Негромко смеётся, расстёгивая ремень:

- Это потому, что ты тоже от меня зависим. Не замечал за собой такого?

Приподнимаюсь на локте: Женька стоит на коленях на полу, нетерпеливо сглатывая. Лёжа поперёк кровати, второй рукой я незаметно сжимаю покрывало.

- Хах, я даже с психологом об этом разговаривал.

- Ага, и не только об этом, и не только разговаривал. Так он тебя не…

Прерываю, втягивая воздух сквозь зубы, когда горячие губы припадают к плоти через боксёры.

С-скотина, давай уже нормально… Делаю над собой усилие, чтобы спокойным голосом ответить:

- Нет, он вошел в моё положение и был снизу, - дурацкая формулировка, вылетевшая на одном дыхании.

Весело ухмыляется, замечая моё состояние. Ничего от него не скроешь.

- Ну, я, конечно, войду не в положение, а кое-какое другое место, но обещаю, будет так же классно. А снизу? Да запросто – будешь наездником.

Наконец-то стягивает треклятые шорты и трусы до колен, пройдясь языком по всей длине напряженного члена. Че-е-ерт, ну почему даже минет в его исполнении выглядит намного пошлее, чем обычно?!

- Х-ха, заткнись и трахни меня, или я трахну тебя! – не могу сдерживаться, рвано выдыхая.

- Не получится, - весело. – В Бразилии я подкачался. Всегда мечтал быть сильнее тебя.

Это мы ещё посмотрим.

Снимает футболку и, как и раньше, стоя на коленях, резко втягивает плоть в рот до конца. Надеюсь, зубы он спрятал и не грызанёт меня, мстя за все обиды.

- Твою ма-ать…

Подаётся назад, отстраняясь:

- Не матерись.

- А то что? – кажется, губу я, как обычно, искусал до крови.

- А то я начну шутить, - с лукавой улыбкой сжимает мошонку.

- И как же? Х-ха…

Усмешка становится откровенно ехидной, а Женя приторно сладким голосом тянет:

- Тише, маленький, тише, солнышко, тише, котёнок…

- Блять, ещё раз, х-хах, - выдох сквозь зубы, - назовёшь меня каким-то из идиотских прозвищ, и я отведу тебя в садо-мазо-гей-клуб.

- А что, такие бывают? – с искренним удивлением интересуется, получая в ответ моё хмурое, раздражённое:

- Ты не переживай, я найду!

Тут в соседней комнате что-то громко хлопает. За закрытой дверью нашей комнаты, нарочито громыхая, спускаются по ступенькам и недовольно орут:

- Вы можете потише?! Это вам не «Дом 2»!!!

- Мы постараемся, - говорю максимально нейтрально.

Не хватало перед сыном позориться. Женька, спрятав лицо в изгибе локтя, пытается не ржать, а я в сердцах пинаю его свободной ногой. Несмотря на жгучее, жаркое возбуждение, натягиваю нижнее бельё и шорты обратно. Не мог, что ли, устроить всё по-тихому? Так нет же, ему и секс нужно превратить в цирковое шоу. Фокусник, блин.

- Короче, я ушел, - кричит Яр, и за ним с грохотом захлопываются входные двери.

Теперь мы наедине, но, вместо паники или чего-то в этом роде, с ногами залезаю на кровать, крест накрест поджимая их под себя.

- Поднимись, - прошу. Тот насторожено поднимается и сосредоточено смотрит в мои глаза. Я же, ощущая над ним полную власть, склоняю голову набок. Улыбаясь уголком искусанных губ: – Чего стоишь? Раздевайся.

- Мих?.. – удивляется моему состоянию.

Знал бы он, чего оно мне стоит. Но он не знает… и не узнает.

Не отвечаю, расслабленно опираясь на отставленную назад руку, и Женьке не остается ничего, кроме как снять с себя всё. Ему тоже несладко – движения отрывистые, резкие. Сдерживается. И это заводит.

Он замер, выжидая. А я, чувствуя в груди безумное, шальное «Ту-дух», подавляю невероятно громадное желание прикоснуться к головке собственного члена.

- Смазка и презервативы в тумбочке, слева от тебя. Хоть клизму делать не заставишь?

Отрицательно мотает головой, открывая нужный ящик. Значит, настроен серьёзно. Больше никаких шуток.

У меня в голове крутится одно-единственное: «Жарко, жарко, жарко…»

Рвёт зубами пакетик с презервативом и смотрит на меня с вызовом, усмехаясь. От его взгляда мне тоже жарко.

Шорты слишком сковывают, но держусь, не желая сдаваться первым. Такое странное противостояние не имеет ни смысла, ни цели. Нам всего лишь интересно, у кого крепче нервы и сила воли. Этот раздолбай на самом деле сильный противник – не представляю, что будет, когда он до меня доберётся.

Не глядя, точными движениями раскатывает тонкий латекс по напряженному члену. Напряженному настолько, что видны узкие полоски вен.

Медленно, до мурашек по коже, подходит к кровати, подхватив тюбик смазки из своих валяющихся на полу шорт. Так же медленно становится на колени, гипнотизируя и ожидая.

По его губам тенью скользит игривая, чуть насмешливая усмешка – понимает: правила покамест задаю я.

- Ляг, - киваю рядом, отодвигаясь.

Удивлённо приподнимает брови, но просьбу выполняет, с кривой усмешкой полностью ложась на спину.

С трудом сглатываю. Знаю – на этот раз я снизу. Но клянусь, только на этот раз и только с ним, потому что, м-м-м… пятой точкой чую – это не моё.

Стаскиваю мешающую одежду, как бы оставаясь на равных.

Женька заинтригован: смотрит из-под полуприкрытых век, замерев, будто хищник перед охотой. Напряжен, но не спешит нападать. Только пусть не переживает, я тоже постараюсь быть хищником.

Мягко сжимая свой член в руке, неторопливо двигаю ей взад-вперед, садясь на талию любовника.

Если бы он понимал, как на меня действует, непременно бы этим воспользовался.

Подрагивающими руками откручиваю крышку тюбика, выдавливая содержимое на свои пальцы. Как-то это…

Нервничаю, делая пару вдохов-выдохов. Приехали, товарищи.

Обычно в такие моменты у меня просыпается довольно специфический юмор, а тут ещё Женя грудным, бархатным, но таким насмешливым голосом, растягивая гласную:

- Ми-и-их?

- Пошел нахер! – грубо отзываюсь.

Но это же Женя, и его острословие не уступает моему.

- А в жопу не посылаешь принципиально? – однако приподнимается на локтях, беря мою руку со смазкой в свою. – Спокойно, Мих, я ж тебя не расчленять собираюсь.

Хмуро кривлюсь:

- Это ещё с какой стороны посмотреть.

Поднимаюсь на колени, а он садится так, чтобы его голова оказалась на уровне моего пупка. Придвигается ближе, целуя татуировку. Моя рука, зажатая в его, наводит скользкие круги у входа в моё напрягшееся тело.

Поняв, что в другой руке я всё ещё держу тюбик, кладу его рядом – скорее всего, ещё пригодится.

А Женька, переплетая пальцы наших свободных рук, сжимает их так крепко, будто думает, что я сейчас струшу и убегу.

Понимаю - пора - и, напоследок нервно усмехнувшись, стараюсь максимально расслабиться. Фаланга среднего пальца беспрепятственно проникает внутрь.

Я говорил, что я романтик? Если говорил, то определённо безбожно врал, так как первым делом искренне порадовался, что перед тем, как сесть рисовать, успел сходить в туалет и принять душ. Вторым делом, я обрадовался тому, что сегодня почти ничего не ел. Гигиена, мать её, прежде всего.

Неспешно проталкиваю палец внутрь, пытаясь найти так нахваленную пассивами простату. Я и чужую-то редко щупал, а тут свою.

- Помочь? – не насмехается.

Отрицательно мотаю головой, наконец-то отыскивая чувствительный бугорок.

С лёгким нажимом провожу, непроизвольно вздрогнув. Острая вспышка наслаждения пульсирующе пробегает по телу, принуждая прогнуться.

Краем глаза ловлю кое-чью самодовольную усмешку.

Боже, убью когда-нибудь этого козла без суда и следствия, и меня обязаны будут понять.

Женька направляет меня, а я, прикрыв глаза, отдаюсь течению, в такт толчкам лаская член. Жар нарастает, наводя на мысли, что кровь в венах давно вскипела, превращаясь в раскалённую лаву, и, решившись добавить внутрь ещё один палец, слышу умоляющий стон:

- Мих, дева Мария, быстрее, или я тебя изнасилую.

Угу, как же.

Не обращаю на слова совершенно никакого внимания, сосредотачиваясь на собственных ощущениях. Назвался груздем – полезай в кузов.