И вдруг — проституция, убийство… Не укладывается.

— А раньше?

— В смысле, было ли что-нибудь заметно? Нет. Никогда. Чиста и талантлива, как ребенок.

— Кстати, по поводу ребенка. Вы не в курсе, где он?

— В Англии. Или в Америке. А скорее всего в Германии.

— Не знаете?

— Увы.

— Родственники у нее есть?

— Нет. Только работа. Хотите покажу?

— Что?

— Ее рекламные успехи.

— Если можно, мы бы с собой взяли кассету.

— Минутку.

Он щелкнул кнопкой селектора и отдал распоряжение.

— Еще вопросы?

— Сколько она у вас получала?

— В банке Кожина получала двенадцать тысяч долларов по курсу ММВБ.

— Друзья, приятели были у нее?

— Мы все — одна семья. Кстати, это ее рекламный слоган.

Клавдия подумала, что под напором гендиректора перешла на какой-то задорно-деловой тон. Одни голые, как голландские куры, факты. И от этого неживые и безвкусные.

Но Ирина поняла это первой, потому что вдруг спросила:

— А кто-нибудь здесь за ней приударял?

И попала в точку. Директор вдруг суетливо забегал руками по столу, зачем-то открыл и тут же закрыл ящик.

— Вы имеете в виду — флирт?

— Да. Только не говорите, что работа и была ее флирт.

— Ну, разве чуть-чуть…

— А кроме вас? — спросила Ирина, словно о само собой разумеющемся.

— Кроме меня? — задумался директор. Он попался на эту простенькую уловку. Правда, тут же спохватился: — Нет, если вы имеете в виду флирт, то я решительно отвергаю…

— Мы не полиция нравов, — успокоила Ирина.

— Но это была просто симпатия.

— Ну кто же без симпатии флиртует? — сочувственно согласилась Ирина.

«Молодец, — подумала Клавдия, — на бреющем полете».

— Вы когда-нибудь провожали ее домой, сидели в ресторане, ходили, я не знаю, на Аллу Пугачеву?

— Я терпеть не могу попсу.

— На Шнитке, — поправилась Ирина.

— Дома у нее я не был, — отрезал директор. — Рестораны она не любила. Мы один раз ходили в кино. Это был «Английский пациент» в Киноцентре.

— Ну и расскажите.

— Фильм?

— Нет, о Кожиной.

— Какие-нибудь мелочи, да? Детали? Вам все сейчас интересно? — снова сел на своего иронично-делового конька директор.

— Нет, не все. А только об Инне Петровне.

— Хорошо. Я вам скажу, но это лично мое мнение, и может быть, ошибочное.

— Учтем.

— Она никак не могла расслабиться. Ну, на работе — понятно. Но и после работы. Это чувствуется. Человек отвечает невпопад, смотрит куда-то в сторону. Одно слово — напряжен. Когда мы после кино шли домой, я ее провожал, мы всю дорогу промолчали.

— Она не говорила, из-за чего?

— Не говорила. И знаете, почему?

— Почему?

— Я не спрашивал.

— А что у нее с ребенком?

— Точно не скажу. Знаю, что она все время искала няньку.

Вошла длинноногая секретарша, положила на стол видеокассету.

— Намек? — спросила Клавдия.

— Увы! — широко улыбнулся директор. — Чем мог, помог. Заходите, если будут вопросы.

— Мы бы хотели осмотреть ее рабочее место.

— Вас проводят.

Раскланялись.

Большой стол Кожиной был пуст. В сейфе лежали только бэтакамовские кассеты, на которых было написано непонятное для непосвященных «Предмастер», «Мастер».

— Рекламные ролики, — сказала секретарша.

— Ну? — спросила Клавдия в лифте.

— Вот как они ухитряются все время говорить и ничего не сказать? — сказала Ирина, имея в виду директора.

— Да нет, Ириша. Он сказал, и даже больше, чем знал.

Игорь и Калашникова уставились на Клавдию.

— Мы сегодня обыскивали с вами что угодно, только не дом Инны Кожиной.

— Почему? — спросила Ирина.

Но Игорь уже понял:

— Точно. Не мог же он ее в Крылатское провожать пешком от Киноцентра.

— Так надо вернуться и спросить, где она живет?

— А он не знает. Она довела его до какого-нибудь дома и попрощалась.

— Может, она его просто динамила? — спросила Ирина.

— Да нет, не думаю. Понимаешь, обеспеченная женщина не будет покупать «Сибирские пельмени». Эту гадость и бедная съест лишь от крайности. А каждый день… Инна там не жила. По крайней мере последние полгода.

— А где?

— Она живет с сыном, — сказала Клавдия.

— Жила? — переспросил Игорь.

— Живет, — сказала Клавдия. — А по поводу тайника — это действительно экран, Игорь. Только там хранились не радиоактивные материалы. Там хранились видеокассеты.

Весь вечер Клавдия пыталась заниматься семьей. Но получалось плохо. Ее Федор тоже мог бы сказать — напряжена.

Никак не могла расслабиться.

Утром на столе лежал пакет из районной прокуратуры.