Клаудия подавилась чаем и закашлялась, Джон тут же поспешил дать ей салфетку.

- Милая, зачем ты так при гостях, - пробормотал Ричард для виду, но он был совершенно не смущен.

- Потому что, может, хоть укоризненные взгляды посторонних подействуют на тебя, и ты, как ее отец, сделаешь с ней что-нибудь! И с этим Хиллроу тоже! – Мари была готова искусать мужа, но ее сдерживали гости. Они ведь не были оборотнями, чтобы нормально отнестись к тому, что она сейчас завалит Ричарда на пол, запрыгнет сверху и будет пытаться выдрать клок плоти из его шеи.

- Не знаю, почему я должен что-то делать, - заявил Ричард невозмутимо, ехидно ей улыбнувшись. – По мне, они отлично справляются и без моей помощи. Кален очень опытный и страстный…

- Я тебе не о том говорила! – рявкнула Мари.

Ричард прокашлялся и взглянул на уже откровенно пялившихся на них Джона и Клаудию.

- Прошу прощения, семейные неловкости, - извинился он перед ними, но совершенно неискренне, просто для приличия. – Вкусный кофе, Джон? Ты спрашивал, где я его покупаю.

- Да, очень вкусный, - Джон был несказанно рад смене темы. Клаудия тоже. У нее рос сын, и ей как-то жутко было думать, что в какой-то момент они с Джоном будут обсуждать подобные темы в таком же ключе… если она, конечно, доживет.

Ричард и Джон еще поговорили на какие-то отстраненные темы, пока избегая касаться причины, по которой Стилински пришли на званый завтрак к Хейлам. Мари, остыв, профессионально уболтала Клаудию, напрочь забывшую о цели их визита. Разговаривали они, конечно же, о детях. Мари жаловалась, как тяжело было с Дереком и что сейчас не лучше, да и чего она хочет, когда у него такой отец (еще один прицельный взгляд в сторону Ричарда). Клаудия горячо соглашалась и жаловалась, что Джон (бедный шериф сидел весь красный) тоже не помогает ей в воспитании сына, а из-за гиперактивности Стайлза порой хочется застрелиться (конечно же, образно выражаясь).

Круассаны, чай и кофе шли на ура. Безе отлично закончило их завтрак – Мари принесла его после уговоров Клаудии дать попробовать еще один шедевр кулинарного искусства.

После чего Ричард предложил им пройти в закрытую беседку в саду. Оказавшись на заднем дворе, Клаудия подумала, что попала в настоящий Рай, который все это время прятался прямо за домом Хейлов. Альпийские горки, цветы и кустарники, искусственная речка, через которую были перекинуты два изящных мостика, рядом с мраморной беседкой, увенчанной круглой и увитой розами крышей, из камней был сооружен самый настоящий водопад, приятно журчавший в тенистой листве деревьев. Внутри беседки стояли мягкие кожаные диваны, заваленные подушками. На одном расположились Стилински, на другом – Хейлы. На круглом столе в центре их ждали прохладительные напитки: лимонад в высоком графине и охлажденное пряное вино.

- Джон, ты за рулем, - напомнила Клаудия, когда ее муж потянулся за стаканом.

- Ничего страшного, я выведу алкоголь из его крови, - успокоил ее Ричард. – Попробуй, это отец делает.

- Сам? – поразился Джон.

- Сам, - довольно подтвердил Ричард. – И он унесет этот секрет с собой в могилу, вредный старикан.

- Тут так красиво, - Клаудия еще раз огляделась, даже не зная, за что зацепиться взглядом. Всего было так много! – Неужели ты одна справляешься с таким огромным садом?!

- Нет, конечно, у нас есть садовник, - ответила Мари. – А за водоемом следят мужчины. Я ухаживаю только за розами.

- Вот как, - Клаудия попробовала лимонад. Он был приятно кисло-сладким и прохладным. То, что нужно в жаркое утро бабьего лета. Поздно оно пришло в этом году.

- Клаудия, - обратился к ней Ричард вдруг, - Джон рассказал тебе вкратце, что мы будем делать?

Клаудия взглянула на оборотня. Она все еще видела в нем обычного мужчину, которого выдавали лишь необычные глаза. Даже Мари вела себя более странно (по-звериному), нежели он. Неужели он правда не человек? И умеет превращаться в волка? И что она тоже… тоже перестанет быть человеком?

Сначала она думала, что ее муж бредит. Что у него не то что белая горячка, а сразу неожиданно давшее о себе знать обострение шизофрении (это бы объяснило СДВГ их сына). Но в какой-то момент Клаудия поняла, что Джон не врет. Что он на полном серьезе верит в существование каких-то ликанов и даже утверждает, что несколько раз видел их вживую - Ричарда и некоторых членов его стаи, с которыми он по воле обстоятельств вынужден был работать в сложных случаях. Когда он получил значок шерифа и ушедший в отставку предшественник передал ему все дела, а так же раскрыл факт существования оборотней, он не поверил и долго думал, что у бывшего шерифа под конец его работы поехала крыша. Но когда кто-то поджег целую ферму, благо, обошлось без человеческих жертв, и они месяц бились, пытаясь отыскать преступников, Джону пришлось обратиться за помощью к главе Хейлов, как велел ему устав. Тогда он впервые познакомился с Ричардом и увидел его, так сказать, в действии. Они были вдвоем, стояли посреди сгоревшего скотного двора, и Ричард долго принюхивался и ходил всюду, а потом выбрал место почище и начал раздеваться. Осень, льет проливной дождь, ни единого шанса найти следы или улики, и тут этот светлоглазый Хейл начинает устраивать стриптиз по заявкам телезрителей. Конечно же, Джон был в легком смятении, поэтому даже спросить ничего не успел, как Ричард уже перекинулся. И непринужденной рысцой, ткнувшись носом в землю, по-деловому почесал куда-то.

Пока Джон отходил после подвергнувшего его в шок зрелища не для слабонервных, оборотень вернулся и видоизмененным, но все-таки человеческим голосом сказал ему садиться в машину и ехать за ним. Они приехали на соседнюю ферму. Ну как “они”. Шериф на своей машине, а Ричард бежал впереди на своих четырех. На ферме он нашел подвал с пустыми бутылками из-под топлива, смеси для розжига, а вскоре отыскались и преступники. Мотив тоже нашелся быстро – не поделили пастбища у реки, где теперь пасся скот этих пьянчуг, которые подожгли соседнюю ферму чисто на слабо, даже не думая о том, что в доме дети и что кто-то может погибнуть.

После этого Ричард предложил Джону пропустить по стаканчику, и шериф не смог отказаться: после увиденного выпить ему точно не помешает. Они посидели в баре в центре города, где Джон задавал вопросы, а Ричард отвечал на них, рассказывая о своей семье и о себе. Этот же разговор ему пришлось повторить вновь, но теперь уже отвечая на вопросы Клаудии. А их было много. Больше всего ее волновало не то, что будет с ней, а останется ли она безопасной для Джона и, главное, своего маленького сына. Ричард терпеливо и очень понятливо рассказывал ей все, что она хотела узнать, ничего не утаивая. Они просидели больше нескольких часов, беседуя о ликанах, прежде чем Клаудия не задала последний волнующий ее вопрос:

- Ты говорил о балансе. Какую цену ты заплатишь за то, что излечишь меня от болезни?

- Я не смогу излечить тебя, - поправил ее Ричард, - болезнь слишком запущена, ты умираешь. Но я могу дать тебе больше времени, за которое твой организм сумеет достаточно восстановиться, чтобы пережить обращение. Я уже рассказал тебе, как это происходит, поэтому ты знаешь, на какой риск идешь. Я не могу гарантировать, что ты переживешь обращение, но я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы ты смогла выжить.

- И что станет с тобой? – не отставала Клаудия. Джон, глядя на нее со стороны, подумал, что он точно знает, в кого их сын такой настырный. Приставучий, как репей.

- Надеюсь, что ничего, - улыбнулся Ричард. – Я никогда раньше не лечил рак и не знаю, как мой организм воспримет его. Но мы все равно попробуем.

- И для тебя нет никакого риска? – не унималась женщина. Она не понимала, из каких соображений этот оборотень согласился помочь ей. Ричард совершенно не был похож на альтруиста.

- Он есть, - ответила за мужа Мари, внимательно смотря на Клаудию, - если Ричард переусердствует, он может не справиться и умереть. Но он сильный, к тому же, ему не раз приходилось лечить. И последний раз он хорошо обжегся, когда попытался вытащить с того света мою мать. Думаю, второй раз он не станет совершать одну и ту же ошибку, - последнее она сказала уже мужу, строго посмотрев на него.