Если бы вы два года назад сказали мне, что я буду тут, на Аляске, что я буду писать книгу, только что завершив предыдущую, буду жить в гостинице с Ив, обдумывая возможность провести лето в поисках золота, я бы сказал, что вы совершенно безумны. Возможно, я бы сначала медленно отошёл от вас в сторону.

Такова природа смешения карт.

Отношения, смешивающие карты, совершенно меняют траекторию вашей жизни. Они дают вам возможности, о которых вы даже не думали раньше. Они заставляют вас поставить под вопрос самые базовые представления о вашей жизни. Они перераспределяют ваши приоритеты. Они разрушают.

Мои отношения с Ив являются вторыми в моей жизни отношениями, смешавшими все карты. Эта книга — о первых.

Я полиаморен. Это значит, что у меня есть несколько одновременных романтических отношений, при полном понимании и согласии всех вовлечённых в них. На момент написания этой книги, у меня пять девушек, с одной из которых я живу вместе. Я был полиаморен всегда, за всю свою жизнь я ни разу не был в моногамных отношениях. Я всегда был готов к тому, что у меня будет несколько любимых и тому, что них тоже будут другие любимые. На протяжении всей своей взрослой жизни я был благословлён обилием любви, близости и доверия.

Во всех наших жизнях есть элемент удачи. Мне, несомненно, повезло. Мне посчастливилось родиться в двадцатом веке, в развитой стране, а не, скажем, в северокорейском трудовом лагере. Мне повезло иметь полностью функционирующее тело. Мне посчастливилось родиться в семье среднего класса и иметь родителей, которые ценят образование и дали мне возможность успешно существовать в обществе, в котором я живу.

Однако то, что у меня пять девушек — не везение. Это был выбор и этот выбор привёл меня к тому, чтобы забыть многое, чему я научился и выучить новое, к множеству пугающих решений, которые приходилось принимать на не нанесённых на карты землях. А также этот выбор стоил довольно изрядной боли, сопровождавшей меня на этом пути.

Но он также принёс в мою жизнь невероятную любовь.

Дело в том, что любовь настолько же сильна, как и говорится в волшебных сказках. Любовь чудесна и вселяет ужас, она даёт вам фундамент и она же меняет вас. Любовь это не что-то такое, что можно легко держать в определённых границах. Любовь разрушительна. Она требует отваги. Она выдёргивает вас из дома, из вашей спокойной и уютной жизни и бросает вас к Полярному Кругу.

Это история о необычном выборе, неожиданных приключениях и том, как я учился жизненной отваге. Это история о неудачных решениях и пришедшей через них мудрости. Это история о сознательности и том, как я стал по настоящему взрослым человеком. Это история разрушений и изменений. Но, в первую очередь, это история о любви.

Три наихудших момента моей жизни случились в машинах.

Первые два… мы коснёмся их позже. Последний произошёл 28 мая 2004 года. Мы с моей женой Целести возвращались домой после нашего второго и последнего визита к семейному консультанту.

Однако, мы были не просто парой. Мы с Целести были давно женаты. Но также я встречался с Амбер, которая тогда жила с нами. Мы с Амбер были вместе уже около двух лет.

Во время всей встречи наш консультант слушал, как мы говорили об испытываемых нами сложностях. Я любил Амбер. Я любил Целести. Целести хотела поместить мои отношения с Амбер в определённые рамки. Они не помещались. Целести чувствовала в этом угрозу. Она была расстроена. Я защищался. «Амбер манипулирует им» — сказала она консультанту. «Она делает вид, что хочет вернуться к учёбе, потому что знает, что Франклину нравятся образованные женщины. Она не уважает превосходство наших отношений».

И Целести была права, по крайней мере частично. Не в том, что Амбер якобы делала вид, что хочет вернуться к учёбе. Но другая часть, о том, что отношения между Амбер и мной вышли за отведённые им пределы, это было правдой. Мы с Амбер строили не слишком безопасные и удобные отношения. Целести была напугана. «Почему ты не можешь просто встречаться с кем-то, не так серьёзно?» — спрашивала она. «Почему это не может быть просто секс? Почему оно должно так разрастаться?»

У нас в тот день были разные цели. Целести искала средство сделать мои отношения с Амбер безопасными, удобными и, в первую очередь, ограниченными. Я же был там потому, что Амбер открыла мои глаза. Я впервые начал понимать, что соглашения, заключённые мною с Целести, всё, что казалось ей необходимым для того чтоб чувствовать себя в безопасности при наличии у меня других партнёрш, всё это стоило очень дорого. И платить за это приходилось тем людям, которые любили меня.

Но я забегаю вперёд.

По пути с консультации домой, Целести была сердита и настроена обличительно. «Ничего, что говорит и делает Амбер, не является искренним. Она пытается заполучить тебя себе», — говорила она.

Мы остановились на светофоре. Целести повернулась и посмотрела на меня. «Ты сделаешь всё, что бы она ни сказала. У тебя совсем не осталось воли. Она обвела тебя вокруг пальца».

Я уставился на неё, открыв от удивления рот. Я не знал, что хуже: её мнение об Амбер или её мнение обо мне. Я спросил: «Ты действительно так думаешь?»

Она не ответила.

— Мне надо знать это. Ты действительно так считаешь? Что мной так легко манипулировать?

— Да, — ответила она. Зажёгся зелёный свет.

Натянутая до предела верёвка где-то внутри меня не могла растягиваться дальше. Цунами достигло берега, и я впервые смог оценить настоящий размер этой волны.

— Я хочу развестись, — произнёс я.

Наша поездка завершилась в молчании.

Разумеется, было и продолжение. Почти двадцатилетние отношения не могут закончиться из-за одного разговора. Фундамент развода был заложен задолго до этого, в сотнях других разговоров, в тысячах накладывающихся друг на друга травм. Часть этих травм была её, часть — моими, но большинство их было нанесено людям, которые были близки к нам в эти годы.

Мы с Целести познакомились очень молодыми. Шёл 1986 год. Я покинул колледж после первого года обучения, в облаке обвинений в хакерстве и отозванной стипендии. Я не был уверен в том, что ещё когда-нибудь захочу иметь отношение к высшему образованию. Её семья только что переехала во Флориду из Пенсильвании. Мы оба работали в фаст-фуде, пытаясь понять, что нам делать с нашими жизнями.

Я работал там потому, что столкнулся с экзистенциальным кризисом и приготовление бургеров казалось мне хорошим способом справиться с ним. Я совершенно не представлял себе, чем бы я хотел заниматься в будущем.

Полутора годами ранее я был уверен в том, что хочу стать компьютерным инженером. Моя любовь к компьютерам началась в 1977-ом, когда мой дядя взял меня в RadioShack и купил мне на Рождество TRS-80. В те времена большинство людей думали о компьютерах как о чём-то, занимающем площадь футбольного стадиона, иметь компьютер дома, определённо, не было чем-то нормальным. Я принёс машину домой, соединил с её ужасным чёрно-белым монитором и оказался на крючке, мгновенно и необратимо. Так началась моя любовная связь с компьютерами, только усилившаяся за годы старшей школы. Когда пришло время выбирать колледж, я подумал:«О, разработка таких штук должна быть отличной карьерой!»

Я прошёлся по всем обычным подозреваемым: первоклассным учебным заведениям, которые должны быть впечатлены моими результатами, показанными при тестировании, а также обширными записями о моих внешкольных результатах в странных, но внушительно звучащих организациях. Несколько из них сочли меня подходящим, в том числе Лихайский университет в Пенсильвании, имеющий отличную репутацию в области подготовки инженеров. Когда он предложил мне стипендию, решение оказалось предопределено.

Лето перед колледжем было бесконечным. Впервые в жизни, я не мог дождаться когда оно закончится. Я буду изучать компьютеры в колледже! Что может быть лучше?