Он медленно кивнул, поняв смысл вопроса, и закрыл глаза:

— Я не ощущал ничего, пока ты не прошла перед вентилятором в классе, — вспомнил он, — на полсекунды моя голова закружилась. Это было ни на что не похоже. А потом ты посмотрела на меня, и это спасло тебя, потому что твой взгляд заставил меня вспомнить, что ты человек. Я увидел свое отражение в твоих глазах. И я был похож на монстра. Монстра, которым никогда не хотел быть.

Эдвард сделал паузу, размышляя:

— Ты уже заметила, что в сознании вампира больше пространства для эмоций, но пока ты успеваешь остановить их до того, как они займут это пространство целиком, с ними не слишком сложно иметь дело. Когда я впервые понял, насколько притягателен твой запах, мои мысли переполнились темой твоего убийства слишком быстро, чтобы контролировать их или сделать нечто разумное, например, задержать дыхание. Единственной причиной, по которой ты не была выпита сразу же, было то, что я начал раздумывать над способом ограничить побочный ущерб только этим классом и учителем. Я пытался найти такой путь через класс, чтобы можно было убить всех без того, чтобы кто-либо успел закричать. Стремление не оставлять улик глубоко сидит во мне — я следовал этому правилу достаточно долго и последовательно, чтобы привыкнуть. Чем больше людей я бы убил, тем труднее было бы замести следы.

— Кто-то закрыл папку с другой стороны от меня, и я получил глоток воздуха, свободного от твоего аромата, — продолжил он, казалось, освободившись от дискомфорта, который приносила ему эта история, когда я смотрела на него, спокойная и в полном порядке. — Это на секунду прояснило мой разум. Я не хотел разочаровать Карлайла, убив целую комнату детей, разрушив все, что ценила моя семья, отвергнув то, за что боролся всю жизнь, только потому, что чужак с ужасно притягательной кровью приехал в незнакомый город. Я задержал дыхание. Проблемой был запах — я мог вспомнить его в совершенстве, но по крайней мере ситуация больше не ухудшалась.

— Это все? Просто взять себя в руки, пока задерживаешь дыхание? — спросила я.

Он покачал головой.

— Я боролся с этим весь час, концентрируясь на чем угодно, лишь бы не представлять себе, какова ты на вкус. Я… об этом трудно говорить…

— Скажи мне, — настояла я.

— Я тебя ненавидел, — признался он с видом исповедующегося грешника, — едва могу это теперь представить, но так и было, я ненавидел тебя, но, по крайней мере, это занимало мои мысли, не давая приблизиться к твоему убийству. Думаю, у Розали другая история. Но она только убивала, не пила, ей помогала ненависть. А я на самом деле не хотел, чтобы ты умерла. Я ненавидел только то, что ты вызываешь во мне. Думая, что ненавижу тебя, на самом деле я ненавидел себя.

Я кивнула, приняв это: я знала, что сейчас он любит меня, и если он ненавидел меня за нечто, чего я не делала, даже еще до нашего знакомства, это не слишком меня задевало.

— Я едва дождался конца часа, — продолжил Эдвард, — в этот момент я представлял, как заберу тебя с собой, никого не убивая, но Майк Ньютон следил за тобой, он бы заметил, уведи я тебя куда-то. Так что я заставил себя подождать пару часов, прогулял последний урок, сидя в машине и планируя наведаться в твой дом после школы. Я знал, что твоего отца допоздна не будет дома.

Точно, отец. Мне срочно нужно добраться до компьютера и послать ему с Рене письма, возможно рассказать новости Джанне…

— Когда я оказался вдалеке от тебя и смог дышать воздухом, свободным от твоего аромата, — продолжил Эдвард, — я пришел в себя и смог поразмыслить более трезво. Я подумал, что, возможно, смогу просто избегать тебя, что мне не придется ломать всю свою жизнь, разочаровывать Карлайла и делать больно Эсме. Я до сих пор не уверен, было ли хорошо то, что Элис ничего не видела. Она была слишком занята Джаспером в тот день, последствиями его выбора. У него был трудный момент за обедом. Так что когда я целенаправленно хотел убить тебя, она не видела этого исхода.

— Я попытался сменить класс, — рассказывал он далее. Даже во время рассказа истории о том, как ему почти удалось уйти из моей жизни, обрезав бы возможность быть в той чудесной вселенной, где я сейчас обитаю, его голос был прекрасен. — Это было не так уж и невозможно, но тут вошла ты. Офис был слишком мал и хорошо отапливался — я не мог не ощутить тебя, вдохнув. Использовав остатки воздуха в легких, чтобы извиниться, я вылетел за дверь. Остальные были уже в машине; как только я попал в поле зрения Элис, она увидела два возможных исхода: либо твой труп, либо меня в одиночку уезжающего на север.

— Я выбрал север. Рядом с местом проживания семьи Денали. Я не заходил к ним, хотя Таня случайно встретилась со мной, и мы немного поговорили, прежде чем я отправился обратно в Форкс.

— Почему ты вернулся? — спросила я.

Он помолчал немного и медленно произнес:

— Мы обладаем совершенной памятью, но не эйдетической. Мы можем вспомнить до мельчайших деталей то, на что обратили внимание, но вещи, оставшиеся без внимания, пройдут мимо нас.

— Как по твоему мнению, почему ты вернулся?

Он задумался, без сомнения, перебрав все мысли, которые помнил с того времени.

— Думаю, я просто хотел доказать своей семье и себе, что достоин, — прошептал он, — что я не тот, кто должен убегать.

Я переплела свои пальцы с его.

— Если это то, чего ты хотел, то вышло отлично, — мягко сказала я. Тема, судя по его виду, все еще была ему неприятна, однако его пример был ценен для меня, ведь если я не сумею научиться сдерживаться, то под угрозой будут человеческие жизни. Может быть, это произойдет не на следующей неделе. Если придется, то можно попросить Калленов позвонить Денали, чтобы те оказали нам услугу, прилетев и проведя церемонию вдалеке от людей. Позировать для целей истории так, чтобы Чарли не пришло в голову задумываться над лицом “священника”. Но в конце концов, мне придется появляться рядом с людьми и при этом обходиться без того, чтобы вцепиться им в глотку.

— Ммм, — сказал он неопределенно. — В любом случае, когда я пришел на биологию после возвращения домой, а ты пересела от меня, и когда я услышал мысли окружающих, которым ты рассказала, как я на тебя смотрел, я запаниковал. Я еле сформулировал предложение, когда обратился к учителю с вопросом об этом. Думаю, тогда я посчитал это обычным любопытством, хотя теперь я лучше понимаю. Я очень хотел с тобой поговорить. Меня сводил с ума тот факт, что я не мог слышать твои мысли, что мне приходилось только теряться в догадках.

— Думаю, тогда я уже был в тебя влюблен. Мне была невыносима мысль о том, что я испортил все, и ты меня теперь ненавидишь. Что ты предпримешь шаги, чтобы избегать меня. Карлайл и Эсме ужасно бы расстроились, но они бы меня простили, я это знал, а вот твоей реакции я не представлял вообще. Ты могла полностью исчезнуть из моей жизни и не вспоминать обо мне больше никогда. А я не мог допустить такую возможность, когда ситуация для меня сложилась таким образом. Я пытался найти разумное объяснение своей реакции на это. Я представил, что ты была типичным представителем обычных новичков в Форксе, раз ты посчитала мое поведение отталкивающим, значит я плохо справлялся со своей ролью. Но в случае, если все было не так, и ты относилась к другой категории, думаю, я и сам был бы рад держаться подальше.

— В тот день, после полудня, Элис осознала, что ты особенная не только вследствие привлекательности твоей крови. Думаю, ты могла видеть, как мы спорили на парковке после уроков. Она знала, что ты должна быть ее подругой, ее сестрой — Элис уже тебя любила. Она была уверена, что для меня не существует возможности держаться от тебя подальше. Если бы ты куда-то уехала, я последовал бы за тобой. Если бы сам попробовал уехать, то все время возвращался бы. И, конечно же, она знала, что я люблю тебя — было интересно услышать это от Элис еще до того, как я сам понял. Но еще она знала, что даже если я не смог бы оставаться в стороне, я мог быть отвергнут. Она описала тебя словом “колючая”.