Член уже как в боевой готовности, так что, когда прикасаюсь к нему, подставляя голову водяному потоку, удовольствие растекается по всему телу.

Теперь главное – представить в голове картинку обнажённого Димки, делающего мне минет в этой самой ванне. А если в сознании вдруг замаячит другая картинка – тут же отогнать, раз за разом с мазохистским удовольствием повторяя: «Кретин, идиот, сентиментальный дебил». А то, что очертания лица в памяти почти расплылись и стали неразличимыми, не играет никакой роли.

До разрядки не хватило пары движений, когда зазвонил телефон. Торопливо заканчиваю, ополаскиваясь, и обещаю себе сразу же после окончания разговора вытереть следы в ванной.

Всё-таки интересно, кто мог бы позвонить в такую рань?

Мелодия вызова у меня громкая, а в доме тихо, так что я слышу его из спальни, даже находясь под душем.

Не одеваясь, шлёпаю наверх, оставляя после себя мокрые следы. Ничего, высохнут.

А когда наконец-таки смотрю на экран, то моментально зависаю. «Тёмка». Он или не он? Если он, а это определённо он, то как?!

Принимаю вызов, вместо приветствия спрашивая:

- Как ты узнал мой номер?

- Выяснил через нужных людей, - уклончиво отвечают мне.

Сразу видно, зараза, готовился.

- В тебе умер талантливый сталкер, - скептически хмыкаю. – Только вот конспиратор неважный.

Надеюсь, через динамик не слышно, что моё сердце бьется, как у сумасшедшего зайца.

Тёма игнорирует мою иронию, как-то несмело мямля:

- В общем, я тут тебе зачем звоню, - шумный вдох-выдох, а затем решительное: – Ты обязан быть у меня на свадьбе.

Вот теперь я окончательно выпадаю в осадок. Сколько не общались, и тут, приехали.

- Когда успел?

- Пять лет - это не шуточки. Мы с ней в универе познакомились. Представляешь, оба напились до чёртиков, а потом просыпаемся – оба до трусов раздетые и лежим под кроватью. Я, правда, проснулся от того, что сосед по комнате, который на кровати лежал, очень громко храпел. В общем, пока оделись, пока лифчик её из унитаза выловили, подружкам одежду найти помогли – с плафонов снять, так и закрутилось.

Слушая лучшего друга, я поймал себя на том, что начинаю невольно улыбаться. Это вполне в его духе – познакомиться со своей единственной и неповторимой таким способом.

- А свадьба когда? – перебиваю поток красноречия.

- В четверг, - отвечает он. – И повторю - только попробуй не явиться. Тем более что ты мой дружка.

- Быстро ты всё решил, - фыркаю, стряхивая с волос капли.

- Ты против? У меня, конечно, есть друзья, но ты – лучший, - даже не видя, понимаю, что парень довольно скалится.

- Ладно-ладно, я постараюсь. Кстати, а чего это ты так рано позвонил? Сейчас всего-то без двадцати семь.

- Это… мне сказали, что утром тебя точно можно достать, - не сразу соображает, поэтому отвечает мне теми же словами, в которых получил информацию.

Хах, теперь ясно, кто сдал контору и кому я в скором времени устрою «Гитлер капут».

- Ясно. А ещё, Тём, можно я с собой ещё одного человека возьму? – снова меняю тему разговора.

- Бери, - даже не задумывается. – Я не против, и Вероника, думаю, тоже. Лишь бы ты приехал.

- Вероника – это та самая?

- Ага. «Та самая».

Недолго молчим, а потом неловко прощаемся, отключая вызов.

После этого я без промедления звоню своему второму лучшему другу, заодно пытаясь унять волнение.

- Какого хрена? – недовольно отзывается на моё «Доброе утро».

Как всегда, сидел допоздна со своими колбами и прочей аппаратурой, а потом недосыпает.

- Ты чего такой недовольный? – ну, это я уже открыто издеваюсь.

- Да пошел ты.

С утра у него очень скверный характер.

- Куда? – пытаюсь не ухмыляться, так как знаю, что даже в таком состоянии он это поймёт.

Что-то бурчит, но после почти адекватно спрашивает:

- Чего тебе?

- Ответить честно или не очень?

Снова какое-то бурчание, в котором я вполне чётко различаю слова: «придурок» и «прикалывается».

- Ты чего такой весёлый с утра?

Улыбаюсь и теперь вполне серьёзно объясняю, чего от него хочу:

- У моего друга из «прошлого» города свадьба…

- Ты поедешь? – перебивают меня.

- Естественно, куда же я денусь. Он, следилка недобитая, мой новый номер откопал, который есть только у наших.

- Вау… - Ваня просыпается окончательно.

- Так и я об этом. Хочу, чтобы ты со мной поехал.

Секундное молчание, а после него мне начинает перечислять какие-то длинные заумные названия опытов, которые ему нужно проследить до конца месяца.

- Не пойму, тебе слабо или трудно? – теперь перебиваю я. – Просто там будут все свои. Я среди них чужой. Блин, я второй раз в жизни прошу помочь, а ты отказываешься потому, что стесняешься?

Теперь молчание затягивается надолго.

Знаю, сейчас друг напряжённо размышляет, что-то уравнивает, взвешивает.

Если не он, то никто. Ни с кем другим я не поеду, и Ваня это знает.

- Хорошо, я согласен, - небольшая пауза. – Жди, через час приду.

Он отключился, но я ждать не собираюсь. Вместо этого надеваю чистые трусы, спортивный костюм и носки. В коридоре натягиваю беговые кроссовки и выхожу, не закрывая двери.

На улице прохладно и сухо. От дождя ни следа. Сейчас пробегу пару кругов в быстром режиме и перекурю. Заодно куплю бутылку минералки, а то в доме, кроме воды, пить нечего. Думаю, успею.

Увы, моим планам сбыться не судилось. Как только я зашел на порог и сбросил кроссовки подальше, то поднял голову, заметив перед собой недовольного полусонного друга.

- А если бы вместо меня здесь был бы какой-то вор?

- Вора бы не пропустила охрана, - резонно возражаю я, на ходу скидывая куртку.

Чего стесняться, суповой набор всё равно одинаковый.

- Ага, а ещё бы он упал в обморок от того, что делается у тебя в ванной.

Рывком оборачиваюсь и неудержимо краснею.

- Хотел в туалет сходить, - не выдерживает и смеётся, глядя на мою багровую от смущения физиономию.

- А нечего по чужим туалетам лазать, - обратной стороной ладони прикрываю лицо. – Мой дом, что хочу, то и делаю.

- Ага, хочу и дрочу? – насмешливо уточняет. – Эксперимент не удался, так что ты занимаешься самоудовлетворением.

Зря я сказал ему об этом не сразу после того, как Катя уехала. Ой как зря.

- Боже, заткнись, а, - смущение достигает контрольной точки.

Застал, блин.

- Нет уж, - поднимается за мной по ступенькам, - ты устроил мне экскурсию в мир одиноких девственников, и теперь я жажду отмщения.

- Ты нравишься мне больше, когда ведёшь себя холодно и строго, - досадно замечаю.

- А ты мне, когда на твоём лице появляется хоть одна нормальная эмоция, кроме фальшивой улыбки. Но я же тебе об этом не говорю, - не остаётся в долгу.

- Уже сказал, - открываю дверь в свою комнату. – Не ходи за мной, я стесняюсь.

Ваня же, напротив, придерживает дверь, чтобы я не закрыл:

- Нет уж. Разбудил, заставил прийти, устроил сеанс культурного шока, так теперь я буду тебя смущать.

- Приходить я тебя не заставлял!

Упорно пытаюсь закрыть дверь, но встречаюсь с обеспокоенным взглядом, пусть и с тенью веселья, и обречённо сдаюсь.

Блондин проходит вперёд, осматривая помещение, и застывает перед картиной. Разглядывает её несколько секунд, скорее всего, в прошлый раз он ничего толком и не посмотрел, и поворачивается ко мне. На этот раз на лице хмурое упрямое выражение.

- Почему она ещё здесь?

- А что такое? – кошу под дурачка.

Мы недолго смотрим друг другу в глаза, и Ванька отводит взгляд первым, кривясь:

- Ещё раз я увижу, что ты так улыбаешься - получишь по роже.

- Тебе не нравится моя улыбка? – наблюдаю, как он садится на кровать, и начинаю переодеваться.

Ничего не отвечает, но я и сам знаю ответ. Домашние спортивки завалялись где-то под кроватью, поэтому требую, чтобы он поднял ноги, и, нагибаясь, шарю рукой по полу.