Красивы Карпатские горы!

Хорошо побродить в солнечный летний денёк по лесам, полюбоваться на хороводы стройных ёлок на полянах, забраться на развесистый тенистый бук и послушать стук дятла, передразнить кукушку.

А зимой?

Зимой ленивое солнце поздно встаёт из-за гор, а пионерам и октябрятам лениться некогда. Зимой у ребят горячая пора. И у октябрёнка Олеси тоже…

Маленькая у нас донька, — сказал отец, когда Олесе пришла пора идти в школу. Сильной рукой он приподнял дочку к самому потолку и осторожно опустил к себе на плечо.

— Трудно ей будет каждый день ходить в школу, — вздохнула мать. — Богдан — дело другое, он хлопец крепкий.

Первый раз Олесю повёл в школу отец. Богдан шагал впереди, с новой жёлтой сумкой в руках, набитой книгами.

Шли лесом, всё куда-то вниз по узкой тропинке и наконец вышли на широкую дорогу, в долину. Олеся оглянулась и ахнула. Отсюда, снизу, гора, на которой они жили, выглядела по-иному. Огромная, молчаливая, она чуть поблёскивала золотисто-зелёной чешуёй, а каждая чешуйка — это большая ель или пихта — мудрина. Много горных вершин окружает долину, и все они разные и все красивые, но лучше всех гора Тросян, на которой живёт Олеся.

— Тросян, наикрасивейшая вершина на Карпатах, — сказал Богдан, и отец в знак согласия кивнул головой.

Родной край, где ты родился и живёшь, всегда кажется милее всех, потому что ты любишь то, что хорошо знаешь.

Весело было ходить в школу рано утром, когда солнце просовывает сквозь чащобу свои длинные лучи, шарит по траве и кустам, румянит ягоды брусники, золотит и чернит загаром шляпки грибов, подсушивает орехи, которые висят на ветках гроздьями, как виноград.

Но долго лакомиться ягодами и набивать орехами карманы нельзя — опоздаешь в школу, не пустят на урок и потеряешь час чудесной жизни.

Олеся научилась просыпаться вместе с Богданом очень рано и каждый раз в один и тот же час. А солнце стало запаздывать. Ребята уже в школу идут, а оно только поднимается из-за горы. Когда же облетели жёлтые листья с буков и лип, осыпались золотые иголки с мудрин, солнце стало подниматься ещё позже и уж совсем разленилось, когда на землю лёг снег и ёлки натянули на свои лапы белые варежки.

Сладко спится возле тёплой печки зимой. Никак не хотят открываться глаза, а мать тормошит:

— Вставай, донька, вставай, сынку, в школу пора!

— В школу пора!-весело откликается Олеся, вскакивает с постели и бежит умываться. С лица и рук со звоном сыплются в железный таз капли воды.

Богдан поднялся с постели и застонал. Вчера вечером колол дрова, толстый чурбан свалился и придавил ему ногу. Большой палец распух — сапог на такую ногу не натянешь.

Мать осматривает палец:

— Придётся тебе дома посидеть, нельзя с такой ногой в школу идти.

— Я должен сегодня отнести в школу жменю бобов, весной мы их будем сеять.

— До весны ещё далеко, десять раз успеешь, — отвечает мать.

Богдан чуть не плачет:

— Мы в классе сговорились заготовить семена раньше всех.

— Я тоже должна жменьку бобов принести, мы тоже сговорились собрать прежде всех, — признаётся Олеся.

Отец сидит на скамейке, натирает суконкой лыжу и посмеивается.

— Тату, — обращается Олеся к отцу, — проводи меня сегодня до школы.

— Нет, донька, мне на работу надо, совсем в другую сторону. У каждого свои обязанности. Одна дойдёшь?

— Дойду,-отвечает Олеся дрогнувшим голосом.

Богдан повеселел:

— И мои бобы отнесёшь?

— Отнесу.

Отец развязывает мешок, что стоит в углу.

— Подставляй-ка руку, насыплю.

Олеся протягивает маленькую ладонь — на такой и десять бобов не поместится. Отец запускает свою большую руку в мешок и насыпает в сумку Олеси щедрую горсть бобов.

— Вот тебе твоя жменя, — приговаривает он и опять опускает руку в мешок, — а вот тебе жменя Богдана, — добавляет отец и с сомнением смотрит на свою любимицу.

— Донесу, — уверяет Олеся, — у меня книг немного!

— Не застрашишься одна идти через лес? — беспокоится мать.

Олеся тихонько вздыхает:

— Нет.

— Ты иди по стёжке, что я вчера протоптал по свежему снегу, — говорит отец, — и никуда не сворачивай.

Олеся быстро съедает пшённую кашу, натягивает лыжные шаровары, сапоги, надевает ватную куртку. Мать достаёт с полки октябрятскую звёздочку. Очень красива звёздочка: пять красных сверкающих лучей и в середине маленький портрет кудрявого мальчика в белой рубашке — Володи Ульянова. Звёздочка — самое большое сокровище в избушке лесоруба.

— Смотри не оброни, — предупреждает мать, прикалывая к платью девочки звёздочку. Сверху закутывает дочку в шаль-хустину и завязывает за спиной концы крепким узлом.-Счастливого пути, донька! В добрый час!

— До побачення! — отвечает Олеся и выходит из дома.

Темно и холодно. В чёрном небе синие звёзды. Наверху шумит ветер, кажется, будто над вершинами деревьев проносятся поезда, а внизу потрескивают ели — жалуются на мороз. Олеся старается поднимать ноги повыше, чтобы попасть в след, проложенный отцом. Сделает два-три шага и поглядит на

небо — не гаснут ли звёзды, не просыпается ли солнце. На бархатном небе вынырнул месяц и, как малое дитя, лежит, задравши вверх ножки.

Кто-то прыгнул впереди Олеси. Сердце замерло, ноги споткнулись.

«Какой-то зайчишка меня испугался и ускакал, не понял, что я сама его боюсь… И хорошо, что не понял, — думает Олеся, поднимаясь из сугроба. Она отряхнула куртку, засунула руку под шаль — на месте ли звёздочка. — Лучше понесу её в руке»,-решила Олеся, отколола звёздочку и крепко зажала в кулаке.

Когда они шли в школу вдвоём с братом и весело болтали, ей казалось, что в лесу тихо-тихо, а теперь она идёт одна — и всё кругом шумит, шуршит, трещит, звенит…

«А кто же это стоит впереди на стёжке и ждёт?- вглядывается в темноту Олеся. — Какой смешной, толстый, в белой шапке. Может, это дед-мороз вышел встречать её, а может, медведь?» Олеся остановилась. Фигура не двигалась. Олеся сделала несколько несмелых шагов… Ну как она сразу не узнала разбитую молнией сосну, на которую придумщица зима нахлобучила снежную шапку! Поскорее бы выбраться на большую дорогу, там ждут её ребята. Олеся заторопилась, сделала неловкий шаг, зацепилась ногой за пенёк и сунулась обеими руками в сугроб по самые локти.

Выбралась из снега и почувствовала, что в кулаке нет звёздочки. Обронила!., Потеряла октябрятскую звёздочку!

Олеся пошарила по снегу руками и засунула руки в колючий сугроб. Нет… Хоть бы солнце чуть посветило, помогло бы искать, но ленивое солнце всё ещё спало.

Нет, не сойдёт Олеся с места, пока не найдёт свою драгоценную звёздочку, не может она явиться без неё в школу. Олеся снова и снова засовывает руки в сугроб, ищет, ищет. Слёзы катятся из глаз.

Деревья раскачивают свои вершины, сметают с неба звёзды одну за другой. Темнота заползает под кусты, залезает в ямки, видно, чует, что скоро проснётся солнце. Девочка дует на иззябшие пальцы и смахивает слёзы. Она будет дожидаться здесь до света, а потом найдёт свою звёздочку и что есть духу помчится в школу.

Между деревьями мелькнул огонёк, и светлый луч быстрее белки стал бегать по стволам, по кустам, словно кого-то искал. «Это солнце, — обрадовалась Олеся. — Вот хорошо!» Но луч перестал прыгать по деревьям и закружился, чертя большой круг.

Послышались голоса. Нет, это не солнце, а Павло и Марийка, а с ними и другие ребята с соседних гор. Не дождавшись Олеси и Богдана, пионеры пошли им навстречу.

И сразу улетели страхи. Олеся рассказала про свою беду и попросила отнести в школу бобы.