Литмир - Электронная Библиотека

Я схватила галстук, потянула за конец и отпустила, так что он шлепнулся.

— Давай, снимай его.

Дрю развязал свой галстук.

— Я и забыл, какая ты властная.

— Я все еще не могу поверить в то, что ты вспомнил меня.

— Ты незабываема.

— Хватит! — сказала я. — Там были сотни девчонок.

Он выдернул галстук из узла.

— Я помешался на тебе через секунду после того, как ты заговорила. Ты испугалась,

съ*бывая от Стрэта. Он думал, что потеряет меня из-за тебя.

Дрю прислонился головой к сиденью, лениво поднял руку и дотронулся до моего

подбородка. Мои закрытые веки затрепетали, поскольку я годами была слишком занята,

чтобы позволять мужчине трогать меня, а этот мужчина знал, как следует прикасаться. Он

пробежался своим пальцем вдоль края моей челюсти, вниз по моей шее, и я схватила его

за палец, прежде чем он смог двинуться ниже.

— Мы на работе.

— Что случилось с тобой? — прошептал он.

25

— Я пошла на юрфак.

— До этого. Ты испарилась. Мы не смогли найти тебя. Стрэт зависал возле твоего

дома. Мы обошли все клубы. Твои друзья не знали, где ты.

Он не знал, о чём спрашивал. Дрю думал, что получит какой-нибудь разумный,

нормальный ответ, но не было ни единого ответа.

— Это не имело к тебе никакого отношения, — солгала я. Это имело к нему прямое

отношение. Каждая деталь.

— С чем это было связано, Син? — его голос источал секс и музыку, и мне стало

интересно: был ли это его способ вернуться назад к той личности.

Я потянулась к его воротничку и провела своим пальцем под ним, по крошечным

белым застегнутым пуговицам.

— Воротник расстегни.

— Ты должна рассказать мне, куда ты исчезла.

— Я путешествовала.

— Мы всё ждали, а ты так и не появилась.

Кончиком своего пальца он прошелся вниз по моей рубашке. Мое дыхание

участилось, и я не могла оторвать своих глаз от его губ.

— Прости. Я слиняла. Вас, парни, было слишком много для меня, — я не знала,

почему должна была дать ему понять, что дело было не только в этом. Мне следовало

сдержать тон моего голоса и говорить без подтекста, но моя интонация выдала меня. Если

он не заметил, что я о чём-то умолчала, то он — идиот.

А он не был идиотом. Это было чертовски ясно.

— Ты не скажешь мне, не так ли? — спросил Дрю.

— Нет.

Он убрал свою руку. Облегчение и разочарование боролись во мне за господство, в

то время как он поднял свой жесткий воротничок вверх и начал расстегивать его.

— Мы хорошо проводили время, — сказал он. — Парочку хороших месяцев.

— Семь недель.

— Я никогда даже не задумывался о том, как долго это продолжалось. В любом

случае, я был таким тупым. Стрэт был смышлёным. Он играл на том, что он безрассудный

музыкант, но, бл*ть, он был резок и словно на пятьдесят лет умнее нас. Он сказал мне

остыть. Стрэт говорил мне, что всё, что мы делали, было временным, а я спорил с ним

словно дебил, — Дрю покачал головой от своей глупости и оторвал последнюю пуговицу,

дернув за воротник.

— Выглядишь лучше, — сказала я, разглаживая свой китайский халат с широкими

рукавами.

Он взял мое запястье и полностью поглотил меня силой своего взгляда.

— Я думал, что буду единственным, кто потерял своё дерьмо, когда всё закончилось.

Но это был он.

Я выхвалила свою руку. Я не смогла бы за секунду притвориться, что мне всё равно.

— Что произошло?

— Я могу спросить тебя ещё об одной вещи?

— Конечно.

Но он этого не сделал, и я открыла дверь, чтобы закончить разговор.

Глава 10

1982 год — после ночи Куаалюд

26

Богатая семья. Богачи — свиньи. Шесть нянек, два повара и большой штат

уборщиков. Многочисленная собственность. У нас своя собственная экономика. Мой отец

не станет экспериментировать с лишением хотя бы доли этого ещё в течение следующих

двадцати с небольшим лет.

У моего отца было два брата, а у моей матери — сестра, с которой она почти не

разговаривала. Она никогда не называла причину. Мама никогда не говорила много того,

чего стоило бы слушать. Она не казалась мне молодой до той осени с «Пули и Кровь».

Осознание этого факта пришло ко мне на приеме. В нашем доме по случаю

годовщины моих родителей собрались две сотни человек. Струнный квартет. Персонал в

смокингах. Открытые двери к нашему плавательному бассейну, с плавающими в нем

цветущими лотосами и свечами. Участие являлось обязательным, так что мне пришлось

сказать Инди и Стрэту повеселиться где-нибудь ещё без меня.

Здесь была вся семья и все деловые партнеры, их жены, сформировавшие группы

около кушеток, а большинство мужчин зависало возле бара. Кроме Тети Морин. Она

никогда не крутилась возле женщин. Она была моей «крутой теткой», которая управляла

бизнесом и говорила парню, с которым встречалась последние лет десять, что она не

видела никакого смысла в свадьбе. Тетя Морин разговаривала с моим отцом и

несколькими парнями в костюмах, имен которых я не помнила, но узнала их по внешнему

виду. Я находилась поблизости и ловила каждое слово всякий раз, когда она говорила что-

нибудь о переговорах с наиболее устойчивыми компаниями с первоклассным рейтингом.

Это была куча чисел и процентных показателей — я всё понимала, поскольку помнила

всё, что говорили взрослые в моей семье о бизнесе. Но в конце разговора она засмеялась.

Это был такой чистый звук: обычно отсутствующее, звенящее свойство ее голоса.

Она звучала так молодо.

«Подождите, она и была молодой».

Она всего на восемнадцать лет старше меня. Плюс-минус, немного меньше. И это

означало, что моей маме было пятнадцать, когда всё изменилось и появилась я.

Я посмотрела на отца сквозь ледяную скульптуру и цветочную композицию,

находившуюся в самом центре бального зала, и произвела больше математических

расчетов.

Я чуть не засмеялась над схожестью ситуации.

Но это было не смешно. Потребовалось слишком много времени, чтобы я поняла,

что происходит, но я пообещала себе, что не буду поступать как моя мать. Я не ненавидела

её, но также и не уважала. Она была родом из хорошей семьи, красива и умна. Но она

была ничтожеством. Моя мать ничего не делала: она жила в условиях вакуума с

единственной целью — там и оставаться, чтобы больше никто тебя не увидел хотя бы раз.

Я не собиралась становиться такой, но я уже была на этом пути.

Я, в своём голубом платье и небольших золотых серьгах-обручах, была одета

подобно маленькой чопорной мисс. Шифон и шелк струились по моему телу и позволяли

всем в это верить. Меня тошнило.

Меня выбил из колеи маленький ребенок. Пятилетняя Фиона обернула свои ручки

вокруг моих ног. Остальные последовали её примеру. Дейдра и Лиэнн тоже обняли меня.

Девятилетняя Шейла и одиннадцатилетняя Кэрри остановились поблизости, выглядя

возбужденными. Не хватало только Терезы, которой был всего год, и она только начала

ходить две недели назад. Они смотрели на меня глазами с вариацией оттенков голубого и

зеленого и с волосами от пшеничной до темно-коричневой рыжины. Именно это

случается, когда рыжеволосый женится на рыжеволосой, и мои внутренности свернулись,

как молоко на плите.

— Кто присматривает за вами, ребята? — я говорила обо всех, но задала вопрос

Керри, самой старшей из них, у которой были наибольшие шансы собрать всё в

последовательном предложении.

27

— Все снаружи. У тебя есть торт или нет?

«Как давно я пялилась в пустоту?»

Достаточно давно для всех, кто переместился в сад, оставляя несколько группок

людей, толпившихся во французских дверях. Я позволила моим маленьким сестрам

10
{"b":"572708","o":1}