*

Эдвард не появлялся в школе всю оставшуюся неделю. Я постепенно втягивалась в рутину школьной жизни: на английском Майк и Эрик сидели по обе стороны от меня, соперничая за мое внимание в перерывах между уроками. Обществознание, тригонометрия, испанский, обед, биология и йога в спортзале. Для меня стало сюрпризом, что йога мне понравилась; под плавные переходы из позы в позу необыкновенно легко думалось. Я не делала ничего сложного, просто растягивала связки и тому подобное, избегая поз в вертикальном положении, в которых могла упасть. Учитель не имел ничего против, просто периодически посматривал на меня, чтобы убедиться, что я не лентяйничаю. Компания, с которой я сидела за обедом, строила планы через несколько недель поехать в океанический парк Ла Пуш — незнакомый пляж, однако это был все же пляж, и я решила присоединиться к ним.

К пятнице я начала подозревать, что Эдвард бросил школу или что-то типа того. С его отсутствием загадка только усложнилась, причем маленький город разочаровал меня — слухов на эту тему было очень мало. Это было странно, потому что обычно, стоило только спросить Джессику, и можно было узнать информацию самого личного характера о ком угодно — я собрала больше слухов о проблемах с алкоголем, скандальных беременностях и деловых успехах, чем смогла переварить. Почему же она не могла ничего рассказать об Эдварде?

Я правда не думала, что настолько ужасна, чтобы стать причиной чьего-либо ухода из школы. В порядке рабочей гипотезы я предположила, что его злой взгляд был вызван тем, что я попалась ему на глаза не в то время, придя именно в тот день, когда неожиданное событие заставило его уехать из Форкса.

Выходные прошли безмятежно. Чарли по большей части пропадал на работе; он завел привычку проводить на работе каждый день, если альтернативой было только сидеть в пустом доме, и обычно уходил с работы только тогда, когда хотел съездить на рыбалку. Я сходила в библиотеку, обнаружила, что она ужасна, и пожаловалась об этом в письме маме. Позже мне нужно будет съездить в больший город, Олимпию или Сиэтл, и провести весь день в хорошем книжном магазине, потратив деньги, на которые я бы приобрела машину, если бы не подарок Чарли — на книги и на бензин для машины, поскольку расход топлива у пикапа был страшный, и мне нужно было тщательно планировать расходы, чтобы не потратить все на поездки.

В понедельник было холодно. Люди на парковке приветствовали меня по имени; если я их знала, то отвечала тем же, в иных случаях просто улыбалась и махала рукой. Мне было уютно. Это было приятно. Пусть занятия были не слишком интересными, но мне очень нравились здешние люди.

После английского пошел снег, и по дороге из здания я остановилась посмотреть на это чудо, на падающие снежные хлопья. Майк нашел это забавным:

— Ты никогда раньше не видела снега?

— Только по телевизору, — ответила я. Он засмеялся. И в этот момент в него сзади прилетел снежок, прямо в голову. Я посмотрела в ту сторону, откуда его метнули, и увидела убегающего Эрика. Майк нагнулся и начал лепить свой снежок.

— Увидимся за обедом, — сказала я ему, быстро отходя подальше. Я считала, что снег — это замечательно, но подозревала, что это мое впечатление может быть разрушено, если в меня несколько раз попадут снежком.

Снег — первый такой снег за весь год — был предметом разговоров все утро, что имело бы больше смысла, если бы он выпал в Фениксе. Несмотря на это, мне не составило труда изобразить энтузиазм, тем более, что снег действительно был мне в новинку. Я старалась избегать снежков, когда приходилось идти в другое здание; Джессике, которая ходила вместе со мной на обед, такая предосторожность казалась глупой, но сама она кидаться в меня снежками не стала. Майк выловил нас около двери столовой, он смеялся над тем, как тающий снег разрушил шипы на его прическе. Они с Джессикой начали обсуждать тактику битвы снежками и, пока мы шли за едой, я по привычке глянула на стол Калленов.

За ним сидело пять человек.

Должно быть я выглядела ошарашенной дольше, чем нужно, поскольку Джессика спросила, потянув меня за руку:

— Эй, Белла, чего ты хочешь?

“Чтобы он снова исчез”, — подумала я. — “Или хотя бы понять, что происходит”.

— Только газировку, — сказала я вслух, — есть не особо хочется.

— Ты в порядке? — спросила Джессика.

— Да, думаю да, — ответила я. Отстояв очередь, мы взяли еду и напитки и прошли за наш стол.

Майк беспокоился о моем здоровье, и постоянно спрашивал, уверена ли я, что все нормально. Я задумалась о том, чтобы сказаться больной и прогулять биологию, но решила, что это плохая идея — я бы не смогла делать так постоянно, и это не приблизило бы меня к пониманию происходящего. Я решила просто сидеть ближе к Анжеле и по возможности игнорировать Эдварда. Однако я не могла сопротивляться желанию посмотреть на него, чтобы убедиться, что он не косится на меня злобным взглядом.

Эдвард совершенно не смотрел на меня, и он смеялся — как и все остальные из их семьи. У всех парней волосы были в снегу, и Эмметт тряс головой, стряхивая снег на сестер, Элис закрывалась от него подносом как щитом. Сцена была живописной, и я присмотрелась повнимательнее, пытаясь понять, где же та ярость, с которой у меня ассоциировался Эдвард. Без нее он не выглядел и вполовину таким хищным.

— Белла, ты на что там уставилась? — спросила Джессика.

И в этот момент Эдвард поднял голову и встретился со мной взглядом.

Я тут же опустила голову, успев заметить, что он не выглядит таким злым, как раньше. Его взгляд выражал просто любопытство, как и в прошлый раз, когда я видела его в столовой, а не в классе биологии. Может ли быть, что его отношение ко мне зависит от помещения? И насколько это было бы странно?

— Эдвард Каллен смотрит на тебя, — хихикнула Джессика.

— Правда?

Скорее всего, она бы сообщила, если бы заметила в его взгляде былую жажду убийства.

— Ага, — поддразнила она.

— Пожалуйста, перестань на него смотреть, — сказала я, после чего включилась в разговор с Майком насчет планов битвы на снежках и весь обед не отрывала взгляд от нашего стола.

Когда мы с Майком и Анжелой вышли из столовой, направляясь на биологию, снег уже превратился в дождь, и все вооружение из снежков таяло. Майк, как и большинство других студентов, расстроенно застонал. Я могла больше не бояться получить снежком, когда иду в другой класс, и хотя мне нравился вид снега, я все же не хотела пробовать добираться до дома в снегопад.

Я радовалась, что сменила партнера по лабораторной и что мне не нужно сидеть рядом с Эдвардом, когда он вернулся. Тем более после его короткой и жаркой дискуссии с учителем по поводу его новой соседки по парте, прежде чем ему все же пришлось сесть рядом с бывшей партнершей Анжелы. Большую часть разговора я не слышала, однако его тон был недоверчивым, а девушка, к которой он сел за парту, отодвинулась немного от него и выглядела обиженной. Затем Эдвард снова уставился на меня. Но не со злостью, а словно бы с некоторым разочарованием, как и в первый раз.

Когда учитель закончил раздавать оборудование и сказал приступить к распознаванию фаз митоза на лабораторных стеклах, я переключила свое внимание на лабораторную работу. С Анжелой было хорошо работать; мы по очереди смотрели образцы и сверяли полученные результаты — я нашла у нее одну ошибку, у меня же ошибок не было. Пока она переносила наши результаты в таблицу, я оглядела класс. Одна из пар пыталась в учебнике, спрятанном под партой, найти забытый материал, стараясь при этом не попасться на глаза учителю. Майк и его партнер продолжали работу, сравнивая разные образцы. Эдвард снова смотрел на меня, а его партнерша по лабораторной просто уставилась в пространство; либо они закончили раньше всех, либо же они оба решили забить на учебу.

Его глаза отливали темным золотом. Я была уверена, что раньше они были черными. Я не записывала этого и могла запомнить неправильно…но все же была уверена, что они были черными.