— И еще хорошая новость — что со слухами все будет в порядке, — тихо сказал Эдвард, веселясь, — Джессика только что высказала мнение, что, как она думает, у нас будет минимум шестеро детей.

Я подавилась газировкой.

— Джессика, — сказала я, когда ко мне вернулась способность дышать, и я утерлась салфеткой, — превосходит все мои ожидания в роли распространителя слухов. Мне нужно будет купить ей очень хороший подарок на день рождения.

— Думаю, частично ее заинтересованность объясняется тем, что она стремиться переключить с тебя внимание Майка Ньютона, — сказал Эдвард. Он сказал это легко, но думаю, что слышала, как скрипнули его зубы. — Я не мог не услышать ее воспоминаний о разговоре, где ты пыталась свести их — ты же это делала, не так ли? Похоже она не заметила, что ты делала это намеренно, однако для меня из твоих слов все сразу стало понятно.

— Да, — подтвердила я. — Задумка была в этом. Как сработало?

— Хорошо, насколько я могу полагать. Хотя она все еще надеется, что первый шаг сделает он.

— Конечно, — вздохнула я. — Ну, первоначальной целью было отвлечь Майка — впрочем, он мог бы влюбиться в Джессику, но это было не обязательно. И Джессика, как я думаю, сейчас мне и в этом помогает, причем ей не нужно отбивать его у меня напрямую. Она просто сообщает всем, что я уже занята.

— Так, я немного запутался, — сказал Эмметт. — Вы с Эдвардом действительно “встречаетесь” (он изобразил в воздухе преувеличенного размера кавычки в сопровождении этих слов), — или вы просто говорите это всем вокруг, потому что это часть вашего плана? Крутого плана, кстати. Думаете, нам нужно будет уехать в Скандинавию, или типа того? Говорят, что финский язык тяжело выучить. Спорим, я выучу его первым, Роуз, — он пихнул Розали локтем, и она усмехнулась.

— Тебе хорошо даются языки, потому что у тебя разум ребенка, Эмметт — сказала Элис весело — только через секунду я поняла, что это был не совсем комплимент. У Эмметта осознание заняло немного больше времени, но совсем немного, а затем он метнул салат из пасты, который был его прикрытием на сегодня, Элис в лицо. Она даже не смотрела в его направлении, когда подняла поднос, чтобы защитить себя от летящего салата.

— Скандинавия вполне подойдет, — сказала я. — Мы можем отправиться посмотреть на фьорды.

— Эй, ответь на другой мой вопрос, — запротестовал Эмметт. Элис достала салфетку и стерла майонез, покрывающий ее поднос, затем смахнула остатки салата обратно на тарелку.

Я фыркнула.

— Для осуществления плана важно, чтобы к тому времени, как мне придется рассказать всем, что мы сбежали, это выглядело бы для нас естественным, — пояснила я. — Вот почему я рассказала все Джессике именно таким образом.

На секунду Эмметт задумался над моими словами, затем до него дошло, что я опять не ответила на его первоначальный вопрос.

— Эй…

Эдвард, до сих пор обнимая меня за плечи, бережно сжал меня.

— Тебе не нужно сейчас принимать решение, — промурлыкал он мне, и бросил быстрый взгляд на Эмметта. Огромный вампир — чем больше я смотрела на Эмметта, тем более странным было, что он мог сойти за старшеклассника; люди думают, что он второгодник, или что? — поворчал, но не стал настаивать.

Хорошо, что Эдвард осадил брата — пусть даже сам Эдвард, должно быть, тоже до смерти желал услышать ответ. Эта ситуация не была для него комфортной. Я внезапно захотела научиться читать мысли — в частности, его — чтобы разобраться, какие из переплетений мыслей у него в голове приводят к столь сложным выражениям лица. Он хотел, чтобы я жила, хотел, чтобы я была человеком; хотел, чтобы я любила его, и хотел, чтобы я этим не заморачивалась; хотел следовать инструкциям Элис насчет “не торопиться”, но наслаждался нашей игрой на публику… В этот момент, который столь странно совпал с моими мыслями, он поднял руку с моего плеча и погладил меня по волосам. Я едва могла ощущать холод его пальцев. Он был очень нежным и заботливым — как трудно ему было касаться меня, чтобы не поранить? Терялся ли хороший контроль над мелкими движениями с приобретением суперсилы? Судя по нему — вряд ли, но он был так осторожен…

— Ты же не боишься иголок, Белла? — внезапно спросила Розали.

— Э, я немного боюсь крови, но не иголок самих по себе. Думаю, что смогу выдержать уколы, еще я могу закрыть глаза, когда Карлайл будет брать кровь на анализ. Но не уверена в этом до конца, — я замешкалась, потом продолжила: — Если я ошибаюсь, то я бы тогда хотела, чтобы мне помог Джаспер…

— Нет, — тут же сказал Эдвард. Я с немым вопросом посмотрела на него.

— Это не очень хорошая идея, — мягко проговорила Элис. Джаспер нахмурился и с сердитым видом отхлебнул из своей бутылки с водой. Словно он алкоголик, пьющий безалкогольный ликер, зная, что каждый глоток — это не то, чего он действительно хочет…

— Ох, — до меня дошло. Ладно. Никаких повреждений кожи рядом с Джаспером. Вот, должно быть, почему Розали не предложила, чтобы следующим в медицинскую школу шел он…

Я в тысячный раз решила, что, когда я стану вампиром, у меня никогда не должно быть срывов. Никогда. Ни разу. Возможно, есть веские причины, почему даже Элис и Эмметт не получили медицинское образование. Только уникальный случай Карлайла, бескровные убийства Розали, полный контроль Эдварда… так мало случаев, когда вампиры получили возможность выносить кровь, и так много возможностей для людей эту кровь пролить.

— Как тебе удается так хорошо справляться? — спросила я, стараясь сделать тон как можно вежливей, а вопрос более общим, чтобы не обидеть Джаспера. — Люди могут порезаться бумагой, упасть и ободрать до крови коленку, неловко отрезать заусенец — и в конце концов, у значительной части девушек в любой произвольный момент времени могут быть месячные, — на последних словах Эмметт хихикнул; Розали закатила глаза, но на ее лице промелькнула зависть. Я пожалела, что упомянула при ней об этом. О том, что есть у любой девушки в школе, и чего Розали отчаянно хотела бы, но навсегда потеряла.

— Я и Элис можем поднять тревогу до того, как он ощутит запах, — прошептал мне Эдвард, — Элис часто может получить информацию заблаговременно, чтобы мы могли убедиться, что не будем голодны не в тот день. Хоть и не всегда, — с иронией заметил он.

Я вспомнила, что его глаза были черными, когда я в первый раз пришла в школу.

— Мы не приходим в школу, когда находимся в состоянии охоты. И мы можем иногда внезапно уйти из класса — наши оценки достаточно хороши, чтобы компенсировать пропуск школы в солнечные дни и такие прогулы, — он кашлянул — должно быть исключительно на публику, но он все равно это сделал — и продолжил: — То, что ты упомянула последним, не столь большая проблема, как ты представляешь. Эта кровь… своего рода “мертвая”. Она не слишком ухудшает наше положение.

Меня это не слишком успокоило, но так как у Джаспера, похоже, не было историй с пожиранием старшекурсниц во время их месячных — или в любое другое время — то я поверила ему на слово. И я решила позже расспросить Эсме или Элис, наедине, существуют ли какие-либо средства, которые могут ухудшить или улучшить мое положение, и не дать мне стать последним “промахом” вампиров в те оставшиеся месяцы, которые я буду вынуждена заботиться обо всех этих “делах”.

— Так, — с усмешкой сказал Эмметт, — ты боишься крови, Белла? Как же ты тогда будешь…

Розали пнула его. Я скорчила гримасу:

— Похоже, сегодня не тот день, когда ты можешь получить ответы на все свои вопросы, Эмметт, — пробормотала я.

— Видимо, нет, — согласился он. — Хотя все равно забавно — ты так сильно хочешь быть вампиром — и при этом боишься крови.

— Мне не нравится ее запах, — сказала я. — Как соль и ржавчина — я не думаю, что она пахнет так же для вампиров, даже для тех, кто привык ненавидеть кровь.

— Все же интересно, сможет ли это помочь — задумалась Элис. — Я вижу тебя рядом с людьми, с алыми глазами новообращенного, и даже не видно, что ты хочешь их съесть, — и я слышала, как ты рассуждала об этом вчера, и в этом есть некоторый смысл, но даже Карлайл избегал людей на ранней стадии. Что если после всего кровь так и не станет для тебя аппетитной?