- Алсек! – Аманкайя бросилась к жрецу, и он крепко прижал её к себе, чувствуя жар, исходящий от её лба. От колдуньи пахло гарью.

- Что стряслось? – пробормотал изыскатель, беспомощно оглядываясь по сторонам.

- Алсек, туннель… они… они нашли вход, - прошептала Аманкайя, дрожа мелкой дрожью. – Глорн… воины… они остались… пока мы бежали… меня оттолкнули… я… я ударила демона… Глорн… его зацепило… Алсек! Он живой?!

Из приоткрытых ворот храма донёсся грохот и лязг, и они распахнулись. Через несколько мгновений Гвайясамин вышел наружу, и старшие жрецы вышли за ним. Осторожно, оглядываясь на тёмные лабиринты храма, выбрались стражники и направились к анкехьо. Сняв раненых с его спины, они на циновках понесли их в Медную Четверть. Ящер с тяжёлым вздохом лёг брюхом на камни мостовой.

- Возвращайтесь в Медную Крепость, люди Эхекатлана, - сказал верховный жрец. – Те, кто не может идти, пусть скажут об этом – их отнесут в залы храма. Да будут боги милосердны ко всем вам…

- Почтенный Гвайясамин! – крикнул Алсек. – Что случилось? Почему…

- Воины Манчи встретили нас, - подняв руку, Гвайясамин прервал поток вопросов. – Теперь они знают нашу дорогу – и теперь её у нас нет. Туннель обрушен, и пусть Владыка Мёртвых не будет жесток к тем, кто остался на той стороне. Твоя сестра с тобой, Сонкойок? Отведи её в Медную Крепость и ступай на стены.

…Некому было слушать, как Алсек, царапая стену ногтями, бессильно проклинает Джаскара, солнечную тварь, давшую ему силу, и всех, кто по доброй воле пошёл служить ему. Не так уж много воинов осталось у Горелой Башни; те, кто не стоял на крышах, сгрудились сейчас у котла с пачей или расчищали водяной пост. И водовод, и каменная чаша уцелели, но их завалило обломками верхней галереи – и один из ополченцев в падении разбил себе голову о приступок, и вода помутнела от крови. Войксы сидели поодаль, в нише, жадно принюхивались к свежим трупам, но близко не подходили. Причинить вред демону-падальщику – скверная примета, но Алсек, не задумываясь, прожёг бы насквозь любого из них, кто сунулся бы к убитому воину-Гларрхна.

Стена, не выдержав страшных ударов, искрошилась и просела, верхнюю галерею будто ветром сдуло, перекрытия Горелой Башни пока что держались, и там, за наскоро сложенной из обломков стеной, ополченцы прятали одну из последних баллист. То, что осталось от ближнего камнемёта, впору было сметать в костёр – и Алсек, глядя на север и на юг, не видел камней, летящих из города, зато видел раздробленные стены и опустевшие галереи. «Ильяпа» на западных воротах ещё держалась, но и она бессильна была перед багровыми облаками. Они окутали застенье, и что-то копошилось под ними – и то и дело наружу вылетали окутанные неровным сиянием глыбы и запечатанные чаны с огненной жижей. Янтарный щит Эхекатлана порой мешал им долететь, взрывая на полпути, но чаще они разбивались о крыши и мостовые – и весь город окутан был смрадным чёрным дымом.

- Кх-ха! Куда, Вайнег их побери, делись все летуны?! – буркнул Кегар, отставляя в сторону пустую миску. – Мешок песка бы высыпать, пока мы все тут не спеклись…

Последний куман, увозящий раненых в Медную Крепость, исчез за углом. В этих битвах и ему досталось – он припадал на левую лапу, и на боках виднелись слегка поджившие швы. Кто-то из целителей нашёл время, чтобы позаботиться и о куманах – и Алсек почти догадывался, чьих это лап дело…

- Будет тебе, - Хифинхелф, ополоснувшись у водяной чаши, подошёл к жрецу и крепко сжал его плечо. – Убило немногих, а косссти сссрассстутссся.

- Успеют ли? – горько усмехнулся тот. – Манча приноровился ломать наши стены. Будь у нас больше кораблей…

- Ссслышшшал я уже о вашшшем вылете, - махнул рукой Хифинхелф. – Полыхало на полгорода… Хэсссс! А мысссль была недурна. Почиссстить бы небо, пока твари Тзангола ссспят…

Он повернулся к стене, долгим взглядом смерил Горелую Башню.

- Там ведь есссть воротца, Алсссек? Наверняка есссть…

- Что у тебя на уме, ящер? – нахмурился Кегар. Алсек не услышал, как он подошёл – грохот крошащегося камня заглушил его шаги.

- Вылазка, Кегар, - ответил Хифинхелф, глядя ему в глаза. – Весссьма полезно было бы пройтисссь за ссстеной ссс оружием, пока Ссскарсссы долбят нашшши ворота.

- А… - махнул рукой Гларрхна. – Ты не первый такой умный, ящер. Не суйся туда. Лекари нам тут нужны.

Он пошёл к ближайшему дому – когда стена дала трещину, под казармы отвели все окрестные здания. В бывшей таверне – хвала богам, её не тронули ни летящие с неба камни, ни копающие снизу черви – устроили кухню, там жили те, кто готовил пачу, туда же сносили и раненых, и Хифинхелф жил там же – когда его не отзывали на север или на юг…

- Лекари, сссожги меня Кеоссс, - передёрнул плечами иприлор. – То я им сссолевар, то я им литейщик, то ссстражник… Шшшто ещё придумают?

- Он не в обиду тебе сказал, Хиф, - похлопал его по руке Алсек.

Мостовая под их ногами тихонько дрогнула, и жрец шарахнулся в сторону, зажигая на ладонях золотое пламя. Из трещин между расходящимися плитами высунулись кольчатые жёсткие усы, зашевелились, струи дыма потянулись за ними.

- Червяк! – заорал Хифинхелф и спрыгнул с отползающей плиты. – Тик’ба чиу!

Усы, обвиснув, хлестнули пару раз по мостовой и замерли. Иприлор глубоко вдохнул, потёр ладонью о ладонь и постучал пяткой по камням.

- Сдох, - криво усмехнулся Алсек. – Быстрый ты, Хиф. Отойди чуть в сторону, я запечатаю нору.

- Хсссс, - кивнул иприлор, думая о чём-то своём. Молча он смотрел, как жрец водит каменным лезвием поверх мостовой, и как шипит и оплавляется песчаник.

…Алсек уснул, едва рухнул на циновку, и проснулся, лишь когда чешуйчатые лапы подняли его в воздух.

- Шшссс, - прошипел кто-то над ухом и прикрыл изыскателю рот жёсткой ладонью. – Алсссек, это я. Тишшше…

Жрец, узнав голос Хифинхелфа, перестал вырываться и погасил жёлтый свет на ладони. Хвала богам, ночью солнечный жар в его крови был не так силён, не то получил бы ящер много новых ожогов!

- Что ты затеял, Хиф? – сердито спросил он, когда иприлор вывел его из-под спасительной крыши, крадучись, перебежал Западную Улицу и спрятался в полузнакомом переулке Шумной Четверти. Никто не окликнул его – за стеной грохотали разрывы, и пылающие валуны перелетали через крепостной вал. Воины Джаскара никак не могли пристреляться – камни летели над постами лучников и падали в опустевших кварталах. Изыскатель посмотрел на небо и поёжился – от такой глыбищи стеклянная кольчужка не спасёт…

- Шшш, Алсссек, - ящер сбросил с плеча что-то, звякнувшее о камень. – Одевайссся. Тут доссспехи. Оружие ссс тобой?

- Хиф! – изыскатель протёр глаза, неохотно натянул на себя поддоспешник и потянулся за кольчугой. – Куда тебя понесло среди ночи?

- Наружу, - недобро сверкнул глазами ящер. – Навессстить летунов Манчи. Сссамое время, Алсссек. Есссли повезёт, завтра небо над Эхекатланом ссстанет гораздо чище.

- Что?! – сон с изыскателя мигом слетел. – Хиф, ты собрался идти туда, в застенье, один?! Да ещё и убивать спящих?!

«Аманкайю бы сюда,» - растерянно огляделся по сторонам жрец. «Ох ты, Зген всесильный, опять у Хифа помутнение в уме – и что мне с ним делать?!»

- Не один – ссс тобой, - махнул хвостом иприлор. – Мы всссё ещё Айгенат, есссли ты забыл. Есссли я поссступаю недоссстойно, пусссть Куэсссальцин, Древний Владыка, осссудит меня. Но шшшто-то делать надо. Идём, Алсссек, надо торопитьссся…

Шумная Четверть притихла, только грохот разрывов перекатывался над пустыми дворами. Камни очагов давно остыли, дверные завесы были сорваны, водяные чаши опустели, песок и зола шелестели под ногами – пыль пустыни и пепел пожаров слой за слоем ложились на мостовую, и Алсек думал, поддевая носками сандалий серые хлопья, что долго придётся трудиться уборщикам, выметая город дочиста, когда закончится эта проклятая богами война…

- Хаэй! – приглушённо окликнули их с приземистой крыши. Тут хранили товары навменийские купцы, и длинные невысокие дома причудливо изгибались, обвивая маленькую площадь. Воин Гларрхна спрыгнул с крыши, смерил задумчивым взглядом Хифинхелфа и молча указал в лабиринт торговых складов.