Ксарна слегка нахмурился. Хрустальные чешуи покачивались, бросая синие блики на его лицо, и Алсеку мерещилось, что его кожа медленно окрашивается бирюзой.

- Я был переписчиком много лет, - сказал иларс, показывая изыскателю правую руку с шишками на суставах. – А до того был писцом в доме наместника. Моя память тускнеет с каждым годом, и всё же я могу запомнить и в точности передать сказанное. То, что скажут мне в доме дождей, вы узнаете в тот же день.

Изыскатель склонил голову, пряча глаза.

- Это… достойно, о Ксарна, - пробормотал он. – Эхекатлан будет ждать твоего ответа. Я надеюсь… я надеюсь, что повелитель вод будет к тебе справедлив и примет тебя в доме дождей, как одного из своих воинов.

Он поднялся и, стараясь не оглядываться, выбрался из толпы жителей – и тут же налетел на Хифинхелфа. Ящер стоял посреди двора и громко шипел.

- Хиф, ты чего? – растерянно мигнул Алсек.

- Отвечай, жрец, шшто ссделают сс Кссарной? – иприлор недобро оскалился. – К чему эта тряпка в буссах? Его принессут в жертву?!

Изыскатель кивнул.

- Ксарна вызвался идти в дом дождей, просить воды у Великого Змея, - тихо сказал он. – Я этого не ждал…

- Хссссс! – иприлор взмахнул хвостом. – И шшто ты молчишшь?! Его же убьют!

Он с раздражённым шипением оттолкнул Алсека с дороги и навис над Ксарной. Переписчик удивлённо мигнул.

- Шшто жрецы ссделали сс тобой? Ты сслышшишшь меня, Кссарна? Ты шшто, по ссвоей воле ссобралсся лечь на алтарь?! Ссдохнуть по воле дикарей сс их безумными обычаями?!

- Хифинхелф, ты говоришь дурные слова, - нахмурился Ксарна, поднимаясь с камня. – Что тебя так растревожило?

- Фсссс?! – иприлор пригнулся, затравленным взглядом обвёл жителей – они попятились. – Ты не понимаешшь, шшто тебя выпотрошшат заживо? Они шшто, украли твой рассудок?! Сснимай сскорее эту тряпку, я помогу тебе сскрытьсся!

Он схватился за плечо Ксарны, сдирая с него синий плащ – и тут же растянулся на земле, хватая пастью воздух и сдавленно шипя. Раскат грома пронёсся над двором, и во множестве окон Пепельной Четверти распахнулись ставни. Даже Алсек запрокинул голову, выглядывая в небесах приметы грозы.

- Если тебя так пугает то, что должно свершиться, я не стану тревожить тебя своим видом, - покачал головой Ксарна и пошёл к дому. Хифинхелф остался лежать, дёргая хвостом и щупая языком воздух.

- Хиф! – Алсек в тревоге склонился над ним. – Дай мне руку. Не надо так лежать.

- Хшшш… - ящер перевернулся и поднялся с четверенек на ноги. Изыскатель, дотронувшись до его плеча, почувствовал, что иприлора сотрясает мелкая дрожь.

- Боги избрали Ксарну, и он выбрал уйти к ним, - пробормотал жрец, гладя ящера по плечу. – Не надо останавливать его, Хиф. Для него это будет честью и славой…

- Хшшш… - Хифинхелф пощупал рубец на спине, занывший от удара, и, ссутулившись, побрёл к дому. – По ссвоей воле дать вырвать ссебе ссердце…

- Великий Змей принимает жертвы не так, - покачал головой Алсек. – Он же повелитель вод.

- Хэсссс! Иди к Джилану ссо ссвоими ритуалами! – оскалился иприлор. – Это же Кссарна Льянки, я ему глаза лечил! Зачем он ввязалсся во вссё это… хсссс, ссожги меня Куэссальцин…

Он подошёл к окну и опустил голову на лапы. Аманкайя приблизилась к нему – и попятилась к двери.

- Хифу плохо сейчас, - прошептал изыскатель. – Ты присмотри за ним, чтобы никуда не влез, но до обеда его не трогай. Меня в храме ждут. Не хотелось бы снова заработать взыскание…

Небо на закате истекало кровью, и в глазах у Алсека было красно от багряной выварки, в которой он выполоскал не один пук сухого тростника. Парадный крашеный навес скоро должен был опоясать Площадь Солнца, накрыв помосты из золотистой соломы, и те, кто изобразит там армии Хелана-Молнии и Далэга, Повелителя Демонов, уже давно разучили роли. Алсеку вновь не досталось на этом представлении даже маленького места, и он угрюмо гадал, на какой дальний конец города его отправит почтеннейший Гвайясамин. Всё сходилось к тому, что снова придётся раздавать воду и разную снедь пополам с благословениями… и что проводить почтенного Ксарну в дом дождей ему не позволят и взглядом.

Таверну у Горелой Башни горожане обходили стороной и косились на неё опасливо – не так уж редко ставни вылетали, полыхая в колдовском огне, а из окон сверкали лучи – но этим вечером там было тихо. С тех пор, как под городом появились поджигатели, стражникам редко случалось дойти до таверны – после трёх-четырёх смен они засыпали мертвецким сном, едва добравшись до казармы, а если и заходили за куском мяса и чашей ицина, то за столом не засиживались. И уж тем более у них не было сил на ссоры.

- Силы и славы, - тихонько поприветствовал их изыскатель, войдя под тростниковую завесу. В зале было жарко, пахло горячей кожей, жареным мясом и жгучим порошком камти, в воздухе висели испарения ицина, - Алсек едва не закашлялся.

- Силы, - вяло отозвался Гларрхна, что сидел ближе всех к двери, и снова уткнулся в тарелку. Другие демоны покосились на Алсека и ответили едва заметными кивками. Тот, кто устроился поодаль и раздражённо отмахивался, когда к нему пытались подсесть, вовсе не заметил пришельца – но Алсек увидел его и протиснулся меж столом и длинной скамьёй к хеску в набедренной повязке.

- Как твоё здоровье, Глорн? – негромко спросил он. – Ты вроде окреп.

Хеск хмуро посмотрел на него, слегка подвинулся на скамье – исключительно в знак расположения, места там и так было довольно.

- На ногах держусь, - поморщился он и пощупал розовое пятно на груди. – Прорезалась чешуя – можешь пощупать.

- Ага, заметно, - Алсек пальцем коснулся шершавой шкуры и почувствовал твёрдые бугорки.

- Думал насчёт моего хвоста? – придвинулся к нему вплотную Глорн, едва не засунув нос в ухо жрецу. – Что надумал?

Изыскатель виновато покачал головой.

- Сейчас не достать хорошего зелья, Глорн. Я написал Майгве в Кештен, но едва ли будет толк. Если бы связаться с Нэйном или Нерси’атом…

Глорн подсунул руку под голову и всей тяжестью навалился на заскрипевший стол.

- Голову тебе оторвут, - буркнул он. – И за Нэйн, и за Нерси’ат. Ладно, брось эту затею. Спасибо, что хотел утешить.

Алсек вздохнул.

- Так зачем пришёл? – спросил Глорн, нахмурившись.

- Спросить об одной вещи, - изыскатель огляделся – никому не было до него дела. – Ты когда-то рассказывал историю о…

- С этим сразу иди домой, - хеск отодвинулся и заглянул в полупустую чашу. – Сейчас не до историй.

- Я не за красивым рассказом пришёл, - нахмурился и Алсек. – Достаточно будет совета. Твои родичи поклоняются Куэсальцину, Всеогнистому, и я слышал, будто он не оставляет без помощи и людей. Как его вызвать?

Глорн вздрогнул, его глаза сверкнули странным огнём.

- Зачем тебе, знорк?

- Много дурного творится в этом году, - вздохнул Алсек. – Тут есть один божок, которого не следовало сюда звать. Боюсь, что эта отвратная засуха – его щупальцев дело. Два солнца – слишком много на одну землю…

- А-а… Знаю, слышал, - кивнул Глорн. – Он живёт в Чакоти? Джаскар всё-таки отменный дурень, если хочет удержать эту тварь под своей рукой. Это и Скарсу понятно. А к чему тут Всеогнистый?

- Говорят, он умеет наводить порядок, - тихо, но чётко проговорил Алсек, глядя хеску в глаза. – Солнечному змею с ним не тягаться. Твои родичи знают, как его призвать? Расскажешь мне?

- Бездна! Знорк, ты хочешь устроить тут битву богов?! – Глорн хрюкнул и укусил себя за руку, чтобы не рассмеяться в голос. – Чудной же ты, Алсек Сонкойок…

- Я постараюсь не пролить лишней крови, - заверил изыскатель. – Так это правда, что Кеос может явиться на зов смертного?

- Древний Владыка не так заносчив, как ваш выскочка Зген, - пренебрежительно сощурился Глорн. – Он слышит, когда его зовут. Иногда приходит.

- Жертвы нужны? – деловито спросил Алсек. – А особые знаки?

- Хэ-э, - протянул хеск. – Своя кровь, много огня и очень много наглости. Знак огня нарисуешь на себе и на камне, бросишь кей-руду и горячие угли. Есть красные камни – хорошо, есть обсидиан – достаточно. Будешь говорить – называй много имён. Говори так, чтобы он поверил. Можешь звать на помощь, если дела совсем плохи. Можешь звать развлечься – тогда скажи так, чтобы ему стало любопытно. В одиночку не зови – не поверит. Собери тех, кому сам веришь, и чтобы они тебе тоже верили. Где призывать-то будешь?